Жюльетта. Том I - Маркиз Де Сад

За ужином я призналась подруге, что меня восхищает иизумляет ее либертинаж.

— Ты не все еще видела, — скромно отвечалаона, — это лишь малая толика того, чем я обыкновенно занимаюсь во времяоргий. Я очень хочу как-нибудь вместе с тобой насладиться по-настоящему; хочу,чтобы тебя приняли в клуб, в котором состою сама и члены которого отличаютсячудовищным бесстыдством и распутством. На собрания женатый мужчина приводитсвою жену, брат — сестру, отец — дочь, холостяк — своего приятеля, молодойчеловек — свою возлюбленную; мы собираемся в большой зале, где каждый получаетудовольствие сообразно своим вкусам и подчиняется только собственным желаниям исвоему воображению. Чем раскованнее ведет себя человек, чем неординарнее егопоступки, тем большим уважением он пользуется среди нас, а тем, кто наиболееотличился в сластолюбии или придумал новые средства и способы получатьудовольствия, мы выдаем призы.

— О, моя прелесть, — воодушевилась я, заключаяКлервиль в объятия, — как возбуждает меня ваш рассказ и как я будусчастлива оказаться в вашем обществе!

— А ты уверена, что тебя примут? — лукавоприщурилась Клервиль. — Кандидаты у нас проходят самые серьезныеиспытания.

— Неужели вы сомневаетесь в моих способностях и в моейрешимости? Неужели вы считаете меня недостойной, зная, чем я занималась, неморгнув глазом, в компании Нуарсея и Сен-Фона?

— Это верно, — согласилась она, — в тебесовершенно нет стыда, а это самое главное. В конце концов твои шансы не так ужи малы. — Затем ее голос зазвенел от воодушевления. — Видишь ли,Жюльетта, очень редко человек находит взаимопонимание или получает взаимноеудовольствие с тем, с кем он связан брачными и прочими родственными узами, и,как правило, брак оборачивается отвращением и отчаянием, а чтобы избежатьэтого, чтобы сокрушить эти мерзкие общественные условности, которые заточаютнесчастных супругов в пожизненную тюрьму брака, необходимо, чтобы все мужчины ивсе женщины, без исключения, вступали в подобные клубы. Сотни мужей вместе сосвоими женами, сотни отцов со своими дочерьми получают у нас все, чего имнедостает в обыденной жизни. Допустим, уступая своего супруга другой женщине, ядаю ей то, чего не в состоянии дать ей собственный супруг, а от ее благоверногополучаю наслаждения, недоступные мне в моей брачной постели. Обмены этимножатся до бесконечности, и таким образом за один вечер женщина можетнаслаждаться сотней мужчин, а мужчина — сотней женщин; такие праздники плотизакаляют и выявляют характер человека, помогают ему познать самого себя; тамцарит полнейшая свобода нравов, вкусов и фантазии: мужчина, питающий отвращениек женщинам, развлекается со своими приятелями, женщина, которую привлекаютпредставительницы собственного пола, свободно отдается своим наклонностям;никаких рамок, никаких помех, никакого стыда и скромности — только желаниевкусить как можно больше самых разных наслаждений. При этом индивидуальныеинтересы совпадают с интересами общими, слов'ом, абсолютная и полная гармония.Наш клуб существует пятнадцать лет, и за все это время я не встречала там ниодной недовольной физиономии. Наши отношения исключают ревность и страх измены,а эти чувства — самые коварные враги человеческого счастья, даже одна лишь этапричина возвышает наш клуб над унылыми супружескими союзами, где муж и жена,скрывающие свою личную жизнь друг от друга, обречены либо на пожизненноенесчастье, либо на горькие сожаления, ибо часто брак можно разорвать толькоценой бесчестья для обоих. Я уверена, что наш пример вдохновит, в конце концов,все человечество, хотя знаю, что на этом пути стоят многие предрассудки, нопредрассудок недолговечен, если ему противостоит истинно философский ум. Явступила в этот клуб в первый же год своего замужества, когда мне былошестнадцать. Признаться, вначале я краснела от стыда при мысли о том, что мнепридется появиться обнаженной перед множеством мужчин и женщин, однако за тридня пообвыклась и стала чувствовать себя как рыба в воде. Меня вдохновил примердругих, и без ложной скромности скажу, что на четвертый день, увидев, как всевокруг меня вдохновенно и изобретательно погружаются в грязь и бесстыдство, ясо всем жаром юной души бросилась в эту пучину и скоро превзошла всех остальныхкак в смысле теории, так и практики.

Рассказ об этой необыкновенной конгрегации произвел на менятакое действие, что я решила не оставлять Клервилъ в покое до тех пор, пока онане поклянется помочь моему вступлению в ее клуб. Клятва ее была скрепленановыми извержениями спермы, которую мы обе сбросили в изрядном количестве наглазах троих здоровенных лакеев: они держали в руках канделябры с горящимисвечами, пока мы страстно ласкали друг друга, и хотя это зрелище невероятновозбуждало их, Клервиль строго-настрого запретила им даже шелохнуться.

— Вот тебе еще один пример, — сказала она, —того, как человек привыкает к цинизму, и чтобы попасть в наш клуб, тебепридется доказать делом, что такая привычка у тебя есть.

Мы расстались, очарованные друг другом, пообещав встретитьсяснова при первой же возможности.

Нуарсею не терпелось узнать, как продвигаются мои отношенияс мадам де Клервиль, и я в самых восторженных выражениях рассказала ему обовсем. Он захотел пикантных подробностей и получил их, затем, так же, как и Клервиль,попенял мне за то, что я держу недостаточно женщин у себя в доме. На следующийдень я наняла еще восьмерых; теперь мой сераль состоял из двенадцатикрасивейших в Париже девушек, и каждый месяц я меняла их на дюжину свежих.

Я поинтересовалась, посещает ли Нуарсей клуб, о которомговорила Клервиль.

— В те времена, когда мужчины составлялибольшинство, — ответил он, — я не пропускал ни одного собрания, нотеперь там всем заправляют представительницы слабого пола, чьей власти я непризнаю. Сен-Фон того же мнения и вскоре после меня также вышел ^ из клуба. Ноэто ничего не значит, — продолжал Нуарсей, — если подобные забавытебя интересуют, и если Клервиль находит в них удовольствие, я не вижу причин,почему бы и тебе не присоединиться к ним: любой порок имеет ценность, толькодобродетель смертельно скучна. На этих сборищах ты досыта утолишь свои страсти,и тебе хорошенько прочистят все трубы, поэтому в этом нет ничего плохого, и ятебе советую как можно скорее пройти вступительные испытания.

Он спросил, рассказала ли моя новая подруга о всех своихприключениях, я отрицательно покачала головой, и Нуарсей, улыбнувшись, заметил:

— Хотя у тебя и философский склад ума, и факт этот немог остаться для нее незамеченным, она, очевидно, просто не захотела тебяшокировать. Ведь Клервиль — образец сластолюбии, жестокости, разврата иатеизма; она погрязла в чудовищной грязи и мерзости, только общественноеположение и громадное богатство спасают ее от эшафота, которого она заслуживаетмногократно: сложи вместе ее ежедневные поступки, помножь их на число дней вмесяце, и ты получишь потрясающую сумму; выходит, если даже вешать Клервилькаждый день, такое наказание не будет чрезмерно суровым. Сен-Фон очень высокогомнения о ней и тем не менее, насколько мне известно, предпочитает тебя помногим причинам, поэтому, Жюльетта, продолжай в том же духе и постарайсяоправдать доверие того, кто может сделать тебя безмерно счастливой или глубоконесчастной.