Парижские тайны царской охранки - Валериан Агафонов

За эту предательскую «гастроль» Долин получил 400 рублей в два приема.

Но в конце 1909 года мы видим Долина снова в России — в Одессе; он несмотря на приглашение и даже требование начальства не хочет снова ехать за границу «ввиду каких-то разногласий и несогласий с заграничными (парижскими) анархистами».

13 ноября 1909 года при ликвидации одесской группы анархистов начальник одесского жандармского управления «принужден был арестовать и «Александрова» (вторая охранная кличка Долина. — В. А.) ввиду охранения его от «провала». «Александров» и до сего времени остается в тюрьме. Несколько времени тому назад я вновь говорил с ним по означенному выше вопросу, причем в связи с таковым предложил ему такую комбинацию: по данным расследованиям он может быть выслан в определенную местность под надзор полиции, откуда и скроется за границу, что в глазах как местных, так и заграничных анархистов вполне снимет с него какое бы то ни было подозрение в неискренности к делу организации, если таковое над ним тяготеет. «Александров» заявил на это, что его и так не считают провокатором, так как таковым в глазах организации считается совершенно другое лицо, тем не менее изъявил согласие выехать за границу, но только не из ссылки, а чтобы вместо таковой ему разрешено было выехать за границу на срок, определенный для ссылки…».

Но начальство для более крепкой реабилитации настаивало на ссылке, и с 21 января 1910 года мы видим Долина уже административно-ссыльным в г. Архангельске, куда ему следом было выслано 500 рублей и паспорт на имя Григория Соломоновича Гайхсберга. 28 мая Долин «бежал» в Петербург, 27 июня он в Одессе, затем в Херсоне посетил своих родителей. б июля снова в Одессе, оттуда и выехал «нелегально» за границу «по врученному ему паспорту, выданному одесским градоначальником 5 июня сего года (1910 год) за № 7442 на имя павлоградского мещанина Хаима Янкеля Айзенберга». В Париж он едет уже под охранной кличкой «Шарль» и поступает в распоряжение подполковника Эргардта.

Уже в сентябре «Шарль»-Долин ходатайствует о выдаче ему 2000 франков «для устройства его личных дел» с погашением этого долга в течение года. Подполковник Эргардт поддерживает его просьбу, а вице-директор Виссарионов кладет следующую резолюцию: «Шарль» работает много лет. Он был «заагентурен» ротмистром (ныне подполковником) Эр-гардтом в Житомире. Я его видел в 1910 году в Париже. Он на меня произвел благоприятное впечатление своей искренностью и осведомленностью. Освещая анархистов, он имел связи с «Музилем» (Рогдаевым), его женой и другими. Удовлетворить это ходатайство…».

Ценил его и Красильников как энергичного и ловкого агента, но весьма жадного до денег.

Четыре года «проработал» Долин за границей, получая жалование 650 франков в месяц; жил он главным образом в Швейцарии.

В конце мая (31) 1904 года по его просьбе он был вычеркнут из числа разыскиваемых и ему было разрешено вернуться в Россию, но он выехал даже раньше этого разрешения, так как в делах Департамента полиции имеется открытка, посланная им из Варшавы в Петербург Броецкому и датированная от 23 мая.

Материалов дальнейшей провокаторской работы Долина в наших руках в данный момент не имеется, о его же деятельности в области военного шпионажа мы уже сообщали в первой части нашей книги, и читатель, ознакомившейся с провокаторской эпопеей Долина, вероятно согласится нами, что такого человека не угрызения совести довели до самоубийства.

Дрожко Федор Матвеевич, крестьянин Гродненской губернии Волынской волости деревни Слысино, кожевник. Привлекался по 102-й статье Уголовного уложения (дело об экспроприации в Фонарном переулке в Петербурге). Состоял секретным сотрудником заграничной агентуры под псевдонимами «Мольер» и «Клермон», получал 600 франков в месяц. По официальному выражению «польза делу политического сыска этим лицом была принесена несомненная» в особенности в первые годы его сотрудничества (1906 год и последующие до 1910 года). Дрожко доносил о деятельности парижской группы с.-р. максималистов (Наталия Климова, Клара Зельтер, Лиза Кац) и так далее. Роль Дрожко обнаружилась случайно; он написал письмо, прося об уплате жалования; письмо это попало по недоразумению в руки присяжного поверенного Сталя и от него к Бурцеву; после этого Дрожко был опубликован 4 мая 1913 года как провокатор («Будущее», № 43).

В апреле 1913 года заведовавший агентурой Красильников сообщил Департаменту полиции, что ввиду попыток Бурцева войти в сношения с Дрожко «дальнейшее пребывание последнего в Париже сделалось крайне тяжелым, что и побудило его возбудить ходатайство о помиловании и возвращении на родину». По мнению Красильникова, Дрожко заслуживает Высочайшей милости, «так как из бывшего максималиста стал самым убежденным и преданным монархистом». Однако Департамент полиции это ходатайство отклонил. Дрожко вскоре после этого уехал (по утверждению Красильникова, в Северную Америку).

Дрезнер Шия в начале 1900 года занимался провокационной деятельностью в соц. — дем. организациях — в Варшаве, Севастополе, Германии, Париже, Женеве и в Балезе.

Приметы: родился 1882 году, среднего роста, шатен, говорит быстро, захлебываясь.

Еваленко Александр (Марков), издатель. Состоял секретным сотрудником заграничной агентуры Департамента полиции под псевдонимами «Сурин» и «Сергеев», давно уже живет в Нью-Йорке.

Еваленко был осведомителем Департамента полиции еще в 1885 году, когда доставлял сведения (о Рубенович, Федершере и других) начальнику киевского губернского жандармского управления; в 1894 году вел сношение через генерального консула Оларовского; доставлял сведения об эмигранте Лазареве и других; в 1902 году вел через своих помощников наблюдение за Розенбаумом.

В марте 1910 года Департамент полиции производил расследование о пропаже дела третьего делопроизводства за № 3, заключавшего в себе сведения о сотруднике Александре Еваленко, он же «Сурин» и «Сергеев». По этому поводу бывший журналист Департамента полиции Молчанов доложил, что в конце 1910 года при приезде в Петербург сотрудника «Сурина» до приезда его в Болгарию к Дебагорию-Мокрие-вичу и при ведении с ним объяснений старшим помощником делопроизводителя Зубовским, а затем кажется в 1904 году в момент обнаружения роли «Сурина», все агентурные дела, его касавшиеся, подбирались для составления справки.

Еваленко был уже разоблачен Бурцевым на основании сведений, данных Меньщиковым; был опубликован в американской прессе в 1911–1913 годах.

В бумагах Департамента полиции Еваленко значится еще под именем Конов; вероятно, это тот же самый Еваленко, который в других документах носит фамилию Александров. Приводим следующие данные; имеющиеся в нашем распоряжении о Конове-Еваленко, агенте Департамента полиции. В докладе Дурново от 8 июня 1887 года значится: «В октябре 1885 года был командирован в распоряжение начальника киевского губернского жандармского управления принятый Департаментом полиции в качестве внутреннего агента с ежемесячным содержанием 150 рублей еврей Конов-Еваленко; долгое время вращался в Париже в кругу выдающихся эмигрантов и имел связи со скрывающимися за границей государственными преступниками». В киевском жандармском управлении секретный агент Конов-Еваленко «проработал» лишь до 1 июня 1887 года, так как с этого месяца по докладу начальника киевского жандармского управления Новицкого был отставлен от службы директором Департамента полиции Дурново. Новицкий в своем докладе Дурново пишет между прочим следующее: «Конов-Еваленко вполне бесполезен и крайне нечестен, поэтому он прекращает ему выдачу содержания коммерческими делами по страховому Русскому обществу».