Ретенция - Илья Мартынов

– Трэй, мы с Аби с тобой….ну, – он переминается с ноги на ногу, – ну, в общем, если надумаешь уйти, мы пойдём с тобой.

О чём он говорит. Внутри меня начинается паника. Зачем им идти со мной?! Я не заслуживаю того, чтобы они оставили свою вторую семью. Что я им дам взамен? Горстку снобизма вперемешку с занудством и присыпанную гордостью?

– Эээ, спасибо, но я думаю, что это лишнее.

Чёрт! Зачем я так ответил.

– Я думал, что друзья нужны для того, чтобы выручать друг друга в трудные минуты, – в глазах Алекса читается упрёк. Таким хмурым я его ещё ни разу не видел.

Я ощущаю себя скотиной, ещё более эгоистичной, чем мог себе до этого вообразить.

– Алекс, пойми, я не имел ввиду, что мы не друзья, я просто хотел сказать, что вам не надо жертвовать своей жизнью…

Я не успеваю договорить «ради моей прихоти».

– В общем, если снизойдёшь до нашей помощи, то мы пока рядом…если не умрём, – он разворачивается и оставляет меня наедине с растерянностью.

Вот я ещё и друзей отдалил от себя. Хочется горько заплакать. Я кусаю пальцы. Сначала указательный, а потом безымянный. Дурацкая привычка ещё со школы. Думал, что избавился, но вот она опять всплыла. Профессор нейрофизиологии нам как-то рассказывал, что любой однажды сформировавшийся рефлекс никогда никуда не исчезает. Мы его лишь можем угасить, но при определённых условиях рефлекс может опять возникнуть, да ещё и с большей силой. Похоже, это моя ситуация. Я кусаю пальцы так рьяно, что от боли начинают слезиться глаза, а слюна обильно стекает по тыльной стороне ладони. Благодаря свету печек можно разглядеть ямки на стволах массивных осин.

– Давай сегодня в нашей палатке, – раздаётся из темноты голос приближающейся фигуры Патрика. Он словно подслушал наш разговор с Алексом и выжидал подходящего момента.

– Да, можно, – я отнимаю пальцы ото рта, вытираю ладони об шершавые брюки и пожимаю плечами.

– Трэй, а всё-таки, почему ты вдруг решил отвалиться от корпоратов? – спрашивает Патрик, заходя чуть спереди и, стараясь заглянуть мне в глаза. – Сложно было слезать с сытого места?

К чему он клонит? Уж не упрёк ли это в его словах. Может, он считает меня шпионом корпорации? Да, ну глупость какая! Хорошо, хоть он не видит из-за темноты моего изумления.

– Никсе нужна была помощь. Хотел её вытащить из аллергического ада.

– И только поэтому рискнул украсть семена? – в его голос слышатся нотки сомнения, но мне плевать что там думает Патрик.

Оправдываться перед ним я точно не буду.

– Да, – сухо отрезаю я. – Семья для меня ценнее сытого места.

– Я рад, что ты с нами, а не с ними, – он кладёт мне руку и пытается развернуть плечо, чтобы обнять, но я остаюсь непоколебим.

– А я и не знаю уже – рад ли я.

– В любом случае… – он не успевает договорить из-за треска поломанной ветки где-то в середине ствола одного из ближайших к нам деревьев.

– Ты тоже это слышал?! – резко выпаливаю я.

– Да и даже что-то видел…

Тишина. Мы стоим и выжидаем. Спустя несколько секунд я потихоньку пячусь назад. Нас выследили? Или это местные жители?

Кто-то светит фонарём в нашу сторону.

– Эй, вы там надолго зависли?! – раздаётся голос Сьюзан.

– Тсс – сс, – шипит Патрик, не поворачиваясь в её строну.

Она вращает лучом фонаря по нашим спинам. Внезапно краешек кружка света падает на ветки одного из деревьев, стоящего совсем рядом с нами. И мы видим громадную чёрную тушу, моментально сигающую в низ, и скрывающуюся за массивными стволами.

– Что это за тварюга?! – спрашивает меня Патрик не на шутку напуганным голосом.

Мы бежим к остальным, чтобы рассказать, что видели. Патрик сперва говорит Сьзюан, а потом Тоду. Я молчу. Только киваю.

– Это скорее всего медведи или ещё кто-то из лесных млекопитов, – выдвигает предположение Тод.

– Медведи так ловко не ползают по деревьям, – возражает Патрик.

И я про себя соглашаюсь с ним.

– Может оно и не такое крупное, как вам показалось, – размышляет Тод.

– Да оно как два тебя! И ещё вроде когтищи сантиметров двадцать! – не сдаётся Патрик.

Я не разглядел когтей. У Патрика зрение должно быть лучше, или он оказался внимательнее меня.

– Ладно, будем караулить. Всем быть при оружии, – завершает диалог Тод.

Он как все уже выдохся и поэтому можно понять его желание поскорее прекратить словесную перепалку.

Мы едим и выставляем часов. Они были и в прошлую ночь, но видимо, я тогда упустил этот момент из-за того, что отрубился. Кэтрин заботливо меняет повязку и на этот раз я благодарю девушку, обращаясь к ней по имени. Раварта не желает мне спокойной ночи, а я ей. Сегодня я с Патриком и Сьюзанн в одной палатке. Глаза слипаются. Как только я забираюсь в спальник сбоку от Патрика, глаза тут же захлопываются. Веки жжёт изнутри от переутомления. Мне страшно засыпать. А вдруг опять с утра перестрелка? Пытаюсь выбить из головы беспилотники, страшный образ разлетевшегося на куски восстановителя и этой штуковины, ползающей по деревьям. Ворочаюсь, в попытках устроиться удобнее. Шея затекает, но сон вырубает неприятные ощущения, и я окунаюсь внутрь собственного бессознательного. Колья, бесконечные колья, я пытаюсь среди них протиснуться, но они обступают плотнее. Сверху льётся мыльный раствор. Струя такая мощная, что я падаю на что-то сырое. Мох? Во рту делает горько. Хочется сплюнуть, но вокруг уже раствор. Звук скрежета металла. Совсем рядом беспилотники. Надо бежать. Но я лишь бултыхаюсь в жидкости. Крик, ещё один. Вопль, раздирающий душу. Два выстрела. Ещё крики. Нет, это не сон. Я подрываюсь. Через тент вижу, что в одной из шести палаток свет. Я расталкиваю Патрика. Он сперва морщиться, но потом быстро принимается вылезать из мешка.

Я выглядываю наружу, осторожно выбираясь из спальника. Мои глаза натыкаются на то, от чего кровь мёрзнет, а сердце принимается бешено простукивать полости грудной клетки. На фоне света палатки застыла чёрная вытянутая фигура огромного животного, похожего на медведя. Но нет, это не медведь. У них не бывает таких длинных морд и вытягивающегося языка. Через мгновенье появляется ещё одна такая же и тащит тело парня с болтающейся на нескольких связках шеи головой. Я сдерживаю рвотный позыв и втягиваю голову обратно в палатку. Мне сложно что-то произнести. Иначе сейчас ужин выйдет наружу. Патрик понял, что происходит нечто ужасное, поэтому он делает всё очень плавно, старясь е издавать лишнего шума. Сьзан проснулась и испугано смотрит на него. Она достаточно умна, чтобы не начать паниковать раньше времени.

– Доставай пушку, – шепчет мне Патрик.

– У меня нет, я использовал экстренный режим.

Сьюзан мотает головой, сразу давая понять, что своё оружие она мне не отдаст.