Магия лета - Кэтрин Коултер

— Я не нуждаюсь в вашей снисходительности, милорд. Я намерена сама оплатить все расходы по приезду сестер. Разумеется, я смиренно благодарю вас за то, что две бедные сиротки смогут остановиться в вашем доме.

Она так и сказала: «в вашем» — очень ровным, бесцветным голосом.

— У тебя нет ни пенса, Фрэнсис. Как ты сумеешь оплатить хотя бы платья, которые им понадобятся?

— У меня есть перстень, который стоит немалых денег. — Она вытянула руку под самый нос Хоку. — Я его продам. Сегодня вечером я поеду с этой целью в Йорк.

Хоку показалось, что горизонт подернулся пурпуром, хотя закат давно уже сменился рассветом.

— Ты не сделаешь этого!

— Разве перстень не принадлежит мне?

— Это фамильный перстень, и его ценность заключается не только в деньгах! Я запрещаю тебе продавать его, Фрэнсис!

Она вырвалась и заступила мужу дорогу, выкрикнув тонким, срывающимся голосом:

— Подите вы к дьяволу, милорд! Насколько я знаю, дьявол обитает в Лондоне. Погода сегодня как раз для поездки. Почему бы вам не убраться подальше от Десборо-Холла?

— Единственное, почему я не трясу тебя как грушу — это твоя усталость. Чего ради ты все время выводишь меня из терпения?

Ах, моя усталость? Лежачего не бьют? Зато когда тот наберется достаточно сил, чтобы подняться на ноги, тут уж ему не поздоровится, не так ли, милорд?

— Хок, черт побери! Бьют лежачего или не бьют, речь не об этом. Ты не продашь перстень — и точка!

Фрэнсис испепелила его взглядом. Хок открыл рот для дальнейших увещеваний, но она отвернулась и пошла к дому. Казалось, происшедшая стычка придала ей сил. Хок едва угнался за ней. Повернув за угол хозяйственной постройки, оба остановились при виде двух запыленных экипажей у крыльца. Судя по всему, они только что прибыли.

— Кого это принесло? — удивился (но ничуть не обрадовался) Хок.

Взгляду Фрэнсис представился изящно одетый джентльмен, спускающийся по ступенькам первого из экипажей. Он открыл дверцу второго и предложил руку леди.

— Однако… — протянул Хок. — Это лорд Чалмерс и Беатриса, моя сестра!

— Как вы оказались тут в столь ранний час? — воскликнул он, устремляясь вперед с распростертыми объятиями. — Беатриса, как ты решилась?..

— Привет, Филип, — холодно перебила та, не обращая внимания на протянутые руки брата. — Слава Богу, здесь как будто ничего не изменилось. Мы с Эдмондом решили нанести вам визит. Насколько мне известно, отец тоже здесь. Боже мой, а это еще кто?

Хок посмотрел по направлению вытянутого пальца сестры и увидел Фрэнсис, которая стояла чуть поодаль, чем-то похожая на любопытную неряху служанку.

— Иди к нам, Фрэнсис, дорогая! — сказал он не без вызова. — Моя жена, Фрэнсис. Моя сестра, Беатриса.

— Она что же, спит на конюшне? Однако это странно. Я понимаю, шотландская дикость и все такое, но, право же, братец, ты не должен допускать…

— Одна из наших лошадей заболела, — бесцеремонно оборвал ее Хок. — Фрэнсис лечила ее.

— В самом деле? Как странно…

— Да и вы, дружище, выглядите неважно, — вставил Эд-монд. — Надеюсь, лошадь оправится от болезни?

— Вполне. У Фрэнсис замечательный дар лечить заболевших животных.

Хок повернулся и обнаружил, что жена стоит ря-Дом, простодушно улыбаясь.

— Ближе я подходить не стану, — кротко заметила она. — Надеюсь, дорогой, мой вид не навлек позора на твою голову? Это крайне огорчило бы меня.

— Нас не так-то легко шокировать, — заверил Эдмонд. — К тому же дело быстро поправит хороший отдых и горячая ванна.

В это время повился маркиз. Фрэнсис с трудом удалось скрыть удивление при виде холодного поцелуя, которым Беатриса клюнула отца в щеку.

Она решила, что сестра Хока даже прекраснее, чем на фамильном портрете. В дорожном туалете из бархата цвета бургунди она излучала королевское достоинство, но угадывающаяся внутренняя холодность придавала ее красоте неприятный оттенок. Эдмонд показался Фрэнсис невероятно лощеным, до предела светским и достаточно добрым. Глаза его так и лучились хорошим настроением, несмотря на дорожную усталость. Маркиза он приветствовал тепло, но почтительно.

— Не позавтракать ли нам за компанию? — предложил Хок. — Я как раз уговаривал Фрэнсис поесть перед тем, как она приляжет отдохнуть.

— Пожалуй, я выпью чашечку чаю, — милостиво согласилась Беатриса и добавила, бросив взгляд на Фрэнсис:

— Разумеется, после того как приведу себя в порядок. Гертруда, где моя шкатулка с драгоценностями?

— Отис, будьте любезны, позаботьтесь о Гертруде и о камердинере лорда Чалмерса, — обратилась Фрэнсис к дворецкому, статуей застывшему на верхней ступени лестницы.

— Будет исполнено, миледи, — ответил тот и с достоинством удалился.

— Карп мороженый! — нахмурившись, прошипела Беатриса себе под нос.

— Кто, Отис? — спросила Фрэнсис, искренне удивленная.

Беатриса позволила взгляду упасть на невестку — и передернулась от отвращения, не особенно стараясь это скрыть.

Наш дворецкий всегда жалел бродяжек, — бросила она в пространство, приняла руку жениха и прошествовала к дверям особняка с видом королевы, восходящей на трон.

— Такая уж у меня сестрица, — сказал Хок. — Не стоит обращать на нее внимание. Мне казалось, она станет мудрее с годами. Похоже, я ошибался.

— Эдмонд добавит ей недостающей мудрости, — предположил маркиз.

«Я бы на его месте даже не пыталась», — подумала Фрэнсис. Она сразу прошла в свою комнату и приказала приготовить горячую ванну. В это утро, как никогда раньше, ей были приятны хлопоты Агнес. Она сама себе казалась ребенком, над которым кудахчет заботливая нянька. В конце концов она уснула прямо в ванне.

— Фрэнсис, Фрэнсис…

Ее мягко потрясли за плечо. Открыв глаза, Фрэнсис обнаружила рядом вовсе не горничную, а мужа, который держал на вытянутых руках полотенце. Агнес парила в отдалении, вытянув шею и тараща глаза. У нее был лукавый, хоть и несколько шокированный вид.

— Ты… — сказала Фрэнсис сонно и не слишком поспешно сползла в ванну по самую шею.

— Надо же кому-то присмотреть за тобой, иначе ты будешь выглядеть, как сморщенный после стирки шейный платок.

Фрэнсис поднялась, позволив закутать себя в толстую махровую ткань. Хок поднял другое, поменьше, и начал деловито вытирать ей волосы.

— Чем заняты твоя сестра и лорд Чалмерс?

Фрэнсис только делала вид, что ничего из ряда вон выходящего не происходит, на самом же деле была отчаянно смущена. Да и было от чего! В окна лился ярчайший дневной свет, а горничная стояла рядом, упиваясь скандальным зрелищем.