И оживут слова - Наталья Способина

переплетах и кинжал с камнем в рукоятке.

Купец говорил на незнакомом языке. Почему-то я сразу отличила, что это не хванский. Я слышала несколько раз, как Альгидрас говорит по-хвански. Это звучало напевно и красиво. Речь купца была резка и отрывиста. Альгидрас внимательно слушал, не отрывая взгляда от лошадиной головы.

– Интересно, это правда с его острова? – прошептала Злата, с тревогой глядя на хванца.

Я кивнула, потому что было видно, что Альгидрас забыл обо всем на свете. Наконец он встрепенулся, снял с пояса кошель и вытряхнул все, что в нем было, оставив только две самые мелкие монеты. Все остальное он передал купцу, вызвав у того улыбку и беспрерывный поток речи. Отчего-то мне было противно слушать этого чужака. Хотелось, чтобы он наконец замолчал. Я ожидала, что Альгидрас сейчас заберет голову лошади. Да вообще все заберет, потому что, судя по тому, сколько денег он отдал, сумма была гораздо больше той, что выдал мне Радим. А Альгидрас сказал, что купить на это можно почти все, кроме коня и оружия. Но к моему удивлению, Альгидрас взял три книги из шести. Даже не заглядывая под обложки. Я подумала, что это странно: там ведь может быть все что угодно.

Сперва я надеялась, что Альгидрас просто придумает, как упаковать книги, потому что они были большими и тяжелыми, а потом заберет остальное. Но он отошел от прилавка, даже не заметив нас, и прошел бы мимо, если бы Злата не перехватила его за рукав. Альгидрас непонимающе оглянулся; мне показалось даже, что он с трудом нас узнал. Он был бледным и снова выглядел моложе своих лет.

– Это из дома? Да, Олег? – прошептала Злата.

Тот кивнул и добавил что-то по-хвански. Потом натянуто улыбнулся и кивнул нам в сторону выхода.

– Ты подожди нас немного. Нам… нам купить еще надо, – Злата взмахнула рукой, указывая неизвестно куда.

Альгидрас снова кивнул и направился к выходу, крепко прижав к себе книги.

Злата проводила его взглядом, тихонько всхлипнула и сказала словно сама себе:

– Всегда так. Как сильно расстроится, так по-хвански говорит.

Она покачала головой и украдкой утерла глаза рукавом, а потом открыла кошель и начала сердито его перетряхивать. Я заметила, что денег у нее почти столько же, сколько у меня. Злата быстро их пересчитала и решительно направилась к прилавку. Оказалось, что купец понимал по-словенски, хоть и говорил с сильным акцентом. Злата о чем-то с ним переговорила и вернулась заметно расстроенной.

– Больно дорого просит, – прошептала она.

– За что?

– У меня даже на одну книгу не хватает.

Я решительно протянула Злате свой кошель:

– Бери сколько нужно.

– Всемилушка! Спасибо! – Злата звонко меня поцеловала и бросилась обратно к прилавку. – Я верну после, – крикнула она через плечо.

Вернулась Злата быстро, прижимая к себе книгу.

– Тяжелая, страх!

Она протянула мне изрядно похудевший кошель.

– А почему одну? – спросила я.

Мне так хотелось, чтобы у Альгидраса было все. И еще злило то, что он сам не попросил. Ну что за балбес. Это же не тот случай, когда стоит играть в гордость.

– Только на одну самую большую и хватило, – сокрушенно покачала головой Злата.

– А Радима здесь нет? Может, у него денег взять?

– Он должен быть в оружейном ряду, – откликнулась Златка. – Они там с утра. Да только у него коль и есть, то общие деньги. Свои он себе разве что на сласти какие берет. Все мне да тебе отдает. Но я все равно побегу. Спрошу. Вдруг есть что-то? Вдруг как-то сможем? Ты побудь тут!

Злата умчалась, не дожидаясь ответа и прижимая к себе тяжелую книгу, прямо как Альгидрас перед этим.

А я посмотрела на прилавок. Купец, исподтишка наблюдавший за нами, тут же расплылся в улыбке. Возможно, самому ему она и казалось приятной, я же едва удержалась, чтобы не поморщиться. У меня еще оставались деньги. Интересно, хватит ли мне хоть на что-то? Едва я решилась направиться к купцу, как почувствовала, что моего плеча коснулась чья-то рука, погладив весьма по-хозяйски. Резко обернувшись, я встретилась взглядом с улыбающимся Миролюбом. Видимо, в последний базарный день здесь решили отметиться все. Миролюб поздоровался, не переставая улыбаться. Я поздоровалась в ответ и попыталась посмотреть на него по-новому: внимательно, придирчиво. Предсказуемо ничего не вышло. Или я совсем не разбираюсь в людях, или… «Не всяк, кто целует, вправду добра желает». Я нахмурилась и пожалела, что рядом нет Златы.

– Что хмуришься, ясно солнышко? – весело спросил Миролюб.

– Устала, – коротко ответила я и стала оглядываться в ожидании увидеть Злату.

– А я тебя искал. Радим сказывал, вы здесь со Златкой быть должны.

– Нашел, – выдавив улыбку, ответила я, чувствуя себя все более неуютно. Миролюб, кажется, заметил возникшее напряжение и перестал улыбаться.

– Случилось что?

На миг я подумала, что можно прямо спросить его, откуда он узнал о фонарях, но я быстро отбросила эту мысль. Бред это все. Сколько я его знаю? День? Два? Даже если он мне соврет, я никак этого не пойму! Поверила же я Альгидрасу про отвар. Воспоминание об Альгидрасе заставило сердце сжаться. Я бросила взгляд на прилавок с книгами.

– Нет. Хорошо все. Просто правда устала.

Миролюб взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза. Его взгляд был внимательным и напряженным. Несколько мгновений он словно что-то искал на моем лице, и я вдруг подумала, что он раньше, вероятно, робел перед Всемилой, а мое поведение вселило в него уверенность. Обращался он со мной почти собственнически.

Наконец Миролюб разжал пальцы и снова улыбнулся. На этот раз менее уверенно.

– А я тебя искал… Подарок хотел сделать.

– Так ты уже сделал, – ответила я, отступая на шаг.

– Еще хотел. Когда снова свидимся? А тут славно вышло. Базар этот. Ты выбери себе все, что по нраву будет.

Первой мыслью было отказаться – не усложнять себе жизнь еще больше, суженый он там или нет. Но меня тут же осенило, и взгляд сам собой метнулся к книгам на прилавке.

– Я… я выбрала уже. Только дорого, – смущенно пробормотала я, понимая, что прошу слишком многого.

– Ну уж не дороже тебя, – снова улыбнулся Миролюб.

– Я… книгу хочу. Вон ту.

– Книгу? – брови Миролюба взлетели вверх, и на секунду я похолодела. Вдруг Всемила не умела читать? Я же ничего об этом не знаю. – На что тебе?

– Я…

Спасла меня Злата. Она вернулась запыхавшаяся и расстроенная. Книги в ее руках уже не было.

– Радиму отдала, – пояснила она, проследив за моим взглядом. – Нету у Радимушки денег тут. В Свирь надобно. А кого пошлешь? Не мальчишку же за такими деньжищами посылать? Да и взять их там как без нас? А дотемна не успеем – они добро свое собирают уже.

Многие торговцы и вправду уже собирали свой товар.

– Как же плохо, что мы в последний день, – с досадой проговорила Злата и только тут заметила брата.

– Миролюб, – прищурилась она. – Миролюб! Тебя нам боги послали! Скажи, что ты при деньгах.

– Здравствуй, любимая сестрица! – весело произнес Миролюб. – И я тебе рад.

– Да ну тебя, – отмахнулась Злата. – Сам же знаешь, как я тебе рада. Мне деньги очень нужны.

– Выбирай подарок! – усмехнулся Миролюб. – Обе выбирайте.

– Всемилка, – Злата обернулась ко мне. – Выберем книги! Я на следующем базаре все-все тебе куплю, что захочешь.

Повинуясь внезапному порыву, я крепко обняла сестру Радима. Какая же она все-таки!

– Книги! – торжественно провозгласила я.

– На что девкам книги?! – возвел глаза к небу Миролюб и повернулся к прилавку.

– Олегу это, Миролюбушка. Хванские книги.

Миролюб резко обернулся к сестре:

– Почем знаешь? Купец сказал? Так они соврут – дорого не возьмут.

– Да нет же! Олег купил себе часть. Да больно дорого. Купец говорит: мол, Святыни это. Вот он цену и задрал. А Олег бы не стал просто так покупать.

– Хванские, значит, – пробормотал Миролюб, и я вдруг испугалась, что он передумает покупать. Любим ненавидел хванов. И пусть Миролюбу на пиру не понравились слова отца, это еще не значит, что он станет помогать Альгидрасу.

Но Миролюб двинулся к прилавку.