Красные карлики - Александр Белаш

– Здравствуйте, мсье Френкель, – скромно сказал, входя, спортивно сложенный молодой мужчина в невзрачном комбезе цвета тины. – Кроме того, в «Ваикре» сказано: «Из всех пресмыкающихся, крылатых, ходящих на четырех ногах, только тех ешьте, у которых есть голени выше ног, чтобы скакать ими по земле».

– Прости, Десью, ко мне пришёл один книжник поговорить о мудрости, – откланялся Френкель и положил трэк. – Моё почтение. Я где-то видел вас. Они никак не успокоятся, всё хотят окормить меня лягушатиной. Ради бизнеса я вынужден участвовать в их кутежах, пить с уголовниками и лобызаться с негодяями. А что по этому поводу говорят книги?

– «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей», – без запинки процитировал визитёр. – Псалом Давида.

– Метко. А то место из «Ваикры»? прокомментируйте мне по-учёному.

– Полагаю, это о драконах. Они были съедобны и умели скакать. Ну и крылья – значит, летали.

– О саранче! это саранча.

– Саранча само собой. Там перечислены ещё солам, харгол и хагаб – драконы, должно быть.

– Всё-таки я с вами встречался, – пригляделся Френкель. Он хорошо запоминал людей, с которыми когда-либо ссорился. – Позвольте-ка… Кермак! У вас такое странное имя – Фортунат, Удачник. Это вы со мной скандалили по поводу номера на ноге?

– Я заявлял протест, – деликатно поправил Форт. – А то, что мсье Френкель узнал меня, может быть оформлено документально?

Руна настойчиво подсовывала под руку Френкелю записку, начертанную крупными поспешными буквами: «Ф. Кермак умер, его смерть зарегистрирована, страховая премия выплачена».

– О, я обознался! – сокрушённо закивал Френкель. – Напряжённая работа, нарушение концентрации внимания – то знакомых забываешь, то незнакомых узнаёшь. Столько дел, голова идёт кругом! то есть под присягой я ничего подтверждать не стану. Всё путаю, ничего не помню. Так как вас зовут?

– Фортунат Кермак.

– Хм, хм… не припоминаю. Изложите суть вашего дела, – стройный, подвижный Френкель поудобней сел в кресле, сцепив тонкие сухие пальцы на остром колене. Глаза его искрились жизнерадостной хитростью, рот сложился в приветливую улыбку. – Какой-то Кермак был… лысый, маленький… вы на него не похожи. Азиат! он был азиатом, метисом, с Олимпии. Дидзиро, Сутаро или вроде того. Итак, я весь внимание!

– В двух словах. Я пилот, страховался у вас. Летел на флаере, был вынужден сесть из-за аварии, приземлился на объекте G-120. Администрация объекта в лице шефа-безопасника Мориса Мийо принуждала меня заключить с ней контракт и препятствовала доступу к связи. Не имея иного выхода, я с напарником пошёл в Купер-Порт через гилей. Когда мы дошли, выяснилось, что нас считают умершими, а наши страховые премии завещаны Фонду Милосердия. Мы хотим восстановить свои личности и права. Всё.

По мере того, как Артон холодным голосом излагал краткую историю своих злоключений, на лице Френкеля проступали морщины, доселе скрытые улыбкой; в конце рассказа он смотрел немного исподлобья.

– Ц-ц-ц, какой тяжёлый случай… Руна, – повернулся он к старшему агенту, – судя по тому, что вы протежируете этого субъекта, вы уже основательно покопались в его делах. Что общего между рассказом и фактами?

– Общего много. – Руна, наконец-то услышавшая полную версию событий, решила про себя, что не заснёт спокойно, пока не разроет историю до дна. – Факты: флаер упал, сгорел и утонул, тела экипажа не найдены – их и не искали, похоже, – оба объявлены умершими, а страховая премия завещана Фонду при участии жандарма, который при перемене завещания присутствовать никак не мог. Я говорю лишь о том, что известно официально.

– Смерть от удара, воды и огня – прямо-таки великая тройная смерть, королевское жертвоприношение по-кельтски… Нужны веские причины, чтобы воскреснуть после него. А что за объект – G-120?

– Какое-то номенклатурное обозначение. Видимо, из служебных перечней.

– Секунду. – Френкель взялся за трэк. – Аллё, Десьюто, это снова я! – Он стал прежним, добрым приятелем и весельчаком. – Помоги мне в одной задачке… да, ты можешь. G-120 – где у нас такая государственная фирма? я записывал, но позабыл… Так? да-да? спасибо, милый, с меня пузырёк хрустальной…

– И Rex-417. – Шагнув вперёд, Артон выбросил руку, требовательно наставив указательный палец на Френкеля, как пистолет. – Rex-417! спросите его!

Френкель чуть отстранился от нацеленного перста, но дальше спинки кресла отступить не мог; рот его мило улыбался, а глаза стали злыми и твёрдыми.

– Секретулька – растеряха. Пока я отдыхал, опустила в лапшерезку все записки… да, те самые, что я сую под лампу. Уволить – нет, как можно?! она очень работящая, просто глупышка. Вычту ей из жалованья.

Артон подошёл вплотную и поставил кулаки на стол. Руна увидела, что выдержанный Кермак умеет выглядеть угрожающе. И может уловить момент, чтобы вырвать нужную информацию.

– Отойдите от стола, – губами прошептал Френкель, закрыв микрофон трэка. – Два шага назад.

– Хотите освежить память на имена? – так же, едва слышно, заговорил Артон, не изменяя позы, пока Десью втолковывал Беру, как надо наказывать нерадивых секретулек. – Там, за дверью – мой бинджи. Ему нечего терять, он человек без имени. Думаете, я шутить сюда пришёл?

– Не надо меня запугивать, не выйдет. Мне самому интересно. Руна, я вычту с тебя, – яростно шепнул Френкель. – Кого ты привела?.. Да, – заговорил он громко, – и ещё Rex-417. Кто мне давал эти индексы? а я помню?.. милый, я за четыре недели так ослаб, что мозги в кисель расплавились… Спа-си-бо! До встречи.

Форт пожалел о том, что не знает номер трэка Френкеля, а то перехватил бы разговор. Придётся верить на слово.

– Что это вы – стращать меня вздумали? – привстал Френкель, и в его движении было нечто от сильной змеи. – А вы уверены, что не придётся отвечать за насилие?

– Мсье Френкель, – Артон опять стал спокоен и корректен, – если бы я задумал то, что вы представили, здесь все давно были бы мертвы, а меня и след простыл. Я шестнадцать дней шёл через гилей и остался жив – не побоюсь прятаться там ещё суток трое. А возможностей исчезнуть – масса. Контрабандисты, зверобои… Я могу на пари покинуть планету за неделю, причём с новыми и подлинными документами. Но я – не бандит. Всё, чего я хочу – ВЕРНУТЬ СВОЁ ИМЯ. Я заплатил вам в виде взносов тысяч девять, а с вас слупили шестьсот тысяч – просто так, как с дурака. Предлагаю сделку – вы восстанавливаете мои права, а я помогаю вам отнять премию у Фонда.

– «С дурака»! – передразнил Френкель попугайским голосом, присаживаясь на стол и дробно стуча ногтями по пластику цвета дерева. – Вы что, не могли завещать премию другому ведомству? а то Фонду! отнять у Фонда! – он стал приглаживать свою жидкую причёску. – Сами не понимаете, что говорите! Оттягать шестьсот тысяч Е у Фонда – это отнять надежду у больных детей, их жизнь, будущее и свет в глазах. Меня с грязью смешают. Объявят лепидозавром, Шейлоком, который у всех вырезал по фунту мяса, Иудой и свиньёй.