Шторм в Гавани Ветров - Лиза Таттл

– С’Релла знает о твоем обещании, – ответила Марис. – Она сразу поймет, что ты его нарушил, и скоро Правители и летатели всей Гавани Ветров будут извещены об этом. Твое слово станет прахом. Как же ты будешь править и заключать договора?

Он прищурился:

– Ах так? Что ж, пожалуй. – На его губах заиграла самодовольная улыбка. – Но я не обещал освободить его целым и невредимым. Как будет петься твоему брату, когда я прикажу вырвать его язык и отрубить пальцы на правой руке, а?

У Марис все завертелось перед глазами, будто она без крыльев покачнулась у края бездонного обрыва. Но тут она почувствовала пожатие руки Эвана и быстро пришла в себя.

– Ты не осмелишься, – сказала она. – Даже твои стражники устрашатся такого приказания, а летатели разнесут весть о твоем преступлении всюду, куда проникают ветры. И никакие ножи тебя тогда не спасут!

– Я намерен отпустить твоего брата, – сказал Правитель как можно громче, – не потому, что меня пугают его друзья или твои пустые угрозы, а из милосердия. Но ни ему, ни другим певцам больше не петь о Тайе на моем острове! Он будет навечно выслан отсюда.

– А мы?

Правитель улыбнулся и провел большим пальцем по лезвию ножа.

– Целитель – ничто. И даже меньше, чем ничто. Пусть убирается. – Он наклонился и нацелился ножом в Марис. – А ты, бескрылый летатель… я проявлю милосердие даже к тебе и отпущу на все четыре стороны.

– И какую ты назначишь цену? – холодно спросила Марис.

– Я хочу, чтобы черные летатели исчезли с моего неба.

– Нет! – сказала Марис.

– Не-ет? – Он взвизгнул от бешенства и всадил нож в подлокотник трона. – Где ты, по-твоему, находишься? С меня хватит твоего высокомерия. Да как ты смеешь отказываться?! Если пожелаю, я повешу вас на заре. Всех троих.

– Ты нас не повесишь, – сказала Марис.

Его губы тряслись.

– А? Ну так давай говори! Объясни мне, что я сделаю и чего не сделаю. Мне не терпится услышать! – Он хрипел от ярости.

– Ты бы и рад нас повесить, – сказала Марис, – но не посмеешь. Из-за черных летателей, от которых тебе так хочется избавиться с нашей помощью.

– Я уже посмел повесить одного летателя, – крикнул он. – Повешу и других. Твои черные летатели меня не пугают!

– Да? Так почему же ты теперь не покидаешь крепости, даже чтобы поохотиться? Даже не выходишь прогуляться по двору?

– Летатели дали клятву не брать в небо оружия, – взвизгнул Правитель. – Что они могут сделать? Пусть кружат там до скончания века!

– Много столетий ни один летатель не брал с собой в небо даже ножа, – сказала Марис, тщательно подбирая слова. – Таков закон летателей, их традиция. Был у летателей и закон не вмешиваться в политику бескрылых и доставлять послания, не задумываясь над их смыслом. Но Тайя поступила как поступила. И ты убил ее за это, поправ давнюю традицию, запрещавшую Правителю судить летателей.

– Она была изменницей, – крикнул Правитель. – А изменников казнят, носят они крылья или нет.

Марис пожала плечами:

– Я ведь только хотела сказать, что традиция в эти тревожные дни плохая защита. Ты считаешь, что тебе ничего не грозит, так как летатели безоружны в небе? – Она смерила его ледяным взглядом. – Что ж! Каждый летатель, приносящий тебе послание, будет в черном, а у некоторых и в сердце будет черное горе. И, выслушивая их, ты всякий раз будешь спрашивать себя: не этот ли? А вдруг это новая Тайя, новая Марис, новый Вэл Однокрылый? Не будет ли сейчас древняя традиция утоплена в крови?

– Этого не будет никогда, – перебил Правитель, но его голос сорвался.

– Да, это немыслимо, – согласилась Марис. – Так же немыслимо, как то, что ты сделал с Тайей. Повесь меня, и это произойдет очень скоро.

– Я казню, кого пожелаю. Мои стражники защитят меня.

– Могут они остановить стрелы, пущенные с неба? Ты поставишь решетки на все свои окна? Не станешь впускать к себе летателей с посланиями?

– Ты мне… угрожаешь?! – в ярости рявкнул Правитель.

– Я тебя предостерегаю, – ответила Марис. – Возможно, с тобой ничего не случится, но знать этого наверняка ты не можешь. Черные летатели позаботятся, чтобы у тебя не осталось ни минуты покоя. До конца дней твоих они будут преследовать тебя, словно призрак Тайи. Ты взглянешь на звезды – и увидишь крылья. Едва по тебе скользнет тень, тебя охватит боязнь. Ты никогда больше не сможешь смотреть в окно или гулять под открытым небом. Летатели будут вечно кружить над твоей крепостью, точно мухи над падалью. Ты увидишь их и на своем смертном одре. Твой собственный дом станет темницей, но и в нем тебе не будет покоя. Крепостные стены летателям не преграда, а стоит им снять крылья, и их уже не отличить от других людей.

Глаза Правителя забегали, словно ища спасения от призрака черных летателей.

Пока Марис говорила, Правитель сохранял полную неподвижность, и она внимательно вглядывалась в его лицо, надеясь, что производит нужное впечатление. В его опухших глазах сквозила какая-то дикость, необузданность, пугавшие ее. Голос Марис оставался невозмутимым, но на лбу выступили капельки пота, ладони стали влажными и липкими.

Вдруг глаза Правителя заметались, словно ища спасения от черных призраков, а потом остановились на одном из стражников.

– Приведи моего летателя! – приказал Правитель. – И немедля!

Видимо, летатель ждал за дверью, потому что вошел почти сразу же. Марис узнала его, хотя и не была по-настоящему знакома с этим худым, сутулым, лысеющим мужчиной.

– Сан! – позвала она громко, вспомнив его имя.

Но он даже не взглянул на нее.

– Мой Правитель… – произнес он дребезжащим голосом.

– Она мне угрожает, – прохрипел Правитель. – Говорит, черные летатели будут преследовать меня до моего смертного часа.

– Она лжет, – поспешно сказал Сан, и Марис, вздрогнув, вспомнила все, что знала о нем. Сан с Тайоса, прирожденный летатель, убежденный ретроград. Два года назад он проиграл крылья дерзкой однокрылой, а теперь получил их назад после ее смерти. – Черные летатели совсем не опасны. Они ничто!

– Она говорит, что они никогда не оставят меня в покое!

– Неправда! – ответил Сан все с той же угодливостью. – Тебе нечего страшиться. Скоро они улетят. У них, мой Правитель, есть обязанности, семьи, заботы, они должны переносить послания. Надолго они тут не останутся.

– Их сменят другие, – перебила Марис. – В Гавани Ветров летателей много. И тебе никогда не освободиться от тени их крыльев.

– Не слушай ее вздор, господин, – настаивал Сан. – Ее поддерживает только горстка однокрылых. Мусор, запорошивший небо. Когда они улетят, их никто не сменит. Тебе надо лишь немного выждать, мой Правитель.

Чем-то интонации его голоса уязвили и ошеломили Марис сильнее произнесенных им слов. Внезапно она поняла: Сан говорил как раб с господином, а не как равный. Он боялся Правителя и был обязан ему крыльями – его тон свидетельствовал, что он верит в это. Впервые летатель стал прислужником Правителя, покорным слугой!