Цветы на чердаке - Вирджиния Клео Эндрюс

Я прихватила то, что попалось мне под руку, и отнесла в золотую уборную, которую показал мне Крис. Я заглянула в ванную, всю покрытую зеркалами и живыми растениями с настоящими цветами, там было два унитаза

— один без крышки. (Я знаю теперь, что это было биде). Отдельно — душ.

— Это все новое, — объяснил Крис. — Когда я впервые был здесь, ты знаешь, в ту ночь на Рождество, этого всего не было, я имею в виду, этой роскоши.

Я обернулась к нему, догадываясь, что все это было давно, но он не говорил мне. Он невольно покрывал ее преступление против нас, он не желал, чтобы я узнала обо всех этих одеждах, мехах и баснословных драгоценностях, которые она хранила в одном из отделений своего обширного туалетного столика. Нет, он не лгал, просто не упоминал об этом. Но это все равно проступало в его растерянных, бегающих глазах, в том, как он старался быстренько избежать моих постоянных вопросов, не удивительно, что она не хотела спать в НАШЕЙ комнате!

Я стояла в раздевалке и примеряла вещи, которые прихватила из гардероба. Впервые в жизни я натянула нейлоновые колготки — о, Боже, как сразу преобразились мои ноги — божественно! Чего же удивляться, что женщины обожают такие вещи! Затем, опять-таки впервые, я примерила лифчик, но он был мне велик, к моему смущению.

Я затолкала в чашечки ткань, и они стали выпуклыми. Затем — серебряные туфельки, но они были тоже велики. А затем я завершила свое преображение, надев черное платье с глубоким вырезом, открывавшим то, чего у меня было еще довольно мало.

Теперь можно и развлечься, как в детстве я это делала при любом удобном случае. Я уселась за мамин туалетный столик и принялась накладывать макияж щедрой рукой. У нее там было косметики десять вагонов. Я поработала над своим лицом на славу: крем, румяна, пудра, карандаш, тени, тушь, помада. А потом я начесала волосы кверху, что мне казалось сексуальным и стильным, воткнула в них шпильки и нацепила драгоценности. И в довершение всему духи — целая бочка.

Шатаясь на высоких каблуках, я повернулась к Крису.

— Ну, как я выгляжу? — спросила я, кокетливо улыбаясь и хлопая искусственными ресницами.

По правде сказать, я ожидала комплиментов. Зеркало ведь мне уже сказало, что я выгляжу сногсшибательно.

Он осторожно исследовал комод, кладя все точно на свои места, но обернулся и взглянул на меня. Он раскрыл глаза от изумления и тут же грозно нахмурился, а я расхаживала перед ним, покачиваясь на четырехдюймовых каблуках, и хлопала веками, наверное, я неправильно приклеила искусственные ресницы. Мне казалось, что я гляжу на мир Божий сквозь паучьи ножки.

— Как —ты выглядишь? — саркастически начал он. — Позволь дать тебе точный ответ. Ты выглядишь как шлюха — вот как!

Он отвернулся с отвращением, как будто не в силах смотреть на меня.

— Молодая шлюха, вот так! А теперь иди умойся, положи все на место и убери туалетный столик!

Я направилась к ближайшему зеркалу. Оно показывало меня в полный рост и у него имелись справа и слева створки, которые она, должно быть, поворачивала так и этак, чтобы рассмотреть себя со всех сторон, и эти три зеркала открывали целую ясную перспективу.

Что за чудное зеркало — оно закрывалось, как книжка, и на обложке была красивая французская пастораль!

Вертясь и поворачиваясь, я исследовала свою внешность. Точно так же и моя мать выглядела в таком же платье. Что я сделала не так? Правда, на руках у нее было поменьше браслетов. И она не надевала три ожерелья сразу, и чтобы при этом длинные бриллиантовые серьги свисали до плеч, плюс диадема, и у нее не было на каждом пальце, кроме больших, по три кольца. Да, возможно, я переборщила с драгоценностями!

Но зато я была ослепительна! А моя выступающая грудь была так пышна! По правде сказать, похоже, я и тут переборщила…

Я сняла семнадцать браслетов, двадцать шесть колец, ожерелье, диадему, и черное шифоновое платье стало выглядеть на мне не так элегантно, как на маме, когда она идет в нем на прием с одной-единственной ниткой жемчуга на шее.

О, а меха — ничто не украшает так, как меха!

— Давай быстрее, Кэти. Оставь в покое эти побрякушки и помоги мне искать.

— Крис, мне так хочется искупаться в ее черной мраморной ванне.

— Боже праведный! У нас нет на это времени!

Я сняла ее одежду, ее черный эластичный бюстгальтер, нейлоновые колготки и серебряные туфельки и надела свои собственные вещи. Но, подумав секунду, я стянула один белый простой лифчик из целой кучи у нее в комоде и засунула его за блузку.

Крису не нужна была моя помощь. Он так часто бывал здесь, что мог найти деньги безо всякой помощи. Я хотела бы посмотреть, что внутри каждого ящика, но мне бы не хватило времени. Я выдвинула маленький ящичек ее ночной тумбочки, ожидая увидеть там кремы, салфетки, но ничего такого, что могли бы украсть слуги. Да, действительно, там был крем и салфетки, но еще две брошюрки в бумажных обложках, чтобы почитать перед сном. (Интересно, бывают у нее ночи, когда сон бежит от нее? Вспоминает ли она тогда о нас?) Под этими брошюрками находилась большая плоская книга в красочной обложке «Умелые руки, и твои собственные узоры». Да, это название заинтриговало меня. Мама научила меня когда-то делать простейшие стежки и даже чуть-чуть вышивать шерстью — это было уже тут, в мой первый день рождения за запертой дверью. Но свои собственные узоры — это что-то непостижимое. Ничего не подозревая, я вытащила книгу и открыла наугад.

Позади меня Крис выдвигал и задвигал ящики и переходил с места на место, мягко ступая обутыми в тапочки ногами. Я ожидала увидеть вышитые цветы или что-то в этом роде — все что угодно, кроме того, что увидела.

Проглотив язык от изумления, я вытаращила глаза на эти цветные фотографии. Невероятно, что делали эти обнаженные мужчины и женщины… неужели люди на самом деле занимаются этим? И это и есть любовь?

Не только Крис один слышал произносимые шепотом байки про это самое. Всюду, где только дети могли собраться в кружок, старшие просвещали младших. Но я по крайней мере полагала, что это дело совершенно интимное и заниматься им надо при закрытых дверях. Но в этой книге изображалось множество пар, все в одной комнате, все обнаженные, они совокуплялись друг с другом всеми возможными способами.

Против моей воли, или мне так хотелось думать, мои руки медленно перелистывали страницы, открывая все более невероятные изображения! Как много способов! Сколько поз!

Боже мой, неужели вот это и есть та любовная лихорадка, которую имели в виду Раймонд и Лили из викторианского романа? Я подняла голову и уставилась в пустоту, сбитая с толку. Неужели с самого своего рождения мы стремимся к этому?

Крис произнес мое имя и сообщил, что нашел уже достаточно денег. Нельзя брать слишком много сразу, а то заметят. Он взял только однодолларовые и пятидолларовые бумажки и всю мелочь, какую нашел под диванными подушками.