Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир - Джон Дикки

В Prince Hall Sentinel, в котором постоянно освещалась борьба за гражданские права и роль масонства Принса Холла в ней, за два года существования журнала созданный белыми братьями Центр масонского братства не упоминался ни разу.

Всемирную выставку в Нью-Йорке называют «последним вздохом американской невинности».

Движение за гражданские права во время Всемирной выставки было лишь одним признаком того, что наивная эпоха, которую она воплощала, подходит к концу. В августе 1964 года инцидент в Тонкинском заливе положил начало открытому участию Америки во Вьетнамской войне. В 1964 году курили 42 % американцев — статистический максимум. Но в январе того же года отчет главного врача об опасности сигарет оказался переломным в общественном мнении. Оказалось, что табак не был «магией будущего». В августе 1965 года шестидневные беспорядки в Уоттсе, Лос-Анджелес, заставили обратить внимание на «геттоизацию» городов, вызванную расизмом в жилищной сфере. По всей Америке прокладка дорог, ведущих к прекрасным новым домам-ранчо в пригородах, стимулировала бегство туда белых, что привело к «шоколадным городам и ванильным пригородам», выражаясь словами фанк-музыканта Джорджа Клинтона.

Всемирная выставка в Нью-Йорке не смогла сдержать общество от волнений. Протестующие выступили против дискриминационной практики найма, пикетируя здание Организации Объединенных Наций с плакатами «Конец апартеиду на выставке» и «Африканский павильон строили белые расисты». Речь президента Джонсона в день открытия была прервана криками: «Джим Кроу должен уйти!» Совершенно неуместное шоу менестрелей, в котором участвовали белые, загримированные под чернокожих, в павильоне Луизианы закрылось через два дня. Двенадцать зулусских танцоров в павильоне Южной Африки попросили убежища от апартеида, и их поддержали Гарри Белафонте и Мартин Лютер Кинг. Беженцы из франкистской Испании устроили акцию протеста перед павильоном своей страны под лозунгом «Амнистия для всех политических заключенных».

Вызвало критику и преобладание «крупных игроков» на выставке. Искусствовед Роберт Хьюз сердито назвал это «рекламной вакханалией американского бизнеса… Только попадая во Флашинг-Медоус, вы становитесь плодом в утробе торговли, подвешенным в околоплодных водах шумихи и уловок». Многие другие просто считали, что сама идея выставки устарела. Ощущение усугублялось музыкальным сопровождением: The Beatles были там только в качестве свадебных генералов, а центральное место было отведено Гаю Ломбардо, который с 1924 года играл одну и ту же «сладчайшую музыку в подлунном мире».

Достойные экспонаты Центра масонского братства не могли конкурировать с тем, что журнал Time назвал «свистом и гулом Всемирной выставки», «трюкачеством». Масоны не смогли привлечь много внимания, зато огромные инвестиции General Motors в «Футураму» окупились 29 миллионами посетителей, а 27 миллионов проехали по конвейерной ленте мимо «Пьеты» Микеланджело. Но 1,25 миллиона посетителей — тоже очень прилично. Великая ложа Нью-Йорка по праву гордилась представлением, которое она устроила, и почти 53 тысячами долларов, отданными на благотворительность только за первый сезон. Бенефициарами стали дети из масонского детдома в северной части штата. В самом деле большая часть выставки смотрелась как «липко-пластиковое сегодня-есть-завтра-нет, как город, сделанный из кредитных карт», но Центр масонского братства излучал безмятежную непоколебимость. Посетив его, люди понимали, что патриотизм и чувство традиции, которые поддерживали «искусство» в его золотой век, поднимут его на еще большие высоты.

Однако изменения, произошедшие в 1960-х годах, будут иметь столь же глубокие последствия для масонства, как и для Америки в целом. Центр масонского братства стоял на пике, после которого численность и влияние масонства неумолимо пойдут на спад. Джеральд Форд, последний на сегодняшний день президент-масон, вступил в должность в 1974 году: к тому времени масонов было 3,5 миллиона (тогда как в 1959-м их насчитывалось 4,1 миллиона). Падение было устойчивым, но безжалостным. К 1984 году количество членов было менее трех миллионов. В 1998 году оно упало до двух миллионов. В 2017 году, последнем, по которому имеются данные, количество братьев составило чуть более одного миллиона — четверть от показателя полувековой давности. Масонство устаревало. Масоны Принса Холла столкнулись с аналогичным спадом, хотя точные цифры получить нелегко. Эту же тенденцию можно выявить во многих странах. Данные по всей англоязычной ойкумене говорят нам, что самой серьезной слабостью «искусства» было то, что масонами становились на все более непродолжительный срок. Масонство все чаще становится временной фазой, но не долгосрочным обязательством. Пожизненные масоны седеют и умирают, и на смену им никто не приходит.

Проблем, вызвавших спад, можно назвать немало, и зачастую они отражают другие общественные тенденции.

Блестящий образ американского образа жизни, который Всемирная выставка в Нью-Йорке проецировала на будущее, был фальшивкой. В 1963 году выходит книга «Загадка женственности» (The Feminine Mystique) Бетти Фридан, ставшая классикой феминизма. В ней красноречиво и веско опровергаются представления о том, что лучший в мире удел — это быть домохозяйкой в пригороде, окруженной потребительскими безделушками. К образу прилагался и муж, уважаемый член масонской ложи.

Центр масонского братства внес свой вклад в пропаганду загадочной женственности, назвав мужчину в серебряном скафандре образцом современной американской мужественности. Гордон «Гордо» Купер, как и все другие астронавты, должен был быть опрятным, надежным мачо и преданным мужем. Его масонство прекрасно соответствовало образу, к которому стремилось НАСА. Реальность была совсем другой. Из-за его неверности он и его жена Труди были на пути к разводу, и тут ему представился шанс принять участие в проекте «Меркурий». Пара решила создать фасад супружеского счастья, чтобы вместе пожинать плоды «космической» известности. Как и другие жены астронавтов, Труди, которая сама была пилотом, улыбалась камерам, излучала бессодержательное очарование и покорно заявляла о гордости за своего мужчину. Между тем у Гордо было несколько интрижек с «астро-групиз» или «кейп-кукиз», поклонницами астронавтов.

Да что там мыс Канаверал! Выходные и вечера мужчины тратили на масонское самосовершенствование, запоминание и выполнение ритуалов, усвоение нравственных уроков, обсуждение того, какие благотворительные организации поддержать, еду и питье, а их жены меж тем трудились на кухне. Долго это продолжаться не могло. Загадка женственности растаяла. Женщины вернулись к образованию и работе. Стали выходить замуж позже. У них было меньше детей. Они разводились. Что характерно, в начале 1970-х годов волна разводов прошла именно среди астронавтов НАСА. Мужчины тоже изменились. Воспитание семьи стало делом для двоих. А режим работы «белых воротничков» с девяти до пяти, от колледжа до выхода на пенсию становился все более редким. Ложа была вынуждена конкурировать за мужское время с быстро развивающейся индустрией досуга, которая предлагала больше развлечений за меньшую плату: телевидение, рестораны, тренажерные залы и спортивные клубы, концерты, поездки на автомобиле и т. п.