Игра снайперов - Стивен Хантер

– Так, – кивнул Ник.

– Исходя из времени полета, – продолжил Гольд, – мы делаем вывод, что цель должна быть неподвижна. Предполагаем, что неподвижность – непременный атрибут публичного выступления. Выясняем, что Магнат действительно собирается произнести речь на берегу Ист-Ривер, а близость водоема – одно из обязательных условий для выстрела. Владея этой информацией, Джуба мог вплести ее в свой план, создать великолепную паутину лжи, чтобы прикрыть свои истинные цели. Он будет стрелять примерно в это же время, но в другого неподвижного человека.

– Итак, неподвижность, – сказал Ник. – Давайте варианты.

– За едой? – предложил Нил.

– То есть в ресторане. Вряд ли.

– Кроме шуток: поход в туалет? – сказал Боб.

– Тоже в помещении. Для дальнего выстрела с другого берега реки? Не годится.

– Трибуна на параде? Театр? Кино? – говорил Нил. – Где же…

– Мой отец был живчиком, – перебила его миссис Макдауэлл. – Вечно в движении, всегда, в любой ситуации. Но иногда он бывал настолько неподвижен, что даже не верилось. Я видела это собственными глазами, потому что подавала ему клюшки. Он даже дыхание задерживал, когда готовился загнать мяч в лунку.

14:45

«О Аллах, и снова заклинает Тебя слуга Твой, о Всемогущий, ради Тебя я живу и Тебе посвящаю жизнь свою, покорно и до самой смерти, и низвергну врагов Твоих, и сокрушу их, и восторжествуешь Ты над ними, и воцарится власть Твоя, и подчинятся они воле Твоей не только здесь, но повсеместно, и падет нечистый по имени Америка, и зачахнут земли, полные зла, упадка и разрушения. Хвала всем, кто пролил кровь свою и отдал жизнь свою ради того, чтобы я оказался здесь, на своем месте, и стал орудием в руках Твоих, и воплотил замысел Твой. Смиренно простираюсь перед Тобой и знаю, что Ты ниспошлешь слуге своему силу, зоркость, спокойствие и удачу».

Ну что ж, пора. Он аккуратно толкнул затвор вперед, почувствовал, как тот зацепил первый патрон в магазине и беспрепятственно дослал его в патронник, потом запер затвор и коснулся рычажка на правом боку ствольной коробки, убеждаясь, что винтовка снята с предохранителя.

14:55

На одном экране показывали помост в Нью-Йорке: на него поднимались люди, перед ним собралась толпа зрителей. На втором была картинка из кабинета этажом ниже. Режиссеры операции хранили спокойствие и верили, что вот-вот объявят Джубе шах и мат, но Свэггер и его товарищи уже понимали, что этого не случится.

Ник схватил телефон:

– Дайте командный центр Секретной службы. Да, прямо сейчас. Возможно, у нас экстренная ситуация.

Подождал.

– Джексон, командный центр, – сказал человек на том конце линии.

– Билл, это Ник Мемфис, я в здании Гувера. Включу тебя на громкую для моих ребят, ты не против?

– Включай, но ты же должен быть в Нью-Йорке, разве нет? Почему ты не там и что…

– Долго рассказывать. Политика.

– У нас в городе? Да ты что!

– Короче, кое-что нарисовалось. Это по поводу нашей ситуации. Скажи, кто-нибудь из ваших подопечных сегодня играет в гольф?

– В гольф?

– Ну да…

– Это крайне, крайне секретная информация, дружище.

– У нас защищенная линия связи и экстренная ситуация. Вероятно, с угрозой для жизни. Ну же, Билл, говори, это реально важно.

– Понять не могу, где ты нарыл такую информацию. Об этом вообще никто не должен знать.

14:58

Теперь Джуба их видел. Все еще слишком далеко, но вот они, две фигуры рядом с гольф-картом, в окуляре оптического прицела «Шмидт и Бендер». До грина полторы сотни ярдов. Высокий – слишком далеко, подробностей не разобрать, даже при двадцатипятикратном увеличении, сквозь лучшие в мире немецкие линзы видна лишь амебообразная фигура – сосредоточился, аккуратно взмахнул клюшкой, поймал равновесие и через секунду сделал удар.

Джуба не видел, куда отправился мяч, но высокий понурил плечи: наверное, удар вышел неудачным. Однако вместо того, чтобы бросить клюшку в чехол, сесть в машинку и отправиться вперед, человек сунул руку в карман, достал еще один мяч и бросил его на траву. Снова переступил с ноги на ногу, выбрал удобное положение, переступил с ноги на ногу, собрался, сосредоточился еще сильнее, чем прежде, и еще раз резко ударил. Серебристая клюшка сверкнула на солнце.

На этот раз получилось лучше. Высокий развернулся, вскинул ладонь ко лбу, прикрывая глаза от солнца, проследил за полетом мяча и даже подпрыгнул от радости, когда тот упал на грин и остановился неподалеку от лунки. Пожав руку своему спутнику, высокий забрался в гольф-карт и отправился в недолгое путешествие. Наконец машинка остановилась на грине примерно в тысяче восьмистах сорока семи ярдах от Джубы.

14:59

– Если в четверг он в городе, то непременно выбирается на поле, играет в частном порядке. Безопасность на высшем уровне. Это территория форта, и военная полиция прочесывает ее перед каждой игрой, после чего доступ к полю да и ко всему форту перекрывают. Там остаются только он и человек, подносящий клюшки. Так он отдыхает от реальности. Для него это вроде терапии. Берет с собой ведерко мячей, и если…

– Так кто этот «он»? – не сдержался Ник.

– Ренегат.

Все встало на свои места. Картина вырисовывалась мрачная. Ренегат – любимчик миллионов, герой левых, символ расовой гордости, чести и могущества. Когда он получит пулю в грудь, эти миллионы взвоют от ярости. Особенно когда выяснится, что стрелял белый расист, только что вываливший в даркнет кучу статей соответствующего содержания, подписанных его собственным именем – Брайан А. Уотерс, – и ускользнувший самым таинственным образом. Очевидно же, что это заговор на самом высоком уровне! После такого в стране начнется хаос.

– Где? – спросил Ник.

– Поле? На юго-востоке форта Лесли Макнейра, на берегу Анакостии. Примерно в миле от вас.

– Есть уязвимые места?

– Восьмой грин – на самом берегу, там ширина реки около мили. Рядом с Национальным военным колледжем. Пожалуй, если знать, где будет Ренегат, и занять позицию на другом берегу, да повыше…

– Сейчас он там?

– Видимо, да. Прибыл в час дня. По четвергам он обычно играет часа три. Сейчас как раз подбирается к восьмому грину.

– Звони своим людям. Пусть уберут его с поля. Прямо сейчас. Сию же секунду!

– Там нет моих людей. И звонить некуда. В том-то и дело. Ренегат полностью отключается от жизни. Только он и мячик для гольфа. Могу позвонить ребятам из гольф-клуба, но не уверен, что они успеют.

– Звони, звони давай! – крикнул Ник и нажал на кнопку отбоя. – Они знали, что какой-то саудовский миллиардер заплатил за выступление Ренегата кучу денег. Знали, что Ренегат весь день будет в городе и, так как это четверг, он явится на поле для гольфа. Потом Магнат решил оттянуть внимание публики на себя, что было только на руку Джубе.