Путешествие в Алмазные горы - Михаил Багнюк

С Нерком и Даром мы встретились в трактире-столовой, где днем обедали. Они тоже успели помыться и переодеться, что не могло не радовать.

— Завтра подъем до рассвета, — доев ужин, напомнил мне эльф.

— Ты мне уже это как-то раз обещал, — допивая клубничный морс, съязвила я. — У тебя, кажется, еще эль оставался?

— Арканций изъял, в воспитательных целях, — вздохнул Дар.

— Я с вами завтра не увижусь, — сообщил вампир.

— Почему? — удивилась я.

— Тиджикх дал небольшое поручение. За пару дней справлюсь.

— Может, и я с тобой? — встрепенулся Дар.

— Ученика на кого оставишь? — возразил Нерк.

— А вы меня с собой возьмите! — предложила я. — Дар, ты же говорил, что теперь полностью распоряжаешься моим временем.

— Нам потом наставники головы оторвут. Да и дело пустяковое, сам справлюсь, — отмахнулся вампир.

Вечерних посиделок не планировалось. Нерк пошел собираться, мы с эльфом разошлись по своим комнатам отдыхать перед завтрашними тренировками.

Утром учитель, как и обещал, разбудил меня задолго до рассвета, деликатно постучав в дверь, вместо того чтобы нахально в нее вламываться. Я быстро надела успевшую высохнуть вампирью форму, и мы снова оказались на верхней тренировочной площадке.

В темном ночном небе ярко сияла алмазная россыпь звезд. Она незаметно сливалась с дежурными светильниками цитадели, горящими далеко внизу. Сверху звезды и снизу звезды, и лишь крошечный островок тверди, на котором сейчас находились мы. Захватывающее ощущение: мы в центре Вселенной! Или даже не так. Мы и есть этот центр Вселенной! Ощущение нереальности всего, что происходило со мной раньше, всего, чем я жила и к чему стремилась. Полная потеря ориентации во времени и пространстве. Если бы в настоящий момент у меня спросили, с какой стороны находится земля, а с какой небо, я бы не смогла ответить на этот вопрос. Небо, звезды и я. Я, небо и звезды. Так было и будет всегда. Чувство безграничного раздолья вселенских просторов и собственной значимости, как центра этой самой Вселенной, которое не мог мне дать даже свободный полет.

Только Дарвингиль сейчас оставался для меня связующим звеном с разумным земным миром. Вопреки моим ожиданиям, эльф отложил в сторону оружие и сел посреди площадки, сложив под собой ноги крест-накрест. Вздохнув, я села напротив, повторив его неудобную позу.

— Что так тяжело вздыхаешь? — прервал звездное безмолвие эльф.

— Не хочется отрываться от созерцания этой красоты. Такое ощущение, что центр Вселенной находится здесь и сейчас. Словами это трудно описать.

— Отрываться от этого чувства не нужно. Медитативные тренировки строятся именно на ощущении себя центром всего сущего. Сосредоточься на этом. Закрой глаза, не отпускай это чувство.

Я послушно выполнила указание Дара.

— Мир вокруг тебя. Ты над миром, — продолжал настраивать мои чувства эльф. — Мир раскрывает пред тобой все свои тайны.

Я погружалась в незнакомые ощущения, словно засыпая под размеренные и тихие слова Дара.

— Посмотри, что ты видишь? — повторил Дар, так как первого его вопроса я не расслышала.

Открывать глаза команды не было. Я постаралась сосредоточиться, заглянув внутрь себя, и поняла, что вижу внутреннее устройство цитадели, которое внезапно открылось мне после посвящения.

— Вижу цитадель, как подробную карту, — ответила я учителю.

— Очень хорошо, — удовлетворенно сказал эльф. — Теперь загляни в кабинет Арканция. Не бойся, ничего запретного в этом нет. Сложного тоже ничего. Просто отыщи это помещение на карте и пожелай узнать, что там происходит.

Я постаралась выполнить веление учителя. Точка, изображающая нужный кабинет, стала увеличиваться в размерах, пока не поглотила меня, и я не оказалась внутри кабинета. Кроме меня, здесь никого не было, обстановка не изменилась, тусклый свет магических светильников позволял разглядеть мебель и книги. Я поделилась наблюдением с Дарвингилем.

— Возвращайся обратно, — приказал эльф.

Я послушно вернулась обратно и открыла глаза. На востоке небо посветлело, предвещая скорый рассвет, все волшебство ощущения Вселенной пропало вмиг, оставив лишь вопрос: а было ли все это на самом деле? Учитель меня не тревожил, давая возможность прийти в себя.

Днем мы продолжили тренировки с оружием. Успеха я не достигла, но на этот раз Дарвингиль подробно объяснил мне мои ошибки.

— Не нужно ломиться в открытую дверь, — наставлял меня учитель. — Ты видишь меня — свою цель. Но не забывай, я тоже вижу тебя, готовую напасть, и легко угадываю все твои движения. Попытайся обмануть аккуратно и ненавязчиво.

Я попыталась, сделав несколько обманных движений, и мне даже удалось дотронуться мечом до шеста эльфа.

— Уже лучше, только слишком топорно и грубо. Не забывай о скорости, которая у меня значительно выше, чем твоя. Если бы я ставил целью не оборону, а нападение, то ты не продержалась бы и двух ударов сердца.

— Я могу увеличить свою скорость заклинанием? — догадалась я.

— Можешь, — кивнул Дар, — но на это уйдет определенное время, которого может не быть в настоящем бою. К тому же это приведет к скорому истощению. А если противников будет несколько, то они легко тебя добьют, когда действие заклятия кончится или когда ты выдохнешься физически. Попробуем еще раз.

Получив в очередной попытке шестом по спине и ногам, я очень разозлилась от собственного бессилия. Зверь снова стал рваться наружу, и я не стала ему препятствовать, как тогда в сумрачном сосновом лесу у Моралайского перевала, правда, оба меча попрежнему были в моих руках. Частичная трансформация значительно увеличила скорость моего восприятия и, как следствие, скорость движений. Подпрыгивая, делая обманные движения и кульбиты, я даже пару раз взмахнула руками, словно крыльями, увеличивая скорость полетов, и один раз вскользь смогла коснуться плеча эльфа мечом. Сильно мне все это не помогло, учитель вновь уложил меня на лопатки, зато я получила уверенность в собственных силах.

— Рад, что ты поняла самое основное, — сказал Дар, помогая мне подняться. — Это и есть твой «боевой режим». Тебе надо научиться входить в него сразу с начала боя, а не ждать, пока тебе набьют шишек и злость прорвется наружу.

* * *

Следующие несколько недель мы именно этим и занимались на дневных тренировках. Я училась входить в «боевой режим» по собственной воле и осваивала новые приемы и техники, которые были доступны лишь при увеличении скорости движения и восприятия. Арканций, иногда посещавший наши тренировки, недовольно кривился и делал едкие, весьма обидные замечания по поводу моих умственных и физических способностей, но Дара это не огорчало, он подбадривал меня, говоря, что я делаю немалые успехи, осталось дело лишь за практикой.

Нерк все это время не появлялся, я начала беспокоиться, но на все мои расспросы и Дарвингиль, и старший наставник отвечали, что мое дело сейчас учиться, а не забивать голову тем, что меня совсем не касается. Шторм появлялся очень редко, будучи занятым в других обителях, но и он не пожелал разговаривать о задании, выполняемом вампиром. За прошедшие недели я успела сто раз проклясть свое решение о вступлении в Братство. Дарвингиль поднимал меня очень рано, целый день шли тренировки, невзирая на погоду. В дождь было особенно трудно, дождевая вода заливала каменный пол тренировочной площадки, превращая его в каток. Каждый шаг обращался в скольжение, которое можно было остановить только падением. Дару в таких ситуациях помогал шест, которым он отталкивался от скользкой поверхности, мне приходилось полагаться на собственные ноги. В ясные дни солнце сильно раскаляло оружие и заклепки на одеже, но я быстро приспособилась: оборвав штанины у льняных брюк, превратила их в шорты; та же участь постигла и рубаху, ставшую короткой жилеткой; сшив из остатков штанин перчатки без пальцев, я защитила руки. Выходных и базарных дней Братство не знало, и Дарвингиль гонял меня каждый день без права на отдых. Иногда у меня не было сил даже для того, чтобы спуститься вниз и поесть, тогда во время обеденного перерыва я просто ложилась на тренировочную площадку и засыпала. Даже отсутствие подушки и солнце над головой не могли мне помешать провалиться в долгожданный сон. Дар по возвращении с обеда всегда приносил мне пару бутербродов и кувшин воды, ждал, пока я поем, затем снова продолжал нещадно гонять под палящим солнцем меня, измаявшуюся и уставшую от чрезмерных нагрузок.