Шарко - Франк Тилье

Шарко был впечатлен: металлический голос, звучавший по радио, оказался настоящим, а не трюком.

– Там такого насмотришься, что начинаешь задаваться таким вопросом.

Мальмезон пил свой кофе кошачьими глоточками, держа чашку за ручку кончиками пальцев. Но вместо того чтобы на английский манер отставить мизинец, он выпрямлял средний палец.

– Шутки в сторону, похоже, что явление, которое наблюдалось тогда в Мексике, сегодня происходит во Франции, – объяснил Франк. – Субъекты, которых мы обнаружили, совершают безрассудные поступки, по большей части приводящие к смерти.

Глаза Мальмезона блестели. Несмотря на возраст, огонь еще горел. Он поставил чашку и поглубже уместился в кресле, положив обе ладони плашмя на подлокотники. На его тонких пальцах красовались крупные перстни, одним из которых была печатка с головой «серого человечка».

– Одна и та же географическая зона?

– Нет. Разброс выглядит случайным. Мы не знаем, сколько человек подверглись воздействию и что их связывает. Вы же сами понимаете, что если мы явимся к министру внутренних дел или здравоохранения и заговорим о «серых человечках», это вызовет некоторые проблемы.

– И тем не менее вы видите иное объяснение?

Шарко не раз задумывался: а верил ли в это сам Мальмезон, проводя поиски на протяжении полувека, или же его персонаж был чистым розыгрышем? И не продолжает ли он разыгрывать свой спектакль и сегодня, прямо перед ним? Может, поддерживает свою легенду? Этот тип был мировым авторитетом во всем, что касалось НЛО и инопланетной жизни, и копу придется взвешивать каждое слово, если он не хочет, чтобы разговор на этом и закончился.

– Объясните мне, как вам удалось провести там расследование, нашли ли вы что-то общее у этих мексиканцев, что вам рассказали их близкие…

Мальмезон побарабанил по подлокотнику, умело играя паузой. Шарко был поражен глубиной его серо-зеленого взгляда – настоящие рентгеновские лучи. Помолчав, тот начал говорить:

– Я был еще молод… В то время у меня имелись глаза и уши повсюду. Знакомства, которые я завел за долгие годы во всех странах мира. Приятели, которые просматривали для меня статьи, слушали радио, передавали мне отчеты. Я много времени провел в южных штатах Америки – в Неваде, Нью-Мексико, Техасе. Некоторое время прожил в Эль-Пасо вместе с моим товарищем Гарольдом. Он был журналистом-исследователем и тоже мотался по миру. Мы с ним все время где-то пересекались.

Его глаза затуманились.

– Короче, это он сообщил мне о странных случаях в Сьюдад-Хуаресе. Он делал репортаж о легальных мексиканских рабочих, которые каждый день пересекали границу, и обратил внимание на пять странных смертей, бессмысленных, о которых рассказывали люди или упоминали в хронике происшествий местные газеты. Конечно, ничего особенного, но он знал, что это может меня заинтересовать.

Его голос и впрямь завораживал, словно гипнотическая музыка, и вызывал желание слушать его ad vitam aeternam[68], как Пьера Бельмара[69], когда тот рассказывал свои истории про убийства. Шарко теперь лучше понимал, почему Мальмезон увлек сотни тысяч слушателей своими измышлениями.

– Я думал провести там два-три месяца, с передачами мы к тому моменту уже закончили сезон, и у меня было немного времени, чтобы подготовить сюжеты на следующий год. Мы с Гарольдом сняли квартиру. Он со своей стороны продолжал работать над репортажем, а я начал расследование на основе тех данных, которыми он меня снабдил. Стал расспрашивать семьи по другую сторону границы, в Сьюдад-Хуаресе. Все свидетели утверждали одно и то же: поведение жертв по отношению к опасности изменилось за несколько месяцев до их смерти. Тогда я начал копать, сначала порылся в архивах, поговорил с журналистами, которые писали статьи. И обнаружил, что такие происшествия случались на протяжении последних двух лет во всех концах города. В итоге получилось около сорока человек, которые находились под контролем инопланетян и умерли при очень странных обстоятельствах. Причины их смерти были, как минимум… иррациональны.

Шарко приходилось действовать осторожно: не задеть его, но и не включаться в межпланетный бред, иначе он не выпутается.

– А вы не знаете, с этими людьми не происходили несчастные случаи до того, как их поведение стало странным? Ранения? Или они проходили какой-то курс лечения?

– Нет-нет, не думаю. Я бы заметил.

– В передаче вы говорите, что речь идет только о мужчинах в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет… И ни одной женщины?

– Нет, и я говорил об этом в передаче «Вторжение начинается», объектом изучения «серых человечков» этой базы были только представители мужского пола. Все зараженные паразитами были честными тружениками. Я не стал упоминать об этом в передаче, чтобы не усложнять, но у всех них были американские рабочие визы. Они каждый день пересекали границу, чтобы работать в Техасе.

– Все?

– Без исключения.

Вот и общее звено, и Шарко в него вцепился. Он чувствовал, что Мальмезон докопался до части истины, сам того не зная.

– Как вы догадываетесь, у нас, со своей стороны, возникла другая теория, не включающая «серых человечков».

– Любопытно было бы услышать, какая именно.

– Мы полагаем, что некая болезнь поразила тех, кто на сегодняшний день пострадал во Франции. Возможно, паразит, который изменяет их поведение по отношению к опасности, вот только этот паразит не «серый человечек». Я не ставлю под сомнение ваши исследования, но, возможно, и тогда те люди подхватили какую-то заразу на американской стороне? Они работали в одном и том же месте? Не знаю, может, на поле, напичканном пестицидами? В химической промышленности? Вы говорите, что ваш товарищ делал об этом репортаж. Мы ищем возможный источник инфицирования. Некий элемент, с которым они все столкнулись в тот или иной момент.

Мальмезон взял чашку и отхлебнул глоток, роясь в закоулках памяти.

– Нет… Они жили в разных кварталах Сьюдад-Хуареса, работали все в районе Эль-Пасо. Но у них были разные специальности. Они не были знакомы друг с другом. Единственный общий элемент, который я могу назвать, и то не уверен, что это касается абсолютно всех, – кровь.

Кровь. Опять. Шарко почувствовал прилив адреналина:

– Объясните мне.

– Вы, конечно же, не в курсе, но мексиканская граница – это вотчина тех, кто пьет кровь.

Мальмезон направил свои рентгеновские лучи в зрачки Шарко. Его губы изогнулись, как горящий пластик.

– Настоящее логово вампиров.

Николя с трудом выплывал из сна на заднем сиденье своей машины. Спину ломило. Пахло пивом, потертой кожей и потом. Звякали две пустые банки, перекатываясь под сиденьем и стукаясь друг о друга. Он поспешил открыть дверцу и вывалился наружу. Встав на колени и упершись ладонями в землю, он глубоко вздохнул, на грани рвоты.