Какого цвета ночь? - Светлана Успенская

Ваня обрадованно бросился ей навстречу и приник лицом к материнскому плечу. Ласковая рука осторожно гладила жесткий ежик отрастающих волос.

— Доктор сказал, что тебя скоро выпишут, — прошептала она, гладя сына по голове. Иван не реагировал. — Веди себя хорошо. Еще месяц-другой, и мы уедем домой. Будем жить вдвоем с тобой, и все будет хорошо… Мы купим собаку и…

— Ты привезла мне? — перебил он ее.

— Да! — Она похлопала рукой по сумке и бдительно оглянулась.

Иван протянул руку и дотронулся до жирно блестевшего дерматина.

— Греет! — произнес он и глуповато улыбнулся. — Я чувствую, греет! Что там?

Мать расстегнула «молнию» и достала небольшую записную книжку. Желтые узловатые пальцы бережно тронули кожаный переплет.

— Она горячая! — счастливо улыбаясь, произнес сын. — Сколько в ней букв! Они такие красивые… Она сама писала?

— Конечно! — Мать с улыбкой глядела на свое дитя. — А кто же еще!

— Я выучу их все наизусть… — Сын жадно гладил страницы, ласкал их, переворачивая, как будто ласкал живое существо… — Расскажи мне, как это было!

— Ну слушай…

Перед отъездом я решила выложить все, что знаю, местной милиции. У меня была папка. В папке лежал точный хронометраж тайных посещений городка некой дамой, до мелочей совпадавший с датами и временем убийств.

Конечно, меня терзали сомнения! Вправе ли я обнародовать конфиденциальную информацию, которая касается непосредственно моего клиента? Дают ли мне право на это три трупа, числящиеся в сводке происшествий по городу за последние два месяца, наряду с поджогом дровяного сарая и кражей подержанных валенок на рынке? Ответа на этот вопрос я не знала, а посоветоваться мне было не с кем. К убитому гибелью дочери и пропажей сына хозяину дома трудно было подступиться, а Михаил в ответ на мои сомнения только пожал плечами и произнес:

— Бред!

— Что — бред? — спросила я.

— Все бред! Ты что, думаешь, все это могла сделать Чипанова? Очень ей надо пачкаться! И кроме того, зачем ей убирать свою падчерицу? Конечно, отношения между ними были не ахти, но не до такой же степени!

— Понимаешь, она не в Машу целилась!

— А в кого? — иронически хмыкнул шеф.

— В меня! На Маше была моя куртка, мы одного роста, и в темноте ее легко было спутать со мной.

— У тебя начинается мания преследования, голубка. Столкновение с темными сторонами действительности не прошло для тебя бесследно. Но если тебе так хочется думать — думай.

— А я думаю, как ты запоешь, когда обнаружишь мой хладный труп! — со злостью проговорила я и бросила трубку.

Кое в чем Ненашев был все же прав… Я сидела возле телефона, мрачно подперев голову рукой, и размышляла. Картина происшедшего в тот страшный буранный вечер была ясна. Или почти ясна.

Маша надела мою куртку и вышла из дому. Там возле телефона-автомата ее уже поджидал(а) убийца. Маша стояла к нему (к ней) спиной, лица ее не было видно, а со спины она — вылитая я! Удавка на шею — и дело сделано. Убийца удаляется, удовлетворенно потирая руки…

Потом он (она) садится в машину и едет. Возле дома встречает Чипанова вместе со мной и сильно удивляется, обнаружив меня в полном здравии. И решает немного подождать, чтобы попозже, когда уляжется вся эта суматоха, окончательно расправиться со мной. С этим все ясно!

А вот зачем Маша решилась выйти из дому? Видимо, она собиралась звонить кому-то — трубка автомата болталась, пикая короткими гудками, когда мы нашли засыпанное снегом тело. Тогда на это мы как-то не обратили внимания, а зря… Итак, она звонила. Кому, зачем? Наверное, кому-то близкому, тому, кого хорошо знала, чей номер помнила наизусть, потому что при ней не было ни листочка с телефоном, ни записной книжки. Может быть, она как раз звонила своей мачехе?

А вдруг ее специально выманили из дому? Возможно, события развивались так: Маше кто-то позвонил, и, поскольку разговор был конфиденциальный, она решила продолжить его из автомата. Маша знала, что все телефонные звонки в доме записываются на магнитофон. Это идея! Я даже подпрыгнула на стуле. Надо прослушать все записи за последние несколько дней, может быть, это прояснит ситуацию.

Отперев дверь (всю ночь я провела запершись из опасения гнева Александры), я спустилась вниз, в комнату охраны. Там было пусто. Конечно, ведь теперь некого охранять… Клиентка телохранителей лежала в морге, обработанная судмедэкспертом, и ждала момента, когда ее опустят в холодную мерзлую землю…

Магнитофон был на месте и через минуту покорно зашипел, выдавая записи телефонных разговоров:

«— Ты не забыла про свой должок? — вдруг услышала я. Сердце болезненно ёкнуло. Голос был знакомый… характерный, с легким иностранным акцентом… — Недавно одну твою подружку встретил… Если поторопишься, еще сможешь застать ее живой… А если не поспешишь, то получишь ее голову в мешке… А потом и твоя очередь настанет! Я же знаю, у кого ты берешь порошок!..»

Так и есть, это Тхан Мгомбо Свидлер! Я продолжала слушать… Запись закончилась. Я нажала кнопку «стоп».

Интересно, какую подругу он имеет в виду? Кто-то из старых Машиных знакомых? Я представила толстогубую лоснящуюся физиономию, обрамленную короткими курчавыми волосами, сломанный нос, снежно-белые зубы, которым тесно во рту, атлетический разворот плеч. Да, такой задушит и не поморщится… Хотя зачем ему это делать самому? У него куча подручных, только свистни…

На какую подругу он намекал? Маша ведь давно уже ни с кем не поддерживает дружеских отношений. Точнее, не поддерживала…

Вдруг меня точно окатило холодной водой. Подруга — это же я сама! Это из-за меня он вспомнил о Маше! Это я тогда подошла к нему в «Тропикане» и представилась подругой Маши. «Если не поторопишься, получишь ее голову в мешке…» О, ужас! Неужели Свидлер вчера вечером охотился за мной? Я вытерла капли холодного пота, выступившие на лбу. Черт знает что!

В этом случае картина складывается иная. Свидлер позвонил с угрозами и одновременно дал добро своим подручным припугнуть Машу. Для этой цели они выследили меня, не сомневаясь, что Маша — это и есть я… Поскольку исполнители имели лишь мои приблизительные приметы, в том числе и описание одежды, нас оказалось легко спутать! Они обознались!

Неужели дело действительно было так? Бандиты — негры в крошечном городке, разве такое возможно? И как тогда связать этот случай с другими двумя убийствами? Все три эпизода похожи как близнецы… Сходится все: способ убийства, орудие… Выбор жертв, наконец! Голова пошла кругом. Чтобы немного привести ее в норму, я продолжила слушать телефонные записи.

И еще один любопытный разговор… Судя по голосам, это диалог сгинувшего в неизвестном направлении Стасика и его подпольной любовницы, одновременно являющейся мачехой. Послушаем!

«— Мне нужно с тобой срочно поговорить! — Медовый голос Александры сам лез в уши.