Роджер Федерер. Легендарная ракетка мира - Крис Бауэрс

В Федерере примечательно то, что он остается популярным на протяжении всей своей карьеры. Обычно теннисисты, достигающие вершин, становятся отрицательными персонажами. Для этого не обязательно делать что-то плохое, просто они – важные шишки на самой вершине, и до них хотят добраться все, кто внизу. И публика хочет этого не меньше. И все же Федерера всегда встречает восторженный прием. На непростых матчах зрители, как правило, хотят, чтобы победил он – вместо того чтобы, как обычно, симпатизировать аутсайдеру. Даже после получения пяти титулов Уимблдона, когда британцев можно было бы простить за то, что они жаждали смены чемпиона, Федерер получил сильнейшую поддержку в финале 2008 года. А ведь у публики не было ни малейших причин не любить обаятельнейшего претендента, Рафаэля Надаля. Джулиан Татум говорит: «Реакцию людей на тот финал после матча характеризовало то, что многие мне говорили: «Какой великолепный финал! Ну почему же Федерер проиграл…» Оказалось, что те, с кем я разговаривал, искренне расстроились, что он не получил шестой титул». И даже когда он играл против Энди Маррея в финале Уимблдонского турнира 2012 года, он пользовался искренней поддержкой фанатов, несмотря на то что Маррей был первым британцем, прошедшим в финал с 1938 года.

Он произвел большое впечатление на коллег-теннисистов, получив пост президента в совете игроков АТР. Он решил участвовать в выборах лишь потому, что чувствовал, что мнения игроков оставались неуслышанными. В то же время он мог пойти против мнения большинства, если чувствовал, что оно не отвечает глобальным интересам спорта. На встрече игроков в Мельбурне в 2009 году они заявили, что их ужасает решение Всемирного антидопингового агентства (ВАДА) ввести то, что стало известно как «правило о местонахождении». ВАДА настаивало на том, что может в произвольном порядке проверять спортсменов без предупреждения, и требовало, чтобы теннисисты предоставляли информацию о своем точном местонахождении на три месяца вперед. Поскольку никто не мог точно сказать, где он будет через три месяца, теннисисты в принципе могли обновлять предоставленную информацию в установленные сроки, но возмущались. Один за другим они вставали и выражали свое раздражение. Встреча, которая должна была длиться девяносто минут, затянулась почти на четыре часа. Даже опытные, закаленные игроки утверждали, что степень накала вообразить было невозможно.

В конце концов Федерер встал и спокойно сказал, что их возмущение можно понять, но если все хотят чистого спорта, то эту цену придется заплатить. Он предложил всем заполнить список мест, где они будут в пять часов утра в течение следующих пяти месяцев, и вносить поправки по мере изменения планов. Эшли Фишер, играющий в парном разряде, который позже сам работал в совете игроков, сказал: «Для меня это было демонстрацией интеллигентности и практичности Роджера Федерера. В глубине комнаты теннисисты, занимавшие в рейтинге от тридцатой до сотой позиции, грызлись один с другим, тогда как парень, которого, вероятно, проверять будут чаще всех и у которого времени меньше, чем у всех остальных, смог спокойно объяснить действия ВАДА. Это на самом деле меня вдохновило, стало одним из факторов, заставивших меня согласиться присоединиться к совету, когда вскоре после встречи там появилось свободное место».

Федерер повсюду пользуется репутацией славного парня, и за этим стоит много реальных фактов. Едва ли найдется тот, кто встречался с ним и скажет о нем что-то плохое. Даже те, кому он отказался уделить свое время, обычно уходят лишь с небольшой обидой или вовсе без нее.

С юниорских дней его знают трое: Мадлен Бэрлохер, Роже Бреннвальд и Ив Аллегро. Бэрлохер, руководившая юниорской программой в теннисном клубе «Олд Бойз» в Базеле, описывает его как «несомненно приятного парня. Он никогда не смотрел на людей свысока. Он никогда не пытался добиться популярности. Он благородный. Он так и остался Роджером».

Аллегро говорит, что Федерер «не исполняет какую-то роль. Он не играет – он такой и есть. Он выглядит расслабленным потому, что он расслаблен. Он просто такой».

Бреннвальд, который впервые встретился с Федерером, когда его попросили вручить двенадцатилетнему мальчику награду как самому талантливому мальчику-спортсмену в Швейцарии, добавляет: «Люди всегда ищут какой-то недостаток, а его тут нет. Он старается быть вежливым, и он такой и есть. Большинство не справилось бы со славой и богатством, которыми он располагает, но ему есть за что благодарить свою семью – но, опять же, ты заслуживаешь тех людей, что находятся рядом с тобой. Он – очень умный парень, чувствующий нужный момент, и лишь немногие в нужный момент понимают, что нужно делать. И он один из них».

То, как Федерер справился с соблазнами славы и богатства, – отдельная, значительная часть его истории. При любой оценке его личности нужно помнить о том, что экономисты называют «сценарием привычного бизнеса» – сравнением с тем, что бы случилось, если бы ничего не изменилось. Это очень важно. Разумеется, Федерер не мог остаться тем же приветливым, беззаботным парнем, впервые одержав победу на Уимблдонском турнире. Да и на кого бы в той или иной степени не повлиял взрывной коктейль, с которым ему приходится иметь дело каждый день: жесткие спортивные условия, давление публики, большие деньги, лесть, восхищение и подхалимство – такой коктейль вряд ли осилил бы даже святой. Многие бы из нас, испив этого всего, стали бы как минимум тиранами. Да, сейчас стало несколько легче – возможно, к счастью, – найти не самые позитивные черты его личности. Их на удивление мало, и любая реалистичная оценка личности Федерера выглядит очень положительной.

Ему очень преданы все, кто рядом: друзья, семья, поставщики – в общем, вся команда Федерера. Можно заметить, что, мол, в этом есть немалый личный интерес: в конце концов, когда у тебя есть приятель, зарабатывающий миллионы и готовый с удовольствием предоставить спальню в роскошных апартаментах в Дубае, маловероятно, что ты будешь портить с ним отношения. И все же, по современным стандартам СМИ, команда Федерера феноменально устойчива к утечкам информации. Все тридцать девять человек, приглашенных на свадьбу Федерера и Мирки в апреле 2009 года, сохранили это в строгой тайне. Пресса узнала о свадьбе уже после того, как она состоялась. Также никто не проговорился о том, что Мирка беременна двойняшками.

Возможно, в какой-то степени искусство быть хорошим парнем заключается в том, чтобы оставаться чистым, когда все вокруг запачкались. В 2008 году Федерер появился в рекламе бритв Gillette наряду с двумя другими чисто выбритыми героями спорта – гольфистом Тайгером Вудсом и французским футболистом Тьерри Анри. К концу 2009 года от репутаций Вудса и Анри не осталось ни следа. Репутация Вудса пострадала от того, что вскрылись его любовные интрижки, а репутация Анри – из-за того, что тот сыграл рукой, из-за чего Франция несправедливо прошла в финал Кубка мира по футболу 2010 года.

Федерер ничего не делает, может, потому и выглядит привлекательнее.

Он не увлекается алкоголем, не гоняет на автомобилях, он любит карты или компьютерные игры. Он охотно пробует новое, но не любит рисковать, он боится прыжков с моста и затяжных прыжков с парашютом и говорит, что смог играть на площадке для вертолетов отеля «Бурдж эль-Араб» лишь потому, «что она не двигалась». Он любит проводить время с товарищами, и он исключительно умеет находить подход к новым людям.