Иоганн Кабал, детектив - Джонатан Л. Говард

– Если когда-нибудь она пересохнет, мы все окажемся в большой беде».

– И это ваша история, Энрайт? – спросил в повисшей тишине Чилтерн.

– Вот моя история, – ответил Энрайт. – По крайней мере, большая ее часть. Есть небольшое послесловие. В первую ночь в Садилье случились две странные вещи. Около двух часов ночи весь город был разбужен взрывом. Он произошел далеко, на расстоянии нескольких миль, но грохот прокатился под землей и повыкидывал людей из кроватей, а с крыш посыпалась черепица. Те, кто бодрствовали в сей поздний час, отметили странную вспышку в небе, к югу от города, но через несколько минут яростное кобальтовое сияние исчезло.

– О! – восторженно воскликнул Томпкинсон. – Я знаю, что это было. – Он призадумался и спустя мгновение покачал головой. – Хотя нет, не знаю. Продолжайте.

– А что второе? – поинтересовался Мунро.

– Про это я узнал лишь на следующее утро. Кабал исчез, растворился во мраке. Несомненно, у него имелось несколько секретов, которыми он не желал делиться с властями. Его побег мало кого заинтересовал – все были куда больше возмущены тем, что произошло ночью.

В то время архиепископ Парилы объезжал приход. Вскоре после полуночи таинственный незнакомец вытащил его из постели, приставив ко лбу пистолет. Беднягу архиепископа заставили одеться и отвезли к небольшой реке, что проходит сквозь город. Направив на него пистолет, злодей приказал архиепископу освятить реку и продолжать до тех пор, пока он не скажет ему остановиться. В сложившихся обстоятельствах он готов был освящать реку столько, сколько потребуется. Примерно в два часа небеса озарила синяя вспышка – в лесу прогремел взрыв. Напавший на архиепископа, судя по всему, был очень доволен, он упомянул, что теперь сможет спать спокойно, и скрылся. Незнакомец, описанный архиепископом, очень походил на Кабала.

Почтительную тишину нарушил голос Томпкинсона.

– Нет, я не понимаю.

– Объясню вам на следующей неделе, – сказал Мунро. – Сегодня я слишком устал, так что откланяюсь, джентльмены. Спокойной ночи, Энрайт. Благодарю вас за захватывающий рассказ.

Собравшиеся начали расходиться по домам. В гардеробе Кей наткнулся на Энрайта, который надевал пальто. Пока они пересекали фойе и выходили на улицу, Кей поинтересовался:

– Иоганн Кабал. Вы так и не выяснили, кто он такой?

– Вернувшись домой, я навел справки, – ответил Энрайт. – Выяснилось, что в определенных кругах он пользуется дурной славой.

– Шпион?

Энрайт улыбнулся, наклонился и прошептал:

– Некромант.

Шок и возмущение, отразившиеся на лице Кея, позабавили Энрайта.

– Смотрите на все позитивно, Кей. Я рад, что он оказался некромантом, а не, скажем, катологизатором, пусть даже первого класса. И вы тоже должны этому радоваться. А то какой бы от него был толк в таком случае. Спокойной ночи!

Кабала и Кабала за их энтузиазм и за то, что позволили мне почувствовать себя крутым ребенком – не часто доводится такое ощутить.

Моим агентам, Сэму Коуплэнду в Великобритании, Кристи Флетчер и Мелиссе Шиншилло в США, – без них ничего этого не было бы. За все вините их.

Моим редакторам в “Doubleday”, Эллисон Каллаган и Кори Хантер, за их профессионализм, хорошее чувство юмора и милые голоса по телефону.

Джону Бетанкорту, Марвину Кею и Джорджу Скитерсу за то, что впервые выпустили Кабала в непорочный, ничего не подозревающий мир на страницах «Журнала ужасов Г. Ф. Лавкрафта». Вас предупреждали.

Линде «Snugbat» Смит за иллюстрации к заголовкам и за то, что она терпеливо выносила поток иллюстраций-образцов и мои просьбы подкорректировать рисунки, когда я беспокоился по поводу шапок у испанских полицейских и крышках на бочках.

Грэму Блитману за то, что мои прозаические описания и неряшливые каракули он превратил в прекрасные иллюстрации.

Моим лучшим друзьям – Майклу и Марше Дэйвис, а также Катарине Лонг за поддержку и советы.

И в довершение –

Луизе и Мэдди за то, что остаются самими собой,

что бы они ни делали.