Другое завтра. Хроники города, которого нет - Кали Эн

– Пит мёртв.

Вот так два слова способны выбить почву из-под ног человека.

Кевин замирает. Мне, кажется, что его спина каменеет, а внутренности скрутило спазмом. Либо это я перекладываю свои ощущения на него.

Он медленно поворачивается. Слишком медленно. За это время я уже сто раз пожалела, что сказала ему об этом при таких обстоятельствах. А тот факт, что его убийца находится среди нас, я решила вовсе проглотить.

Он смотрит на меня и в его глазах стоит непонимание. Непонимание, как самый сильный солдат из нашей академии может числиться в списке мёртвых, как самый близкий друг может превратиться из живого человека в воспоминание, как вообще жизнь свернула в не тот поворот.

– Он…

– Была перестрелка. Его застрелили, – отсекая все ненужные варианты, выпалила я.

Щеку жгло от пристального внимания. Кора смотрела на меня, задавая только ей одной понятный немой вопрос.

Нахмурившись, он будто с чем-то соглашаясь закивал. Затем простояв молча ещё какое-то время, он просто пошёл вперёд.

Я не стала останавливать его, лишь обошла, чтобы Кевин не шёл первым.

Йен поравнялся со мной.

– Чтобы нас сейчас там не ожидало, дай мне слово, что не полезешь на рожон, – не поворачивая ко мне головы, неожиданно заговорил он.

Подняв на него глаза, я увидела чётко очерченный профиль. Рельефные скулы были напряжены от стиснутых зубов, а между бровей пролегла хмурая ложбинка. Собранный, сосредоточенный и безумно красивый. Эта красота не была эстетичной. Она была больше варварской. Он напоминал хищника, что готовится к охоте. Мне нравилось это сочетанием в нём, я любила его так же, как и всё, что прилагалось вместе с ним. Все достоинства и все недостатки.

– Только если ты пообещаешь то же самое.

Его ответный взгляд и я не знаю, как это происходит, но даже в самые опасные мгновения жизни, когда мы смотрим друг другу в глаза, то выпадаем из реальности. Ничего больше не существует вокруг нас. В этом коридоре мы одни. Эта планета пустеет и сужается до одного конкретного человека. И ты понимаешь, как для тебя важен этот человек. Чувствуешь, как ты важна этому человеку. И тогда в тебе словно ребёнок растёт сила, которая по мощности может сжечь саму вселенную. Дотла.

Дальше не было слов.

Пройдя ещё один поворот, мы увидели труп женщины. По одежде было понятно, что она одна из лабораторных работников. Бедро правой ноги было раскурочено чьими-то зубами так же, как и шея. Проверив пульс, Кевин лишь хмуро замотал головой.

– У неё есть доступ в закрытые отсеки, – оторвав от верёвки фиолетовую карточку, проговорил он.

Мы преодолевали одну дверь за другой и изредка на пути встречались новые трупы людей. Я видела по выражению лица Кевина, что некоторых из них он знал лично. Но не задерживаясь ни на секунду, он шёл дальше.

Всё это время он открывал замки своей картой, но когда мы достигли двери, что была помечена накрест красными лентами, достал карту фиолетового цвета.

– Здесь начинается закрытая зона.

Как только карта была приложена к датчику, дверной замок щёлкнул, впуская нас внутрь.

Не успела я закончить шаг, как Йен плотно придавливает меня к стене, прикладывая палец к своим губам. Увидев эту реакцию, все тут же замирают.

Пытаясь совладать с дыханием, я слышу знакомый рокочущий звук. И стоит мне немного сдвинуть голову вправо, как я вижу в конце коридора визгуна. Он стоит к нам спиной. Сгорбленное изуродованное тело пошатывается ломаными движениями. Тварь медленно ступает и периодически повизгивает, находясь в спячке. Она не увидит нас даже если будет стоять к нам лицом. Но хорошо услышит, если мы продолжим идти обычным шагом.

Медленно отпрянув от меня, Йен бесшумно двинулся дальше по коридору. Остальные последовали его примеру.

Я старалась дышать размеренно и как можно тише, но глупое сердце, которое билось сто тридцать ударов в минуту не понимало, что может выдать нас своей дробью.

Вам соврут, если скажут, что со временем страх пропадает. Он не может пропасть. Страх неотъемлемая часть тебя. Это то, что делает нас нами. Сколько бы ты тварей ни убил, в какие бы опасные ситуации ни попадал и сколько бы ни умирал, страх всегда будет с тобой. Он лучший союзник инстинкта самосохранения. А инстинкт самосохранения — это то, что не раз спасёт твою жизнь.

Последний год я думала, что он исчез. Стёрся под натиском ежедневной жестокости, что приходилось мне видеть. Но я заблуждалась. Страх всегда был со мной. Только он посещал меня не во время рейдов, он приходил в мою спальню. Он трансформировался. Сняв фокус с внешнего мира, переключился на мою душу. Находясь среди людей, меня ежедневно сжирало одиночество. Я боялась остаться одна.

До следующего поворота оставалось пару метров. Когда я достигла угла, передо мной внезапно появился один из визгунов. Мгновенно замерев, я задержала дыхание. Тварь медленно передвигалась в перпендикулярно от меня сторону. Как только наши фигуры поравнялись, она остановилась.

Воздух в лёгких заканчивался. Я стояла не двигаясь и смотрела на визгуна, что повернул свою голову в мою сторону. В его глазах не было зрачков, они были одним сплошным кровавым пятном, кожа пузырилась от гнойных кластерных отверстий, а изо рта выходил противный рокот.

Йен поймал мой взгляд и тихонько мотнул головой, говоря этим, чтобы продолжала стоять.

Тварь исследовала носом пространство вокруг себя и с каждым вдохом она приближалась ко мне всё ближе. То же самое проделывала моя рука в направлении ножа.

Теперь я чувствовала кожей её гнилое дыхание. Ещё пару сантиметров и она достигнет своей цели.

Громкий рокот и затем она издаёт мерзкий визг. Она знает, что я стою перед ней. Её обоняние в очередной раз не подвело.

Краем глаза замечаю, как Йен дёргается в нашу сторону. Один большой рывок и он уже возле нас. За это время я успеваю всадить нож визгуну в грудь. Йен хватает его за шею и тоже бьёт ножом, но теперь в голову. Тварь несколько секунд трепыхается, а затем обмякает.

Это всё приводит к шуму.

Раздаётся рокот и за спиной Йена в нашу сторону бежит ещё один заражённый.

– Где могут держать похищенных людей?! – громко спрашиваю Кевина, пока мы бежим от пяти визгунов.

– Не знаю… правда… понятия не имею.

– Кевин, подумай хорошенько.

Несколько секунд он молчит, затем говорит:

– Есть одна мысль, но я не уверен…

– Веди!

Поворот, длинный коридор, снова поворот, казалось, этому лабиринту нет конца. Твари бежали за нами, не сбавляя темпа. По пути встречались новые и это не на шутку осложняло положение. Мы начали стрелять в открытую.

Добравшись до нужной двери, вместе с картой, нужно было ввести код.