Яков Брюс - Александр Филимон

Это было связано со смертью Екатерины I в мае 1727 года и воцарением на престол одиннадцатилетнего внука Петра Великого, сына Алексея — Петра II. Среди друзей малолетнего императора оказался сын князя Иван Алексеевич. Он фактически становится не просто ближайшим другом, а и направляет дальнейшие действия Петра II. Этим умело пользуется опытный царедворец. Вполне возможно, предвидя такую ситуацию, Алексей Григорьевич с радостью избавляется в апреле 1727 года от судебной тяжбы по поводу Глинок, продав Брюсу сельцо Глинково с деревнями и усадебным комплексом. Главный усадебный дом Долгорукова находился на территории современного парка, был деревянным на каменном фундаменте.

Прежде чем рассказать о строительстве усадьбы Глинки Я. В. Брюсом, обратим внимание читателя на очень интересного человека, владевшего глинковским предприятием и ставшего основателем российского фарфора. Хотя, надо признать, к производству фарфоровых изделий предприятие в Глинках никакого отношения не имело. По всей видимости, место, где владел усадьбой Я. В. Брюс, притягивало таких талантливых и предприимчивых людей, какими были А. Стельс и Е. Избрант. Им в этом нисколько не уступал А. В. Гребенщиков, который, по словам издателя «Русского биографического календаря» А. А. Половцова, будучи президентом московского магистрата, высоко поднял выделку лосиных кож для армии.

Афанасий Гребенщиков (умер в 1757 году) был богатым купцом — «гостиной сотни торговым человеком», как тогда говорили. Он, так же как Избрант и Стельс, занимался военными поставками. Построив в Москве шорно-седельную фабрику, Гребенщиков изготавливал для петровской армии хомуты, седла, сбрую и другой шорный товар. Скопив на этом деле небольшой капитал, он решил вложить его в новое производство, сулившее более высокие прибыли.

В 1724 году Петр I издал указ о производстве посуды из белой глины. В указе отмечалось, что те, кто будет делать из белой глины «ценинную всякую посуду и табашные трубки», получат привилегии. Гребенщиков до этого много лет изучал месторождение, свойства и возможность добычи белой глины в Гжели для организации производства изделий и создания русского фарфора. После выхода указа в том же 1724 году он строит на Яузе, в Басманной части, ценинную фабрику по изготовлению изделий из глины, нанимает на фабрику гжельских мастеров и начинает производство русского фарфора. Именно на фабрике Гребенщикова появились первые российские керамические изделия в широком ассортименте. Наиболее известны сервизы из 126 предметов. В конце 1740-х годов началось создание императорского фарфорового завода под руководством Виноградова. Афанасий Гребенщиков активно способствовал передаче технологий производства изделий из глины в Гжели императорскому фарфоровому заводу. В 1748 году завод Виноградова начал выпуск российского фарфора, а фабрика Гребенщикова в этот же год сгорела. Больше он к изготовлению фарфоровых изделий не возвращался, но остался в российской истории как основатель российского фарфора.

В 1729 году Афанасий Гребенщиков стал арендатором Казенной Лосиной фабрики, располагавшейся на реке Клязьме в версте от Глинок. В 1734 году он заключил арендный договор с Я. В. Брюсом на участок земли с плотинами и строениями сроком на десять лет, продленный затем до 1754 года, и создал здесь собственную кожевенную фабрику. На этой фабрике обрабатывали такие же кожи и изготовляли такую же продукцию, что и на Казенной. Изделия частной фабрики сдавались в военное ведомство вместе с продукцией Казенной фабрики. По сведениям за 1741 год, в Глинковскую фабрику было вложено 20 тысяч рублей. Она производила товара на 43 тысячи 900 рублей в год. На ней было занято вместе с надомниками более трехсот рабочих. По всей вероятности, трудились на этой фабрике крепостные Я. В. Брюса, проживавшие в соседних деревнях Вачутино, Кабаново и Мишуково. Видимо, для использования на производстве Брюс перевез из своих калужских владений 250 крепостных.

Глинковская кожевенная фабрика после истечения срока аренды в 1754 году перестала существовать.

Место, где располагалась усадьба, было удобным для проживания и уединения. Она размещалась на кромке леса, находящегося на северо-востоке. С юга границей усадьбы была река Воря, с построенными на ней производственными помещениями предприятий Избранта. С запада за Старицей открывалась пойма Клязьмы при впадении в нее Вори, с видом на Казенную Лосиную фабрику, расположенную на другом берегу Клязьмы.

При обустройстве усадьбы Я. В. Брюс проявил свойственные ему энергию и изобретательность. Старица была превращена в два пруда, на берегах которых разместился усадебный комплекс. Место для строительства зданий и разбивки парка площадью в 20 гектаров было тщательно выровнено. Оно имело прямоугольную форму, вытянутую с юга на север. Усадьба отстраивалась по западноевропейскому образцу в стиле дворцово-парковой архитектуры. Подобные усадьбы уже строились в окрестностях Санкт-Петербурга.

Об одной из таких усадеб, принадлежавшей Я. В. Брюсу на берегу Финского залива, сообщает исследователь В. А. Коренцвит в статье «Последний дворец А. Д. Меншикова „Монкураж“», опубликованной в ежегоднике «Памятники архитектуры. Новые открытия» за 1988 год. Автор сообщает, что «в рукописном наследии первого историка Петербурга А. И. Богданова сохранился замечательный документ — опись участков, „которые по указу с первых лет Петром Великим пожалованы были“ по Петергофской дороге, начиная от Петербурга, от Автова, до деревни Красная горка. Из этой описи узнаем, что на территории нынешней Александрии располагались участки четырех владельцев, а именно (в направлении от Петергофа к Петербургу): подьячего Александра Яковлева, от гвардии поручика Данилы Чевкина, генерала-фельдцейхмейстера Брюса и Петра Мошкова. К моменту составления описи застроились лишь двое: Д. Чевкин и Я. Брюс. В описи указано, что „у господина Брюса дом 1, покоев 3, изб 2, баня 1, амбар 1, пруд 7“.

А. И. Богданов признается, что ему неизвестно, когда была сделана опись…»

Автор на основании фактических данных определяет дату составления описи — 1718 год. Затем он сравнивает эту опись с генеральным планом Петергофа Н. Микетти 1722 года и заключает, что «владения Я. Брюса остались за ним, а соседний участок гоф-интенданта П. Мошкова перешел к барону П. Шафирову. Шафиров… продал свой участок, „расположенный близ Петергофа рядом с местом графа Брюса, архиатеру Блюментросту“». Итак, делает вывод В. А. Коренцвит, вопреки распространенному мнению, территория современной Александрии не принадлежала А. Д. Меншикову в петровское время. Участки переходили от одних владельцев к другим, и лишь имение генерал-фельдцейхмейстера Я. В. Брюса оставалось за ним, по крайней мере до 1725 года. Этот видный деятель Петровской эпохи, полководец, дипломат и ученый, не желая терпеть над собой временщика А. Д. Меншикова, отдалился от двора и в 1726 году навсегда покинул Петербург, поселившись в своем имении Глинки под Москвой. По-видимому, в том же году Меншиков приобрел петергофский участок Брюса, а заодно и ряд соседних участков на территории не только современной Александрии, но и почти столько же в смежной Знаменке. На этот факт до сих пор исследователи не обращали внимания, а между тем и в документах, связанных с конфискацией имений А. Д. Меншикова, в длинном перечне владений, наряду с Ораниенбаумом, «Фаворитом», «Монкуражем» и другими, упоминаются также приморские места: «Чернышевское, Ржевское, Дохтурское, Брюсовское. О последних двух мы уже знаем — это бывшие дачи Брюса и доктора Блюментроста».