Мир под кайфом. Вся правда о международном наркобизнесе - Нико Воробьев

«Бразильские тюрьмы не могут похвастаться чистотой, — объяснил Уго. — Там нет кроватей, а если есть, то четыре штуки на 24 человека, и грязища там невообразимая. Места нет совсем».

Банда РСС вроде бы начала борьбу за права тюремного населения после того, как полиция перебила 111 заключенных во время бунта в 1992 году. С парнями из РСС шутки плохи: в 2006 году они взяли в осаду город Сан-Паулу и убили десятки человек в результате самого кровавого теракта за всю бразильскую историю. В течение пяти майских дней члены банды бесчинствовали на улицах, стреляли в полицейских, взрывали здания и поджигали автобусы, а их коллеги устраивали бунты в тюрьмах по всей стране. Причина? Власти попытались перевести группу из нескольких авторитетов в другую тюрьму.

Находясь за решеткой, главари РСС контролируют торговлю кокаином в Бразилии, но для начала необходимо привезти его из джунглей Амазонии — территории, которую контролирует «Семья севера». Это относительно новый игрок на рынке — банда была основана в 2006 году, и резня, устроенная ими в Манаусе, была проведена по приказу другого картеля — «Красной команды» (Comando Vermelho), зародившейся в фавелах Рио-де-Жанейро.

«У нас в Рио есть два сезона: лето и ад. Сейчас как раз ад», — сказал один мой друг, утирая пот со лба.

Рио-де-Жанейро, пожалуй, самый зеленый город, который я когда-либо видел. Может быть, он и не самый экологичный, но половина города — это буквально лес и джунгли с торчащими там и сям горами. Прямо в центре Рио! Ты приезжаешь в какой-нибудь район, за которым гора с джунглями и обезьянами, а за ней — еще кварталы.

Но этот город-сад имеет зловещую репутацию из-за творящихся здесь преступлений, и она омрачает радость от золотых пляжей, красивых женщин, завораживающих пейзажей и беззаботности местных жителей — кариока.

Надо сказать, что репутация эта вполне оправдана. С тех пор как в 1980-х начался кокаиновый бум, город раздирали войны между тремя крупнейшими преступными группировками в городе — «Красной командой», «Друзьями друзей» и «Третьей командой», их внутренние распри, а также конфликты с продажными полицейскими. Всё это привело к тому, что здесь регистрируется самое большое на планете количество убийств. Каждая десятая жертва убийства в мире — бразилец. И почти половина смертей связана с деятельностью банд. Порой конфликты перерастают в самые настоящие боевые действия — полицейские вертолеты сбивают, если они прилетают не в тот район.

Меня всегда забавляет, когда журналисты и политики заводят провокационные разговоры о «запретных зонах», как будто могут понимать, о чем идет речь. Еще смешнее становится, когда они применяют этот термин в отношении, например, Швеции. Швеции. Страны лосей и фрикаделек, в которой, если их послушать, разверзлись врата прямо в ад. Термин «запретная зона» — no-go zone — ввел в оборот один журналист в 2014 году, когда появились полицейские отчеты с рейтингами «областей уязвимости», где царили бандитские разборки, безработица и исламский радикализм. И это правда, проблемы есть — перестрелки в Мальмё, шведском Чикаго, или война между бандами в Гётеборге, где сербские и сомалийские гангстеры бросают ручные гранаты и взрывают автомобили. Эти проблемы усугубляются до странности пуританским шведским законодательством в отношении наркотиков [94], которое проводит четкую черту между «нами» и «ими» (светловолосыми голубоглазыми арийскими богами по имени Свен и смуглокожими парнями, которых зовут Ариф и Абдул). Так что да, все непросто, но будет большим преувеличением сказать, что в Швеции — промышленной стране первого мира с развитой системой социального обеспечения — есть такие районы, где правительство ничего не контролирует. С точки зрения статистики родина «Икеи» остается одной из самых безопасных стран на земле. Но с Бразилией совсем другая история.

«Здесь банды могут захватить власть, потому что государство совершенно несостоятельно, — сказал Паоло Сторани, ветеран элитного подразделения ВОРЕ в Рио. — Власти не предоставляют людям даже базовых условий для выживания — а там, где нет государства, появляется власть иного рода».

У бразильского среднего класса фавелы пользуются репутацией седьмого круга ада. Если туда забредет посторонний, его запросто могут изнасиловать и ограбить. Всем известна история Тима Лопеса — репортера, которого расчленили самурайским мечом и сожгли, приняв за шпиона. Но имея за плечами опыт ножевого ранения, путешествий по территории повстанцев и общения с родственниками Эль Чапо, я решил всё же рискнуть.

Вдвоем с подругой я отправился на метро в Росинью — самую большую фавелу Рио-де-Жанейро, где в ожидании гида мы ополовинили бутылку кашасы. Несмотря на то что Росинья считается самой известной и самой безопасной из фавел, гринго, не говорящему по-португальски, лучше ходить здесь в сопровождении кого-то из местных.

Уже стемнело. Наш гид наконец прибыл, и мы поехали на мототакси вверх по склону холма через извилистые улицы гетто. Повсюду бурлила ночная жизнь, в барах грохотала музыка, но нам нужно было совсем не это. На вершине холма мы слезли с мотоцикла и углубились в фавелу пешком, следуя по узкой и извилистой забетонированной улочке. Почти все, что есть в фавелах, построено руками их жителей: изначально фавелы были сквотами, в которых селились мигранты из обнищавших северо-восточных областей Бразилии и потомки рабов. Только по официальным данным здесь обитает более 100 000 человек.

Когда мы повернули за угол и оказались на оживленной улице, нас едва не сбил с ног мощный бит в сочетании с сильным запахом шмали. Здесь собралось не меньше тысячи тусовщиков. Влажные, потные тела толкались и крутились вокруг платформы, на которой находились двое МС и громоздкая аудиосистема. Лучи прожекторов пульсировали над толпой, девчонки в коротких шортах и купальниках трясли булками. Это все очень напоминало рейв.

И вдруг раздалось громкое «тра-та-та». Автоматные очереди раскололи ночное небо. Мимо прошлепали двое парней во вьетнамках, размахивая штурмовыми винтовками; у одного была круглая обойма, как у гангстера из 1920-х. На вид они едва достигли совершеннолетия, и они никому не угрожали: эту территорию контролирует «Красная команда», и ребята — просто охрана. Просто вот так здесь принято: ты гуляешь по улице и вдруг — БАБАХ — кто-то палит в воздух из автомата.

Как и РСС, «Красная команда» зародилась в тюрьмах. Картель возник в результате заключения союза между грабителями банков и левополитическими повстанцами, чьи интересы пересеклись в период военной диктатуры с 1964 по 1985 год. Мятежники вели дела с обычными преступниками, обучали их планировать и выполнять рейды с военной дисциплиной, а заодно насаждали в их рядах революционную идеологию (которая с тех пор никуда не исчезла). В середине 1990-х отколовшиеся фракции образовали «Третью команду», известную своим псевдоевангелическим фанатизмом (они принципиально не продавали крэк), и группировку «Друзья друзей» (Amigos dos Amigos, или ADA). Наряду с повстанцами они пользуются практически неограниченной властью в самых опасных районах Рио.