Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих - Ричард Прам

В пользу эстетической функции[268] полностью обозримых свисающих мужских половых органов человека говорит и то, что мужская мошонка свисает значительно сильнее, чем у других гоминид. У горилл и орангутанов нет выраженной внешней мошонки. У шимпанзе она имеется и содержит в себе очень крупные семенники. Однако мошонка мужчин по размерам больше и свисает ниже. Можно считать парадоксальным тот факт, что увеличение ее размеров у человека происходило одновременно с уменьшением размеров самих тестикул, которые и в относительном, и в абсолютном отношении заметно мельче, чем у шимпанзе. Это может указывать на важное обстоятельство: отбор, лежащий в основе эволюции мошонки, был направлен скорее на ее коммуникационную, нежели физиологическую функцию. Иными словами, женщины проявляли к ней интерес.

Это, конечно, не единственное направление полового отбора в эволюции мошонки. Хорошо известно, что у других видов млекопитающих данный орган участвует в брачных демонстрациях, что подчеркивается его окраской. В частности, у карликовой зеленой мартышки (Cercopithecus pygerythrus) и у опоссума Робинсона (Marmosa robinsoni) мошонка окрашена в ярко-голубой цвет, сразу привлекающий внимание.

Разумеется, назначение мужских половых органов состоит не только в том, чтобы болтаться. Демонстрация свисающих мужских гениталий определенно создает у женщин представление о размере пениса в эрегированном состоянии. Почему же женщины в эволюции приобрели предпочтение пенисов относительно большого размера? Раз мы уже отбросили идею о том, что размер пениса служит объективным индикатором генетического качества, давайте рассмотрим эстетические свойства этого органа. Вероятно, более длинный и толстый пенис с увеличенной головкой на конце сформировался в эволюции за счет женских предпочтений таких половых органов, которые доставляют большее удовольствие. При этом размеры демонстрируемого органа служат индикатором потенциальных тактильных, чувственных ощущений, которые могут возникнуть при непосредственном сексуальном взаимодействии с этим мужчиной. Таким образом, удовольствие от предвкушения сменяется удовольствием от прямого осязательного восприятия пениса при сексуальных играх и половом акте.

Но означает ли это, что все без исключения женщины отдают предпочтение большим пенисам? Тому, что они должны быть больше, чем у шимпанзе, – определенно. Но вовсе не обязательно больше, чем у других мужчин. Ответы женщин на вопрос о том, имеет ли для них значение размер пениса, сильно разнятся. Интересно, что изменчивость размеров мужского пениса тоже очень велика. Насколько эти факты связаны между собой? В самом деле, если размер пениса – это субъективный эстетический признак, то, как и другие аспекты человеческой красоты, он должен быть очень изменчив ввиду большого разнообразия вкусов и предпочтений. Что, собственно, мы и наблюдаем в действительности.

Что же до головки пениса, она скрыта кожной складкой – крайней плотью и становится видна только во время эрекции при сексуальном контакте. Если форма головки тоже эволюционировала путем отбора со стороны женщин, направленного на получение сексуального удовольствия, то предпочтение данного признака может проявляться только во время полового акта – в других обстоятельствах он скрыт. Разумеется, мы привыкли считать, что половой акт происходит уже после того, как выбор партнера был сделан, и к тому времени, как дело доходит до секса, задумываться о правильности выбора, так сказать, уже поздно.

Может показаться странным, что в эволюции сексуальные предпочтения могли возникнуть в отношении признаков, с которыми партнеры не сталкиваются до наступления собственно копуляции. Однако у людей, вступающих в половые контакты – причем многократно и независимо от периодов фертильности, – процесс выбора партнера вовсе не заканчивается[269] с началом полового акта. Для обоих партнеров секс становится источником целого потока сенсорных стимулов, которые можно оценить и использовать в последующем выборе партнера, так что все основополагающие принципы эстетической эволюции продолжают исправно работать.

В отличие от самок человекообразных обезьян женщины приобрели в эволюции скрытую овуляцию, а значит, каждый единичный половой акт может привести к зачатию с относительно небольшой долей вероятности. Следовательно, люди должны иметь повторно-сексуальные предпочтения. Поскольку такие предпочтения частично могут быть основаны на чувственном опыте половых актов, целостная эстетическая теория эволюции человеческих гениталий охватывает как те признаки, которые могут оцениваться до вступления в половую близость – вроде свисающего пениса и мошонки, – так и те, что могут подвергаться оценке во время половых контактов – наподобие размера и формы эрегированного пениса. Любопытно, что данный эволюционный механизм, предполагающий ключевое участие женщин в отборе, полностью противоречит концепции их сексуальной «неприступности».

Выбор женщинами полового партнера оказал сильнейшее влияние на облик мужских генитальных «украшений», которые за миллионы лет эволюционной истории настолько видоизменились, что почти утратили сходство с половыми органами родственных нам видов обезьян. Однако всё, что мы обсуждали до сих пор, относилось исключительно ко второму этапу эволюции – то есть эволюционным изменениям, происходившим в филетической линии человека после ее ответвления от предковой линии, общей с шимпанзе, – и никоим образом не затрагивало более недавние и до сих пор продолжающиеся биологические изменения (третий этап эволюции) и влияние культуры на биологию человека (четвертый этап эволюции). Тем не менее роль, которую играет человеческая культура в выборе полового партнера у мужчин и у женщин, чрезвычайно велика. То, что считается сексуально привлекательным в одной культуре, вызывает отторжение в другой. И я полагаю, что эти субъективные культурные предпочтения способны оказывать влияние не только на наше социальное поведение и наши отношения, но со временем и на наши биологические признаки и их разнообразие.

⁂

Когда в 1982 году я жил в национальном парке Браунсберг в Суринаме, занимаясь изучением токового поведения манакинов, мне пришлось за пару долларов в день снимать койку в общежитии для работников парка. Все они были представителями народности сарамакка – особой этнической группы, образованной потомками рабов-африканцев, которые в начале XVII века бежали с прибрежных плантаций, поднялись вверх по рекам в леса и со временем влились в число африканских креольских культур Нового Света. Раз или два в неделю в парк наезжали группы туристов, которые останавливались в гостевых домиках. На это время из окрестных сарамаккских деревушек в парк приходили молодые женщины, которые прибирались в домиках и готовили для туристов еду. Толпясь на крыльце общежития или выглядывая из окон, работники провожали этих женщин нескончаемым потоком сексуальных комментариев и заигрываний, а нагруженные постельным бельем, полотенцами, ведрами и швабрами женщины со смехом отшучивались. Та из них, что пользовалась наибольшим успехом, имела рост около 160 сантиметров и вес больше 90 килограммов. И хотя ее фигура была далека от идеальных показателей соотношения талии и бедер, которые можно встретить в любом учебнике по эволюционной психологии – учебнике, написанном приверженцами западных идеалов красоты, – эта женщина тем не менее обладала огромной привлекательностью в глазах мужской части работников парка и прекрасно об этом знала.