Сонька Золотая Ручка. История любви и предательств королевы воров - Виктор Мережко

— Что ж ты, Володя? Зачем?.. Эх ты.

* * *

Первый допрос Соньки проводил лично сам судебный пристав Трынько. Перед тем, как ввести в комнату воровку, он занял место за столом, после чего на стульях расселись полицмейстер Соболев, младший полицейский чин Грузман и два рядовых полицейских в качестве охраны. За отдельным столиком сидел писарь.

Открылась дверь из следственного изолятора, и к мужчинам вышла Сонька, ладно причесанная, ухоженная, с улыбкой.

— Здравствуйте, господа, — все с той же улыбкой произнесла она. — Какие вы все здесь приятные.

Младший полицейский чин гузман немедленно улыбнулся, но, получив осуждающий взгляд Трынько, улыбку убрал.

— Присаживайтесь, мадам, — кивнул пристав на стул посередине комнаты.

— Благодарю. — Воровка села, обвела вопрошающим взглядом собравшихся. — Слушаю вас, господа.

— Ваши фамилия и имя, — задал первый вопрос пристав.

— Софья Сан-Донато.

— Подданство?

— Королевство Монако.

— По каким делам прибыли в Одессу?

— Проведать родственников.

— Когда прибыли?

— Пять дней тому.

— До того не приходилось бывать в Одессе?

Сонька поняла, что готовится ловушка.

— Приходилось. Около месяца тому.

— Цель приезда?

— Родственники.

Пристав переглянулся с полицмейстером.

— Можете указать фамилии и адреса родственников, которых вы проведывали?

— Не могу. Это мое личное дело.

— С кем, кроме родственников, вы еще встречались?

— Не помню. Встреч было много.

— Приходилось ли вам бывать на светских мероприятиях?

— Что вы имеете в виду? — удивилась воровка.

— Например, посещали ли вы прием у губернатора?

— Бал? Да, я имела честь там присутствовать.

— Кто вас пригласил? — Пристав вел допрос жестко и вопросы задавал без пауз.

— Я обязана отвечать на данный вопрос?

— Желательно.

— Меня на бал к губернатору пригласил известный местный банкир.

— Имя банкира.

— Не могу сказать. Он женат.

Пристав взял паузу, полистал какие-то бумаги.

— По свидетельству очевидцев, вам на балу стало плохо.

— Да, это так.

— Вы часто падаете в обморок?

— Крайне редко. Я молодая и здоровая женщина. — Сонька одарила присутствующих яркой улыбкой.

Пристав помолчал, пожевал губами, перевел взгляд на полицмейстера. Тот подобрал живот, сел ровнее.

— Известно ли вам, мадам…

— Мадемуазель, — поправила его воровка.

— Пардон, мадемуазель. Известен ли вам, мадемуазель, господин по кличке Владимир Кочубчик?

— По кличке? — удивилась Сонька. — Он что, собака?

— Он человек, мадемуазель. А кличка у него воровская. По документам он Вольф Бромберг.

— Такого господина я не знаю, — сухо ответила воровка.

— Три дня тому вы с некоей подругой Миррой Грильштейн заходили в ювелирный магазин на Приморском бульваре.

— Не помню. Может быть.

— Вы не можете не помнить, — усмехнулся пристав. — Вы подобрали украшений на тридцать тысяч рублей.

Воровка задумалась, подняв глаза на потолок, кивнула.

— Да, припоминаю. Такой визит в магазин имел место.

— Вы расплатились за украшения?

— Не могу вспомнить. Дело в том, что я дама состоятельная и для меня тридцать тысяч рублей — не та сумма, которую я обязана держать в голове.

— Да, но вы увезли украшения, не заплатив ни копейки, и больше в магазин господина Циммермана не вернулись.

— Не может быть! — воскликнула Сонька. — Возможно, я просто забыла! Но я готова выписать чек на указанную сумму хоть сейчас. А возможно, все это клевета.

Пристав хитро посмотрел на воровку.

— Вы сказали — клевета?

— Да, скорее всего это именно клевета!

Трынько переглянулся с коллегами, потом приказал одному из полицейских:

— Пригласите пострадавшего.

Из двери напротив вышли в сопровождении полицейского хозяин ювелирного магазина и его сын Мойша. Отец слегка испуганно осмотрел присутствующих и остановил удивленный взгляд на Соньке.

— Вы узнаете эту даму? — спросил пристав.

— А кто вам сказал, что нет? Я могу узнать ее даже на том свете. — Хозяин посмотрел на сына: — Мойша, ты знаешь, кто это?

— Это, папа, супруга директора нового банка Одессы, — четко произнес сын.

— Да, банка, которого в Одессе просто нет.

— Вы узнаете данного господина? — спросил пристав воровку.

— Припоминаю, — повела та плечами.

— Как это — припоминаете? — взорвался ювелир. — Вы утащили из моего магазина украшения на сумасшедшую сумму. Вы, извините, мадам, чистая воровка!

— Меня оскорбляют, — повернулась к приставу Сонька. — Оградите меня.

— Я вас оскорбляю?! — продолжал возмущаться Циммерман. — Это вы меня оскорбляете. Вы оскорбили весь мой род! Надо мной все смеются и показывают пальцем! Мойша, скажи что-нибудь! Почему ты молчишь, как идиот?

— Что я могу, папа, сказать, когда вы сами все время говорите? — закричал тот.

— Уведите потерпевших, — приказал пристав.

— Воровка! — никак не мог успокоиться хозяин магазина. — Подлая воровка!

Упирающихся Циммерманов увели, в комнате какое-то время было тихо, правда, младший чин Гузман вдруг рассмеялся. Наконец пристав принял решение и громко произнес:

— Введите свидетеля.

Сонька, почувствовав что-то нехорошее, напряглась и уставилась на дверь. Дежурный полицейский приоткрыл ее, крикнул кому-то:

— Веди!

Полицейские чины тоже затихли в ожидании. Ввели Кочубчика. Руки его были схвачены наручниками, он вошел с низко опущенной головой, прошел на середину комнаты и только после этого посмотрел на присутствующих. Лицо Соньки побелело, покрылось потом. Володька скользнул по ней безразличным взглядом, глазами остановился на судебном приставе.

— Садитесь, — приказал тот.

Звякнули наручники, Кочубчик почему-то шумно выдохнул.

— Ваше имя по метрикам, — начал допрос Трынько.

— Вольф Бромберг.

— Другие имена есть?