Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко

— Вы вытащили из его саквояжа сорок три тысячи рублей, госпожа Софья Сан-Донато, она же Сонька Золотая Ручка.

Сонька побелела.

— Как вы сказали?

— Сонька… Золотая… Ручка, — раздельно произнес филер, достал фотографию воровки, показал ей. — Узнаете?

— Это неправда, — покрутила головой она.

Полицейский торжествовал:

— Вот вы и попались, мадам Сонька.

— Это клевета, вранье. — На глаза девушки навернулись слезы. — Я не Сонька! Это просто совпадение.

— Хорошо, — потер руки полицейский, — сейчас я отвезу вас в городскую управу, и там все, как говорится, ляжет на свои клетки.

Сонька посидела молча с закрытыми глазами, вытерла скатившуюся слезу, неторопливо открыла сумочку и достала плотную пачку ассигнаций.

— Здесь десять тысяч.

Лицо полицейского побагровело:

— Не сметь! Полиция Одессы не продается!

Девушка извлекла еще одну пачку.

— Двадцать.

Шпик заворожено смотрел на деньги. Кто-то постучал в дверь, и он быстро сбросил пачки в ящик стола.

— Нельзя!.. Кто?

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула очаровательная головка местной профурсетки.

— Я вам не нужна?

— Не нужна! Потом!

Шпик подошел к двери, запер ее на ключ и вернулся на место.

— Вообще-то, за это сразу в ссылку, на каторгу!

— За что? — невинно спросила девушка.

— За дачу взятки полицейскому.

— А я вам ничего не давала. Какая взятка? — Она наивно улыбалась.

Полицейский достал обе пачки, стал искать, куда бы их спрятать, и в итоге сунул за облезлый шкаф. Он посмотрел на задержанную:

— Ну, и куда вы желаете направиться?

— В дорогой отель.

— Нельзя. Там вас сразу закуют.

— А куда прикажете?

— Обратно в Москву.

Воровка рассмеялась:

— В Москве тоже закуют.

Шпик задумчиво заходил по кабинету.

— Имейте в виду, в Одессе на вас большой интерес. Если вы имеете какое-то отношение к Соньке Золотой Ручке, то лучше в серьезные места не соваться. Найдите незаметную хавиру на Молдаванке, пересидите там и потом линяйте в любую сторону, мадам Софья Сан-Донато.

Уже на выходе воровка спросила:

— Господин полицейский, вам известно имя Кочубчик?

— Володька? — вскинул удивленно брови шпик. — Кто ж его не знает? Самый дурной марвихер Одессы!

— Он в полиции?

— Вот этого, мадам, я сказать не могу. Знаю, но не скажу. Я таки порядочный одесский полицейский!

* * *

Карета с Сонькой остановилась возле ворот дома Моти Бессарабского. Извозчик помог воровке донести саквояж до калитки, получил полагающееся вознаграждение и укатил. Сонька подергала за веревку звонка, калитка тут же открылась, и перед девушкой возник тот же могучий бугай, что и в прошлый раз.

— Чего надо?

— Я к Моте.

Охранник изучил приехавшую дамочку, похоже, узнал и кивнул:

— Жди.

Воровка стояла перед калиткой посреди узкой жаркой улицы. Бегала голоштанная детвора, в соседних дворах жарили каштаны и переругивались женщины.

Детина снова открыл калитку, взял саквояж Соньки, впустил ее саму.

— Мотя ждет.

Сонька прошла в дом, охранник занес ее вещи и вышел. Не останавливаясь, Сонька направилась прямо в гостиную.

Мотя все так же сидел в своем кресле, на сей раз на нем была жилетка, надетая на голое тело. Он смотрел на гостью насмешливо и игриво.

— Садись.

Она послушно опустилась на стул напротив.

— Ну и чего? Сдал тебя твой марвихер?

— Сдал, — тихо ответила она.

— Знаешь почему? Воровка не имеет права дышать в сторону мужчины. А ты, Сонька, задышала.

— Я хочу его найти.

— Ты за этим приехала в Одессу?

— Я хочу взглянуть ему в глаза.

— И чего ты там увидишь?

— Он не мог меня сдать.

Мотя рассмеялся:

— Не мог, но таки сдал… — Он дотянулся до чайника, налил себе заварного кипятку. — Твои портреты, Сонька, висят во всех полицейских сортирах.

— Мне нужно его увидеть, — повторила воровка.

— Глупая ты баба, хоть и воровка. — Он подумал, потом недоуменно пожал плечами. — И чем я могу тебе помочь, овца?

— У меня мало денег.

— Зачем тебе много?

— Я выкуплю Кочубчика.

Вор досадливо вздохнул:

— Сонька, он невыкупляемый. Он пребывает в нежных полицейских ручках, а эти твари нужных клиентов не сдают… Сколько тебе надо лаве?

— Мне нужно три человека — даму и двух мужчин.

— Есть интерес бомбануть точку? — догадался Мотя.

— Есть такой интерес.

— Ладно, будет тебе три халоимщика.

* * *

В дорогом ювелирном, что характерно для магазинов такого уровня, народу было мало — две молодые пары да пожилая дама, безвкусно обвешанная кулонами и брошками. Хозяин лавки, худой угрюмый еврей с пейсами, выкладывал товар, внимательно следя за каждым движением покупателей.

Звякнули бубенчики над входной дверью: Сонька и ее подружка, одетые в легкие кружевные платья, весело впорхнули в магазин, и воровка с порога капризно заявила:

— Мирра, мне здесь не нравится! Здесь ничего стоящего!

— Что ты, Натали, — возразила Мирра, — это лучший магазин Одессы.

— А что ты предлагаешь посмотреть?

— У тебя нет украшений на платье. Ты что, хочешь пойти на благотворительный бал голая?!

Присутствующие оглянулись на эти слова, а Сонька прыснула в кулачок:

— Голая — это без бриллиантов?

— Конечно, — Мирра подыгрывала превосходно. — Муж тебя не поймет, а публика так просто будет смеяться.

— Хорошо, уговорила!

Они подошли к прилавку, и хозяин крикнул кому-то в подсобку:

— Мойша, обслужи дамочек!

Мойша, тоже худой и длинный, очень похожий на отца, увидел нарядных дамочек и смутился, сглотнув от неловкости.

— Что дамы желают?

Сонька с профессиональной хваткой осмотрела лежащие под стеклом украшения, указала на дорогое колье: