Ядовитые цветы - Анна Берсенева

К счастью, следовало поторопиться, и они вошли вовнутрь.

Концерт был чудесный, тут уж Лизе не пришлось изображать интерес. Она слушала, как улетают под купол звуки детских голосов, чувствовала, как гул органа отдается в стенах. Случайно взглянув на Пауля, она поняла, что он тоже получает удовольствие от музыки Баха.

Когда смолкли последние аккорды, никто не захлопал.

– В церковных концертах хлопать не принято, – шепотом разъяснил Пауль.

Они медленно вышли на улицу, прошли к машине, припаркованной на стоянке у собора.

– Что, если мы выпьем немного вина? – предложил Пауль, и Лиза кивнула.

Они заехали в небольшой ресторанчик здесь же, в Альтенберге.

– Собственно, я хотел предложить тебе поужинать, если ты считаешь, что еще не слишком поздно для еды, – уточнил Пауль.

– Я хочу есть, – улыбнулась Лиза. – Значит, наверное, еще не слишком поздно?

Ужин в этом крошечном ресторанчике оказался изысканным.

– Возьмем что-нибудь легкое? – предложил Пауль, и Лиза не стала возражать.

Он заказал артишоки, какие-то французские салаты, фрукты. Лиза выпила бордо и тут же заметила, что и Пауль с удовольствием прихлебывает вино.

– Разве можно пить за рулем? – удивилась она.

Надо же, а еще законопослушный немец! Впрочем, оказалось, что Пауль именно законопослушен: он тут же разъяснил Лизе, какое именно количество алкоголя в крови считается допустимым для водителя.

– Правда, – добавил он, – если в результате употребления алкоголя я стану виновником дорожного происшествия, то для полиции и суда окажется неважно, сколько именно алкоголя было у меня в крови.

– Странный закон! – удивилась Лиза.

– У нас много странных законов, – улыбнулся Пауль. – Например, ты знаешь, что собаки не должны лаять с одиннадцати вечера до шести утра, и еще с двух до трех дня? И вообще, они не должны лаять больше десяти минут подряд.

– То есть как – не должны? – поразилась Лиза. – А как им запретить?

– У каждой собаки есть хозяин, – объяснил Пауль. – И он должен уметь запретить своей собаке лаять, когда все уже спят.

– А если она все-таки не хочет? – не унималась Лиза, которой уже становилось смешно. – Что тогда, пасть ей завязывать?

– Нет, – снова объяснил Пауль. – Тогда на него могут подать в суд и потребовать, чтобы он посещал с собакой специальную школу – очень дорогую! – где собаку научат правильно себя вести. Я думаю, это совершенно справедливый закон. Почему соседи должны страдать из-за чьей-то невоспитанной собаки?

Ужин был приятным, в ресторане играла тихая музыка, посверкивали в полумраке бокалы, плясали блики от свечей. И все-таки Лиза вскоре поняла, что ей хочется домой – даже не в Москву, а просто в свою, уже обжитую, комнату. Ей надоело слушать Пауля, и она ничего не могла с собой поделать.

Однако она замечала, что Пауль вовсе не торопится домой. Он явно получал удовольствие от беседы с ней.

«Бывает же так, – размышляла Лиза, машинально отвечая на какие-то его вопросы. – Ведь он хороший человек, порядочный до невозможности, это сразу видно. И почему я решила, что он скучный, разве в Новополоцке я проводила время с такими уж интересными людьми? А все-таки мне неинтересно с ним, я едва сдерживаю себя, чтобы не поглядывать каждые пять минут на часы. Почему это так?»

– Пожалуй, нам пора ехать, – решил наконец Пауль. – Ты не против?

Разумеется, она была не против. От выпитого вина Лизе хотелось спать, к тому же было уже два часа ночи.

– А ты не устал? – спросила она Пауля.

– Ничуть! – ответил он. – Мне очень приятно беседовать с тобой, Лиза, и я не чувствую усталости.

«Не уснуть бы прямо в машине, – думала она. – Странный какой-то вечер: и придраться не к чему, все было хорошо, и скука вместе с тем невообразимая!..»

– Надеюсь, мы встретимся снова, Лиза? – спросил Пауль, открывая перед ней дверцу, когда «Форд» наконец остановился у крыльца Нойбергов.

– Ну конечно! – ответила Лиза, понимая, что не сможет отказаться от встречи, когда он позвонит снова.

– Я посмотрю, где ожидаются хорошие концерты, – сказал Пауль. – Благодарю за прекрасный вечер, Лиза, и спокойной ночи.

Простившись с Паулем, Лиза едва добрела до кровати.

«Надо же, какое крепкое вино это бордо!» – подумала она, засыпая.

Кажется, то, для чего она ехала сюда, начало наконец осуществляться. Лиза чувствовала, как медленно проходит ее душевное смятение, которое уже казалось ей неизбывным. И красные розы в саду Нойбергов больше не казались ей ядовитыми. Просто красивые цветы, вот и все.

Она привыкла к Германии, смирилась с тем, что ей не нравилось – это легко было сделать, потому что не нравящееся никак не влияло на ее жизнь, – и, главное, научилась радоваться тому, что могла предложить ей эта страна. Конечно, она и сама не объяснила бы, что значит для нее это предложение – во всяком случае, не изобилие в магазинах. Может быть, свобода выбирать каждую свою минуту, каждый свой следующий шаг? Или неизменное уважение к себе, которое она чувствовала везде и всюду?

Лиза сама замечала, как повзрослела за те полгода, что провела в Германии, и это даже казалось ей странным. Разве она столкнулась здесь с какими-нибудь трудностями, отчего бы ей взрослеть?

И все-таки она смутно догадывалась, почему это произошло. Именно здесь словно прояснилось все, что с ней случилось, что она узнала после того как уехала из Новополоцка. Здесь, в этой спокойной стране, все отстоялось, уложилось в ее душе, и Лиза была благодарна судьбе за эту передышку.

А в том, что эти месяцы спокойствия – именно передышка, она не сомневалась. Где-то там, в другой, но не исчезнувшей жизни, все было сложно, непонятно, даже неразрешимо, и Лиза знала, что никуда она от этого не денется, ко всему этому придется вернуться. Она со страхом думала, что будет делать там, в подзабытой жизни, откуда иногда доносились до нее милые голоса – Оксаны, Коли, Наташи…

Даже Игорь позвонил.

– Привет, Лиза! – жизнерадостно прокричал он. – Как дела?

– Да все хорошо, дорогой мой спаситель! – обрадовалась Лиза. – Вы-то с Ксеней как?

– У нас тут новости знатные! – ответил Игорь. – Мы ведь, знаешь…

Правда, Оксана тут же выхватила у него трубку.

– Да чего тут может быть такого! – воскликнула она. – Что ты его слушаешь! У нас все то же. На Амазонку меня даже не свозил.

– А курсы ты закончила, Ксень? – улыбнулась Лиза.

– Да закончила, толку-то!

– Что, работать все-таки не пойдешь?

– Да ну, какая работа!