Сокровище Сивояры - Дмитрий Александрович Емец

гнусавым! Дорогая Кукоба, быть может, зрителям Маг-ТВ и мне лично будет позволено взглянуть на чудесную бляшку из украшения Индрика?

Кукоба достала из кармана бляшку, подержала её на ладони, но вдруг прищурилась, глядя в единственный блестящий глаз Глызи.

– А вот и нет! – сказала она, явно поддразнивая его. – Не будет позволено!

– Как нет?! Зрителям-то? – спросил Глызя тихо и укоризненно. Пальцы его почему-то тряслись.

– Нет. Никакой бляшки ты не получишь!

Глызя вздохнул. Дал знак убрать камеру и спрятал микрофон. Затем, повернувшись вполоборота к застывшей рядом Рогнеде, сделал маленькой ручкой красивое, поистине королевское движение.

– Рогнеда, взять их! Бляшку мне! – негромко приказал он.

Бронедевица тяжело двинулась вперёд. Первым досталось магператору Жоржу, который стоял рядом с Глызей и, совершенно ничего не понимая, глазел на своего шефа. Бронедевица, казалось, всего только хлопнула его по плечу, но грузный магператор пронёсся по воздуху так, словно его лягнул мул. Потом Рогнеда сцепила руки, переплела пальцы и, образовав таким образом здоровенный молот, начала раскручиваться вокруг своей оси.

Железная коса, скреплённая замком, была опаснее сцепленных рук. Когда она попадала по стене, то вышибала из неё искры. Филат с Кукобой успели упасть на пол. Бермята сбил с ног Настасью. Еву – Тибальд.

– Я хотел по-хорошему! – торжественно произнёс Глызя. – Я хотел мирно. Отдали бы мне бляшку – и всё!.. Рогнеда, начни со стожаров!

Рогнеда шагнула к стожарам, однако, прежде чем её огромная рука сгребла Кукобу, сверху шлёпнулось что-то грузное и мокрое.

– Скользуха! – крикнула Ева, мгновенно узнав- шая её.

Она дралась как бешеная. Брюс Ли когда-то сказал, что, если разобраться, у всех народов Земли системы единоборств схожи. Это объясняется тем, что у людей две руки и две ноги, примерно одинаковая анатомия – и количество комбинаций и техник, которое можно из этого получить, всё равно ограниченно.

У Скользухи тоже были две руки и две ноги, но её не связывала человеческая анатомия. Когда ей нужно было удлинить ногу на метр – она удлиняла ногу на метр. Когда надо было толкнуть тебя животом – ты отлетал, будто в тебя попало ядро. А ещё у этой твари были треугольные зубы, которыми она щёлкала как секатором. Схватить же её было вообще нереально – такая она была скользкая.

В первую секунду никто не разобрался, за кого Скользуха, и все стали выпускать в неё боевые искры. Однако она завертелась вокруг своей оси с такой энергией, что боевые искры с неё соскальзывали.

– Жжженщин нельзя битттть! – внушала она Бермяте, награждая его пинком, от которого победитель малютки Бокси катапультировался в бесконечность.

– Прок-кк-кляну! Ишшь ты, некромажжжек! Ххххитришшь! – грозила она Тибальду, переадресуя ему его же магию, от которой бедный Тибальд сразу желтел и завязывался узлом.

– Ук-к-кушу, мелочь! Не мешшшайся! Не мельтешшши! – предупреждала Скользуха Ниську, щёлкая зубами, чтобы напугать её.

А дальше произошло нечто странное. Скользуха, едва Тоннельсоны перестали вокруг неё летать, прыгнула на бронедевицу Рогнеду и ловко распахнула дверцу печки, из которой вылетели не до конца прогоревшие угли. Оставшись без топлива, Рогнеда перестала бушевать и размахивать руками. Сделала несколько вялых движений, потом накренилась и грузно завалилась вперёд. Её коса звякнула и затихла. Скользуха сидела на спине у Рогнеды, как хорёк, задравший крупного гуся. И так же, как хорёк, скалилась острыми зубами:

– Уложжжила её! А вы вот не сссмогли!

– Кто тебя нанял? – спросил Тибальд.

Ответ был вполне в стиле Скользухи.

– Отвва-а-али, трупоежжжжка! – заявила она Тибальду и, с силой оттолкнувшись короткими ножками, исчезла во мраке.

– Я могу предположить, кто её нанял! – сказала Настасья. – Наша ошибка в том, что мы забыли о сказочниках. Скользуха была на их стороне!

Бермята склонился над Рогнедой и стал разглядывать её квадратную голову. Три винта удерживали металлический язычок, а под язычком хранился тот самый текст, который управляет големами. Справившись с винтами, Бермята освободил лист картона, на котором почерком Сивояры Тоннельсон было выведено: «Труд дарит счастье!» И немного ниже: «Слушаться любого из Тоннельсонов и отдать за него жизнь!»

Стандартная программа домашних големов. Теперь эта программа была крест-накрест перечёркнута маркером. Вместо неё жирно значилось: «Повинуйся всем приказам Глызи Косорыла».

Настасья повернулась лицом к Глызе Косорылу, который медленно, шаг за шагом, пятился во тьму.

– Бермята! Филат! Отберите у него боевой перстень! Быстро! – негромко приказала она.

Глызя попытался выкрикнуть «копыто отбрыкус», однако внезапно отлетел к стене. При этом он дико визжал и размахивал рукой, с которой стекал его боевой перстень. Освобождённое из перстня рыжьё яркими вспышками озаряло всё вокруг.

– Горнус меднус! Заклинание плавления! Слабенькое, но для перстня в самый раз. Скажите там кому надо, что с вас сорок капов за помощь магсударству. Магсударству я бесплатно не помогаю, – сказал Филат, обращаясь к Тибальду.

Глызя сидел у стены и разглядывал обожжённый палец.

– Почему вы это сделали? – спросила у него Ева.

Глызя угрюмо молчал.

– Давай я вместо него! – предложила Настасья. – Кажется, у меня что-то начинает состыковываться! Помните странную историю на рынке? Рогнеда должна была доставить Филату крайне нужную ему пробочку, а вместо этого отправилась в Запретную библиотеку. И тогда же кто-то заправил её дровами, хотя на момент, когда Филат её обнаружил, Рогнеда совсем погасла.

– Это был Глызя?

– Думаю, да. Разнюхал, что от Сивояры сбежал дворецкий. Ну и о Рогнеде, само собой. Как ты узнал о дворецком?

– У меня много информаторов. Я обязан узнавать всё первым. Иначе на Маг-ТВ нельзя! – проворчал Глызя. – Ну да! Я заправил эту железяку дровами. А до этого успел подправить текст у неё в голове. – Глызя не выглядел таким уж смущённым. Больше всего его, казалось, волновал обожжённый палец. Магператор Жорж смотрел на него разинув рот. Его любимый шеф вдруг стал официальным негодяем. – Железный голем – это очень удобно! – продолжал Глызя. – С бетонными големами всё гораздо сложнее. Тексты у них либо пишутся сразу на лбу, либо свиток вкладывается в бетон в момент его застывания. И как его потом достанешь, не повредив? С железяками же всё просто.

– Но почему? Зачем? Вы же успешный! У вас же всё прекрасно! – воскликнула Ева с болью. Она успела привыкнуть к Глызе и полюбить его.

Глызя мрачно усмехнулся:

– Прекрасно?! У меня?! Как бы не так, дражайшие зрители! Я лишь старался казаться успешным. На самом деле начальница терпеть меня не может. Как-то я неудачно пошутил в эфире, а женщины ужасно мстительны! Они могут простить тебе грандиозное злодейство, но вот мелкую подковырочку – почти никогда!

– Начальница? Это которая ужасная женщина? – вспомнила Ева. У неё в памяти всплыла фраза