Тираны и мстители - Брендон Сандерсон

лицо.

Брызнула кровь.

Закричав, я вскочил на ноги и бросился к Профу, но меня подвела лодыжка, и я рухнул на землю. От боли на глазах выступили слезы, но я увидел, как Стальное Сердце снова нанес удар.

Красное. Слишком много красного.

Высший эпик поднялся, отряхивая окровавленную руку.

– А ты не такой, как все, мелкий эпик, – сказал он лежащему Профу. – Пожалуй, ты доставил мне куда больше хлопот, чем любой до тебя.

Я подполз к Профу. Череп его треснул с левой стороны, глаза вылезли из орбит. Он был мертв.

– Дэвид! – послышался в ухе голос Тиа.

На том конце линии раздавались выстрелы. Охранка обнаружила вертолет.

– Улетайте, – прошептал я.

– Но…

– Проф мертв, – сказал я. – Я тоже. Улетайте.

Тишина.

Я достал из кармана авторучку-детонатор. Мы находились на середине поля. Заряд, в который Коди заложил мой взрыватель, был прямо под нами. Что ж, подумал я, Стальное Сердце взлетит на воздух, чего бы это ни стоило.

Несколько солдат охранки бросились к Стальному Сердцу. В небе послышался звук поднимающегося вертолета. В наушнике плакала Тиа.

Я встал на колени рядом с телом Профа.

Точно так же умирал на моих глазах отец, а я стоял на коленях рядом с ним.

«Уходи… беги…»

По крайней мере, на этот раз я знал, что не струшу. Я поднял авторучку, нащупывая кнопку на ее конце. Взрыв наверняка убил бы меня, но не причинил вреда Стальному Сердцу. Он и раньше оставался в живых после взрывов. Но я мог забрать с собой нескольких солдат. И оно стоило того.

– Нет, – сказал Стальное Сердце. – Я сам с ним разберусь. Он… особенный.

Я посмотрел на него. Перед глазами все плыло. Он поднял руку, отсылая солдат прочь.

Вдали за его спиной, над краем стадиона, показалось что-то странное. Я нахмурился. Свет? Но… город ведь был в другой стороне. К тому же город никогда не давал столь яркого света – красного, оранжевого, желтого. Казалось, будто само небо охвачено пламенем.

Моргая, я вгляделся сквозь пелену дыма. Солнечный свет. Властитель Ночи умер, и в небе восходило солнце.

Стальное Сердце развернулся кругом, а затем попятился, заслоняясь рукой от света. Он изумленно раскрыл рот и тут же его закрыл, заскрежетав зубами.

– Властителю Ночи трудно будет найти замену, – прорычал он, яростно глядя на меня.

Стоя на коленях посреди поля, я продолжал смотреть на небо – на прекрасное сияние, на могущественное нечто где-то там вдали.

«Есть вещи, которые сильнее любого эпика, – подумал я. – Жизнь, любовь, сама природа».

Стальное Сердце шагнул ко мне.

«Где есть злодеи, будут и герои, – говорил отец. – Стоит только подождать, и они придут».

Стальное Сердце поднял пылающую руку.

«Иногда, сынок, даже героям нужна помощь…»

И внезапно я понял. Мой разум словно озарили яркие лучи самого солнца. Я все понял.

Не глядя под ноги, я подобрал отцовский пистолет, немного с ним повозился, а затем направил его прямо на Стальное Сердце.

Стальное Сердце фыркнул и уставился на оружие:

– Ну?

Моя рука дрогнула. Силуэт Стального Сердца отчетливо выделялся на фоне освещенного солнцем неба.

– Идиот, – сказал Стальное Сердце, хватая меня за руку и ломая кости.

Боли я почти не чувствовал. Пистолет с лязгом упал на металлический пол. Стальное Сердце вытянул руку, и вокруг пистолета возник небольшой вихрь, который, поднимаясь все выше, вложил его прямо в пальцы эпика. Он направил оружие на меня.

Я посмотрел на стоящего передо мной убийцу. На фоне яркого солнца он казался лишь тенью, частью тьмы. Ничто по сравнению с реальной мощью.

Люди в этом мире, включая эпиков, не были вечными. Я мог казаться ему червяком, но с точки зрения великого замысла вселенной точно таким же червяком был он сам.

На его щеке виднелся крошечный серебристый шрам – единственный изъян на его теле. Подарок от человека, который в него верил. От того, кто был куда лучше, чем мог бы быть сам Стальное Сердце.

– Мне следовало быть предусмотрительнее в тот день, – сказал Стальное Сердце.

– Мой отец тебя не боялся, – прошептал я.

Стальное Сердце замер, направив пистолет мне в голову. Я стоял перед ним на коленях, весь в крови. Ему всегда нравилось использовать против врага его собственное оружие. Это было в его стиле. Ветер поднял дым вокруг нас.

– В этом и есть твой секрет, – сказал я. – Ты держишь нас во тьме. Ты хвастаешься своими чудовищными способностями. Ты убиваешь и позволяешь убивать другим эпикам, ты обращаешь оружие людей против них самих. Ты даже распространяешь ложные слухи о том, насколько ты ужасен, словно тебе не хватает того зла, которое в тебе уже есть. Ты хочешь, чтобы тебя боялись…

Глаза Стального Сердца расширились.

– …потому что причинить тебе вред может лишь тот, кто тебя не боится, – продолжал я. – Но ведь ты уверен, что таких не бывает? Даже мстители, даже Проф, даже я – все мы тебя боимся. К счастью, я знаю кое-кого, кто тебя не боится и никогда не боялся.

– Ты ничего не знаешь, – прорычал он.

– Я знаю все, – прошептал я и улыбнулся.

Стальное Сердце нажал на спуск.

Внутри пистолета боек ударил по капсюлю. Вспыхнул порох, и пуля устремилась вперед, готовая убить.

В стволе она ударилась о вложенную мной туда тонкую авторучку с кнопкой наверху, как раз помещавшуюся в пистолет. Детонатор, соединенный со взрывчаткой под нашими ногами.

От удара пули нажалась кнопка.

Я мог поклясться, что видел, как на моих глазах происходит взрыв. Казалось, каждое биение сердца длится вечность. Пламя устремилось вверх, разрывая сталь, словно бумагу. Мирное рассветное небо окрасилось кроваво-красным.

Огонь охватил Стальное Сердце и все вокруг него, раздирая тело. Он закричал, судорожно раскрывая рот. Слезала кожа, горели мускулы, вываливались внутренности. Он обратил взгляд к небу, пожираемый разверзшимся у его ног огненным вулканом. Хватило нескольких мгновений, чтобы Стальное Сердце, величайший из всех эпиков, умер.

Его мог убить лишь тот, кто его не боялся.

Он сам нажал на спуск.

Он сам вызвал взрыв.

И конечно же, Стальное Сердце не боялся самого себя – о чем говорила его надменная, самоуверенная ухмылка. Вероятно, он был единственным из всех живущих, кто не испытывал подобного страха.

В это казавшееся бесконечно долгим мгновение я все же успел улыбнуться. А потом огонь устремился ко мне.

41

Я смотрел на красные, оранжевые и черные языки пламени, на всеразрушающую стену огня. Я смотрел на нее, пока она не исчезла, оставив на земле передо мной лишь черный шрам,