Страх. Трамп в Белом доме - Боб Вудворд

29 декабря 2017 г. Трамп суммировал свою позицию по программе DACA в очередном твите: «Демократам не раз говорилось и в полной мере было дано понять: никакой DACA без позарез необходимой СТЕНЫ на южной границе и ПРЕКРАЩЕНИЯ беспредела с цепной миграцией… Мы должны защитить нашу страну любой ценой!»

Во вторник 9 января Трамп собрал в Зале заседаний кабинета встречу с участием 20 сенаторов и членов палаты представителей, чтобы определить дальнейшую судьбу «мечтателей». Он потребовал, чтобы вся встреча, длившаяся 55 минут, транслировалась по телевидению. Президент был настроен по-деловому, пообещав уже в ближайшее время принять законодательное решение по DACA: «Воистину, это должен быть закон, основанный на любви, и мы можем это сделать».

Президент был добродушен и много шутил. Грэма поразило смягчение его позиции по одному из вопросов, вызывающих больше всего противоречий. Приверженцев жесткого антииммиграционного курса ждало разочарование — обычно президент был их главным рупором. Грэм надеялся, что Трамп был серьезно настроен договориться.

По оценкам Грэма, шансы заключить иммиграционную сделку были как никогда высоки. Он работал над ней уже несколько лет, пытаясь найти приемлемый компромисс вместе с сенаторами-демократами, включая Теда Кеннеди, Чака Шумера и Дика Дурбина. И вот наконец-то благодаря Трампу появилась реальная перспектива прийти к соглашению. После совещания Грэм восторженно заявил: «Это самая потрясающая встреча, в которой я участвовал за все 20 с лишним лет, что провел в политике».

Заголовки в газетах подогревали оптимизм Грэма. New York Times: «Трамп намеревается открыть путь к гражданству для миллионов иммигрантов». Washington Post: «За столом: Трамп пытался договориться и ратовал за стабильность».

На следующий день Трамп позвонил Грэму.

«На мой взгляд, вы были непревзойденным, — сказал Грэм. — Не позволяйте всем этим людям [ненавистникам иммиграции из Республиканской партии] запугать вас. Вы на правильном пути. Знаете, что я говорю людям, с которыми играю в гольф? Это тот Дональд Трамп, которого я поддерживаю на все 100%. Только он может это сделать. Буш делал попытки. У Обамы ничего не получилось. Вы сможете».

К удивлению Грэма, Трамп передал трубку Меланье. «Я просто хотела сказать, что мне понравилось то, что вы говорили на встрече, — произнесла первая леди со своим мягким акцентом. — То, как вы держали себя, как выступали. На мой взгляд, это было замечательно».

«Благодарю вас, мэм, это бальзам на мою душу», — ответил Грэм. Ее комплимент произвел впечатление. На самом деле он впервые разговаривал с первой леди. Было ясно, что она, сама иммигрантка, симпатизировала «мечтателям».

«Мы можем изменить законы о клевете?» — спросил Трамп, резко сменив тему разговора. Законы о клевете были для него больным вопросом.

«Нет», — ответил Грэм, юрист по образованию.

«Почему?»

Мы не Англия с их щепетильностью, сказал Грэм.

Но люди пишут «всякое дерьмо», парировал Трамп.

«Нисколько не сомневаюсь, — согласился Грэм. — Но мы не можем изменить законы о клевете, поэтому не стоит даже думать об этом». В историческом решении, вынесенном в 1964 г. по делу New York Times против Салливана, Верховный суд США максимально высоко установил планку того, что может считаться клеветой: утверждения могут считаться клеветническими, только если они были опубликованы или сделаны со злым умыслом, т.е. со знанием того, что распространяемые утверждения ложны, или с явным пренебрежением к тому, лживы они или правдивы.

«Ну, я не собираюсь уподобляться Англии», — сказал Трамп.

«В мире нет лучшего парня для битья, чем президент Соединенных Штатов, — продолжил Грэм. — Понятно, что вы получаете гораздо больше критики, чем заслуживаете, причем зачастую совершенно необоснованной. Но такова ваша участь, г-н президент. Есть один способ нокаутировать всех этих критиков — показать результаты. Не подавать на них в суд, а хорошо делать свою работу. Доказать, что все они ошибаются».

Грэм считал, что это был один из его лучших разговоров с президентом. Он говорил важные вещи, и Трамп его слушал.

На следующий день в 11:00 Грэму позвонил сенатор Дик Дурбин, демократ номер два в сенате.

«Я только что говорил по телефону с Трампом, — сообщил Дурбин, который объединил силы с Грэмом в попытке найти компромисс по иммиграции. — Ему нравится наш подход. Он хочет встретиться со мной и вами».

Грэм позвонил в Белый дом, чтобы договориться о встрече с президентом. Келли лично явился в офис Грэма, чтобы обговорить детали.

Келли, придерживавшийся жестких антииммиграционных взглядов, вел себя вызывающе. Он заявил сотрудникам Западного крыла и даже некоторым законодателям на Холме, что президент плохо понимает, что такое DACA, и не разбирается ни в сущности программы, ни в ее механике. Трамп уполномочил Келли заниматься вопросом DACA, и тот считал частью своих обязанностей не позволять президенту встречаться один на один с людьми вроде Грэма и Дурбина, которые могли повлиять на его решение по DACA. Нельзя допускать, чтобы президент занимался этим самостоятельно, сказал он сотрудникам Западного крыла. Если он будет заниматься этим сам, то испортит все дело.

«Все, о чем я прошу, — это дать нам возможность объяснить президенту наше предложение», — сказал Грэм. Наш план прост: амнистия «мечтателям» в обмен на финансирование строительства стены. «Пусть он составит собственное мнение», — сказал Грэм. Он повторял мантру Келли: президент должен знать все факты и видеть полную картину.

Грэм и Дурбин предполагали, что будут общаться с Трампом наедине. Но когда они явились в Белый дом, в Овальном кабинете их ожидала целая группа антииммиграционных «ястребов» — сенаторов, конгрессменов и советников, включая Келли и Стивена Миллера. Они напоминали толпу линчевателей, позже сказал Грэм.

Грэм начал излагать разработанный им с Дурбином план, который предусматривал выделение денег на укрепление безопасности границ, как того просил Трамп.

Этого недостаточно, высокомерно заявил президент.

Грэм выразил уверенность, что они смогут добиться большего, но этот план — хорошее начало. Он упомянул о 25 000 виз преимущественно для выходцев из африканских стран, а также о большом количестве виз для иммигрантов из таких стран, как Гаити и Сальвадор, откуда люди бежали из-за землетрясений, голода и насилия.

«Гаитяне, — вмешался Трамп, — хватит нам гаитян. Зачем нам нужны люди из всех этих вонючих дыр?» — спросил президент, имея в виду только что упомянутых иммигрантов из африканских стран, Гаити, Сальвадора. Он недавно встречался с премьер-министром Норвегии. Почему к нам не приезжает больше норвежцев? Или азиатов, которые полезны для экономики?

Дурбин содрогнулся. Грэм был в полном шоке.

«Стоп-стоп! — сказал Грэм, замахав руками. — Мне не нравится направленность этого разговора». Америка — это идеал, продолжил он. «Я — за меритократическую иммиграцию изо всех уголков земного шара, а не только из Европы. Многие из нас родом из вонючих дыр».