Верни мне тело - Энтони Фарадей

возвращало его в прошлое, во времена, когда все началось, когда его жизнь превратилась в бесконечный кошмар, — Ты напомнил мне меня, до того как я попал сюда.

Всплески памяти прорезали тьму его разума, напоминая о тысячелетиях страданий, которые ему подарил… Азаррад. Имя, которое Элли произнесла всего пару недель назад, когда они только встретились. Имя демона, который стал причиной его падения.

— Азаррад… — прорычал Диор.

Мужчина бросился в атаку, руководствуясь инстинктом и дикой решимостью. Его движения были молниеносными, но он боролся с невидимым врагом, с темнотой, которая казалась непреодолимой. Каждый его удар разрывал воздух, но не достигал цели. Он чувствовал, как его сила уходит, уступая место отчаянию и безысходности.

Мощная чешуйчатая рука охватила шею, заставляя его сердце бешено колотиться от страха и боли. Демон, словно гигантская нависающая тень, поднял его над землей, и Диор мог только бессильно барахтаться, пытаясь высвободиться. Мускулы демона были как камень, и в его захвате мужчина чувствовал себя ничтожным и беззащитным.

Демон принюхался к Диору, делая вид, что воздух здесь всё же есть. Его лицо приблизилось к лицу Диора, глаза горели белым пламенем, пронзая его взглядом, который казалось мог прочитать самые сокровенные мысли и страхи. В тот момент мафиози почувствовал, как будто демон смотрит ему прямо в душу, разгадывая её тайны и слабости.

— Откуда ты знаешь это гнусное… имя? - прорычал уже демон.

— Что, страшно стало? — хитро произнёс Диор, пытаясь скрыть свой страх под маской смелости, — Азаррад, я многое, сука, знаю!

— Меня зовут Ваал, а ты… - ответил демон, его глаза сузились, и в них мелькнуло что-то, похожее на одобрение или, возможно, удовлетворение от увиденной смелости человека перед лицом страха, — Ты идешь со мной.

В следующий момент Диор оказался на своих двоих.

Демон перед ним, с легким движением руки, открыл невидимую дверь. Это было похоже на портал, сквозь который виднелся другой мир или измерение, полное тайн и непознанного. Диор почувствовал, как реальность вокруг него начинает искажаться, и понял, что его ждёт путешествие в неизвестность, возможно, даже более опасное, чем всё, что он пережил до этого момента.

Вторая сцена после титров

Бездна.

Мрачное, безмолвное место, где воздух был таким же плотным и холодным, как сама пустота. Здесь царила лишь тьма, нарушаемая лишь еле заметными светлячками отдаленных звезд, висящих как последние свидетели над заброшенной бездной. Это был мир, лишенный жизни, где каждый шорох звучал как крик в пустыне.

В этом месте, скрытом глубоко под поверхностью реальности, забытые души блуждали вечно в одиночестве. Их лица были словно маски горя и отчаяния, а глаза — пустыми, без мерцания надежды. Они были как тени, блуждающие среди руин своих воспоминаний, потерянные и оставленные.

Никто не знает, что происходит на этом этаже, потому что никто никогда не возвращался отсюда. Слухи о Бездне шептались по всему Аду с трепетом и страхом, словно само упоминание о ней могло призвать ее ужасы. Шёпот разносился коридорами, как эхо старой легенды, но никто не осмеливался приблизиться к истине.

Все, кому не повезло оказаться здесь, больше не имеют сил и надежды на спасение. Их воли были сломлены, как сухие ветки под бременем зимнего снега. Они просто оставлены здесь на вечность, их голоса замерли, их крики эхом отдаются в пустоте, которая постепенно поглощает их сущность.

Их тела и души погрузились в забвение, стали частью тьмы, поглощающей все вокруг. Они были забыты, как старые рассказы, оставленные в пыли на полках истории. В этой бездне время стояло на месте, и каждый момент казался вечностью, непрекращающейся петлей отчаяния и забвения.

Тем не менее, посреди вечного одиночества нашелся стол.

Этот простой, обшарпанный временем стол был единственным свидетелем их неожиданного союза. Его поверхность, испещренная царапинами и затемненная пятнами, словно рассказывала о долгих веках игры и забытых битвах.

Два бывших архангела, ныне падшие на самое дно даже в Аду, нашли утешение за игрой, придуманной ими же. Они, когда-то величественные и могучие, теперь были лишь тенями своего прежнего великолепия. Их крылья, однажды белоснежные и сверкающие, теперь были обугленными и израненными, символом их падения.

Пусть и на коленке, но вместе они создали вечную колоду разноцветных карт с изображениями различных существ. Каждая карта была шедевром, воплощением их потерянного мастерства и фантазии. Они написали для каждой из них разные характеристики, вдыхая жизнь в эти плоские изображения. Игра стала их убежищем от мрачной реальности, их собственным миром внутри мира безнадежности.

Сколько они играли друг напротив друга, никто не знал.

Обитатели бездны, те, кто был сброшен сюда за свои забытые грехи и проступки, обходили стороной двух столь могущественных существ. Эти существа, чья сила была настолько велика, что могли одним щелчком пальцев устроить массовый геноцид, вызывали страх и трепет. Тени проклятых душ скользили мимо, словно пытаясь стать еще более невидимыми, их шёпот уносился эхом по бездонным коридорам.

Никто не хотел рисковать, приближаясь к ним. Воздух вокруг стола, где они играли, был наэлектризован опасностью, как будто сама атмосфера предупреждала о роковой угрозе. Даже самые отважные и безрассудные души, обитающие в бездне, останавливались на безопасном расстоянии, украдкой наблюдая за этим странным зрелищем.

Падшие же продолжали играть, погруженные в свою игру, словно она была единственным островом в море их вечного изгнания. Они так и не сообщили никому о причинах игры, их мотивы оставались загадкой, окутанной мраком. Их лица были непроницаемы, но в глубине глаз каждого из них скрывалась история, богатая и сложная, как сама игра.

Бездна не просто так была местом, в которое ссылают всех, кто идет против воли повелителя Ада. Это было место безумия и отчаяния, где даже самые маленькие искры надежды быстро гасли. Местные обитатели были безрассудны, а их решения и поступки непредсказуемы. Но даже среди такой анархии и хаоса, присутствие этих двух созданий было чем-то невероятным. Неизвестно на что вообще они способны, если их разозлить, и это неизвестное держало всех в страхе и уважении.

Когда проигрывал тот, что с черными крыльями, весь Адский этаж содрогался от неудержимого гнева. Его поражение не было просто проигрышем в игре — это было нарушение равновесия его собственного мира. Черные крылья демона, теперь опущенные и покрытые слоем пепла, подергивались в агонии его раздражения. Его глаза, как два уголька, пылали яростью, отражая огонь его внутренней бури.

По территории всего Адского этажа начинались землетрясения, мощные и страшные. Раскаты