Томас Квик. История серийного убийцы - Ханнес Ростам

дойти до тайников. «Томас Квик принимает это к сведению, можно проследить чёткую реакцию, однако в данный момент у него уже нет сил», — пишет Викстрём.

Квик поясняет: кисть Терес лежит «неподалёку»; он старается пройти к этому месту, но не может. «Он падает в приступе отчаяния и десять-пятнадцать минут рыдает навзрыд, находясь в десяти-пятнадцати метрах от команды».

Через пять с половиной часов, проведённых в Эрьесском лесу, группа выдвигается обратно в Сэтер. Ни шпажка, ни лопатка на сей раз не понадобились.

После второй попытки эксперимента в Эрьесском лесу были проведены обширные исследования почвы. Однако в тех местах, где Квик якобы спрятал голову, торс, ребро, руки и кисти, ничего найти не удалось.

Узнав об этом, Квик снова меняет свою историю. Он рассказывает, как через год после убийства вернулся на место преступления и забрал останки Терес. Когда ему сообщили, что поисковая собака подала знак, он ответил: возможно, что-то там всё-таки осталось.

Профессор Пер Хольк, эксперт в области анатомии, присутствовавший и во время осушения озера, взялся за исследование леса с новой силой. В октябре и ноябре 1997 года в районе, где работала собака, он обнаружил множество потенциальных улик.

Иметь дело пришлось в основном с обугленным деревом, но среди сотен маленьких кусочков у пепелища в районе «Площади» Перу Хольку удалось найти несколько тех, что напоминали сожжённые кости. Он счёл их фрагментами трубчатой кости, поскольку внешняя поверхность была твёрдой, а внутренняя — пористой или губчатым слоем. По мнению Холька, переход пористой части в твёрдую ясно свидетельствовал: это человеческая кость. На одном из кусочков была также обнаружена зона роста, что подтверждало: речь идёт о ребёнке в возрасте от пяти до пятнадцати лет.

Обнаруженные фрагменты кости были отправлены немецкому коллеге Холька, профессору Рихарду Гельмеру. Он подтвердил: с большой долей вероятности полиция имеет дело с костями ребёнка.

Фрагмент кости с формирующимся суставом был настолько сильно обожжён, что получить его ДНК не представлялось возможным, а потому нельзя было с уверенностью утверждать, что криминалистам удалось обнаружить останки именно Терес. И всё же эта крошечная находка стала величайшим триумфом в деле Квика.

Как только эту новость узнал Губб-Ян Стигсон — а произошло это 14 ноября — на первой странице «Дала-Демократен» появилась статья:

ОБНАРУЖЕНА ЖЕРТВА КВИКА

Прорыв в расследовании

Эта находка означает, что следователям

впервые за пять лет удалось пройти весь путь

от фрагментарных воспоминаний Квика

до обнаружения останков его жертвы. Это прорыв,

которого так долго ждали следователи,

Квик и, возможно, в первую очередь, скептики

Несложно представить, как торжествовали все те, кто «верил» в Квика. Насколько огромной была их радость, настолько же сильным ударом оказалась эта находка для скептиков. Позже фрагмент кости представлялся им самой большой загадкой во всём расследовании, связанном с Квиком.

Ну, а для меня эта находка означала лишь новую проблему. Всё указывает на то, что Квику ничего не было известно о Терес и местонахождении её тела. Так как же тогда объяснить обнаруженные кусочки обугленных костей ребёнка в том месте, где Квик, по его же заявлению, сжёг тело девочки?

Если, конечно, кость и впрямь была человеческой.

Сплочённая команда

Два дня судьи Хедемуры Леннарт Фуруфорс и Матс Фриберг слушали показания мамы Терес Ингер-Лисе Юханнесен, норвежских полицейских и Томаса Квика. Выяснилось, что с Квиком в Норвегию ездил шестнадцатилетний Патрик Улофссон, который также принимал участие в похищении и убийстве девочки. По словам Квика, Патрик изнасиловал Терес на одной из смотровых площадок по дороге в Эрьесский лес.

Узнав об этом, судьи подозвали Кристера ван дер Кваста и Клаэса Боргстрёма, чтобы узнать, почему Патрика не привлекли для дачи показаний.

Прокурор и адвокат в один голос заявили, что в этом не было необходимости, чем суд в итоге и удовлетворился.

Удивительно, но ни ван дер Кваст, ни Боргстрём ни разу не изъявили желание выслушать ни одного из названных Квиком сообщников.

Йонни Фаребринк, который, если верить Квику, отвёз его к озеру и вместе с ним убил супругов Стегехёйс, не был привлечён к суду и даже не давал свидетельских показаний — хотя захотел лично принять участие в процессе, ведь он проходил по делу как соучастник и потому желал доказать свою невиновность. Руне Нильссона из Мессауре, которого якобы возили на место преступления, на заседание суда также не пригласили.

В убийстве Йенона Леви, по словам Квика, принимал участие и Патрик. Суд захотел услышать его показания, но и тут прокурор и адвокат настояли на своём.

Свидетель убийства Чарльза Зельмановица, названный Квиком, был уже мёртв. Однако Квик упомянул и ещё одного сообщника — правда, «участвовавшего в убийстве», в котором Квика в итоге не признали виновным.

Упоминание всех этих лиц, которые могли знать о преступлениях Квика, заставляют задуматься: а часто ли у серийных убийц бывают сообщники?

Эксперту в области психиатрии Ульфу Осгорду, работавшему в группе профилирования преступника, Главное полицейское управление поручило внимательно изучить этот вопрос.

— Для этого мне необходимо знать точное количество соучастников, — сказал Осгорд Яну Ульссону. — Мне также необходимо понимать, в каких отношениях эти люди состояли с Квиком. Но в первую очередь я хотел бы ознакомиться с материалами допросов.

Ульссон передал слова Осгорда ван дер Квасту и Пенттинену, однако услышал отказ:

— Об этом не может быть и речи.

Изучив все имевшиеся в мире данные о серийных убийцах, Осгорд всё же смог сделать вывод — пусть и очень общий. Мне он рассказывает об отчёте, который передал следствию:

— Пятеро сообщников Квика — мировой рекорд. Вывод очевиден: это просто не может быть правдой.

Нерадостное заключение было принято без комментариев. С тех пор никто из занимавшихся делом Квика ни разу не обратился к Осгорду.

— В этом расследовании инакомыслие было недопустимо, — поясняет он. — Предлагаешь новую версию — и тебя тут же вышвыривают.

Новых заданий от комиссии Ульфу Осгорду не поступало. Его удивляло это ледяное молчание:

— Я, конечно, не утверждаю, что речь идёт о секте, но их методы очень напоминали сектантские: обсуждения и дискуссии не приветствовались, а авторитет некоторых лиц был поднят до небес.

Однако, несмотря на реакцию прокурора и следователей, Ульф Осгорд продолжил просматривать приговоры и материалы дел. Вскоре он окончательно убедился: Квик не может быть серийным убийцей.

— Ничто в его словах и действиях не соответствует нашим знаниям о преступниках. Улик не существует, а всё, что нам известно о серийных маньяках, явно свидетельствует в пользу того, что Томас Квик невиновен.

С ролями Свена-Оке Кристиансона в работе