Так держать - Рейнбоу Рауэлл

– Как и все, – тихо говорит Баз.

Его рука медленно, нежно скользит по моей талии.

Я прижимаюсь к нему:

– Прости меня.

Баз

Если Саймон Сноу и есть Тоскливиус… значит он злодей. Суперзлодей.

Неужели я влюблен в суперзлодея?

Саймон

Баз трясется, возможно, плачет. После всего случившегося это вполне понятно. Я открываю глаза и приподнимаю подбородок.

Нет, он не плачет, а смеется.

Он смеется так сильно, что наваливается на меня.

– Что с тобой? – спрашиваю я. – У тебя шок?

– Ты Тоскливиус.

– Ничего подобного, – говорю я, пытаясь оттолкнуть База за плечи.

– Я мертвый, Сноу, но не слепой. Ты Тоскливиус!

– Это был не я! Почему ты смеешься?

Баз не унимается, но при этом слегка ухмыляется мне.

– Я смеюсь, потому что ты – Избранный, – взахлеб произносит он. – А еще величайшая угроза магии. Ты плохой парень!

– Баз, клянусь тебе! Это был не я.

– Выглядит он совсем как ты. Говорит твоим голосом. Так же подбрасывает в воздух проклятый мячик. – Баз крепче обнимает меня.

– Я бы знал, будь я Тоскливиусом Коварным.

– Саймон, я не стал бы полагаться на это. Ты слишком несмышленый. И непристойно симпатичный. Я говорил тебе это?

– Нет.

Баз прислоняется ко мне так, словно собирается укусить, но вместо этого целует. Как же приятно. Каждый раз это необычайно приятно.

Я отстраняюсь:

– Но я не Тоскливиус! Почему подобные мысли вызывают в тебе желание поцеловать меня?

– Все вызывает во мне желание поцеловать тебя. Ты разве еще не понял? Кроули, какой же ты несмышленый. – Он снова целует меня. И снова смеется.

– Я не Тоскливиус, – повторяю я в перерывах. – Я бы знал об этом.

– Саймон Сноу, ты ходячая трагедия. Невозможно сотворить еще большую катастрофу.

Баз пытается снова поцеловать меня, но я уклоняюсь:

– И тебе это нравится?

– Просто обожаю, – говорит он.

– Почему?

– Потому что мы подходим друг другу.

Мы выбираемся из леса. Баз знает дорогу.

Здесь действительно полно оленей – для него. Это осознание меня совсем не пугает. Очевидно, я могу привыкнуть к чему угодно.

И он тоже.

– Это создание, – говорю я еще раз, – вовсе не я.

– А может, это ты в прошлом. Может, ты путешественник во времени.

– Тогда бы я обо всем помнил… Если бы он был мной в детстве.

– Мне неведомы законы путешествия во времени, – говорит Баз. – Это не магия.

– Кстати, ты не хромаешь, – говорю я.

Он опускает взгляд и трясет ногой:

– Кажется, мне полегчало. Кроули, Сноу, ты исцелил меня. Интересно, я до сих пор вампир? – Я изгибаю брови, и он смеется. – Успокойся, чудотворец, я все еще вампир, а ты по-прежнему пахнешь беконом и домашними булочками с корицей.

– Как я могу пахнуть беконом да еще домашними булочками с корицей?

– Ты пахнешь как вкусняшка, которую я бы с радостью съел. – Баз останавливается и преграждает мне путь рукой. – Подожди. Ты это чувствуешь?

Я тоже останавливаюсь. Ощущение слабое, но все же есть. Эта сухость. Боль в горле.

– Тоскливиус, – говорит Баз. – Он вернулся?

Впереди раздаются крики, База зовут по имени.

Я подношу руку к бедру, собираясь призвать клинок. Но он не появляется. Моя магия притаилась.

Волшебная палочка База спрятана за поясом его пижамных штанов (а как же иначе). Он достает ее и пытается произнести заклинание. Ничего не выходит. Он пробует еще раз.

– Это мертвая зона, – шепотом говорю я. – Одна из мертвых зон Тоскливиуса.

– Бэзилтон! – кричит во все горло мачеха База и бежит в нашу сторону. Одета она в ночную сорочку, волосы распущены. – Малькольм, он здесь!

– Тоскливиус… – Баз смотрит на меня. Таким бледным я его еще не видел: в лунном свете его лицо белее мела. – Сноу, беги!

– Что?

– Уходи, – говорит он. – Это сделал ты.

Саймон

Наверное, я бы мог дойти до Лондона пешком.

Будь я в ботинках.

И если бы повсюду не лежал снег…

Когда Баз крикнул, чтобы я уходил, когда обвинил в появлении мертвой зоны, я хотел возразить. Но его родители мчались к нам, явно охваченные паникой, и я не мог понять, что происходит. Может, дыра поглотила весь дом? Поместье?

Я повернулся, чтобы скрыться в лесу, но тот пылал. Из-за меня. Из-за моей магии. Я ничего не мог поделать, чтобы остановить пожар, потому что сейчас во мне не было магии.

– Уходи! – снова крикнул Баз.

Я так и сделал. Побежал.

Когда я добрался до подъездной дороги, ноги онемели от холода, но я не останавливался. Пробежал по длиннющему подъезду. До основной дороги. Подальше от База.

И до сих пор я бегу.

Магия обрушивается на меня внезапно, прижимая мое дрожащее тело к земле. Но у меня нет с собой палочки. Или мобильника…

Я мог бы доехать автостопом, только кто меня подберет? Проедет ли кто-то по этой пустынной гемпширской дороге посреди ночи? Рождественской ночи? Кстати, Санта-Клаус не настоящий, а вот Зубная Фея напротив.

На обочине я встаю на колени, прямо в снег. «Я смогу, – говорю я себе. – Я делал это и раньше. Просто нужно захотеть. Очень сильно захотеть».

Думаю о том, чтобы скрыться, а еще добраться до Пенни… Думаю, как магия наполняет меня и распрямляет мои плечи. А потом чувствую, как пижама База рвется на спине…

Оттуда появляются широкие костлявые крылья.

На этот раз без перьев: должно быть, я думал о драконе. Крылья эти красные, перепончатые, обрамленные серыми шипами. Они распахиваются, стоит мне подумать о них, и отрывают меня от земли.

Я сбрасываю остатки фланелевой рубашки и стараюсь не думать о том, как буду лететь: лишь куда хочу попасть – «Вверх! Прочь!». И это происходит. Наверху холоднее, и я думаю о тепле. Мое тело тут же вспыхивает, будто объятое огнем.

Подо мной, на некотором расстоянии, остался дом База. Устроенный мною пожар полыхает до сих пор: смотрю, как над лесом поднимается дым, и пытаюсь приблизиться, но не могу. Я сотворен из магии, но в этом месте ее больше нет.

Я парю в небе.

Размышляю над тем, чтобы потушить пожар. В облаках полно ледяного дождя. Думаю о том, чтобы двинуть их в направлении леса – и они улетают.