Завтра было вчера - Василий Владимирович Грабовецкий

моих подданных. Скоро война, они мне пригодятся. И, спасибо, что не убил Годвина.

Годвин, так вот как его зовут. За всё время так и не удосужился узнать.

- Ну, как ты? – встретил меня Элиас.

- Как видишь живой. Царь-батюшка суров, но справедлив.

- Царь?

- Король, по-вашему. Я так понимаю, тебя приставили ко мне, чтоб я не шпионил. Да ладно, не смущайся. Какую развлекательную программу ты мне придумал? Меня надо развлекать. Иначе от скуки начну плести заговоры, устраивать бунты и перевороты, да так, что вы Рингера будете ждать с нетерпением. Не доводи до греха, сам потом перед сюзереном оправдываться будешь.

По дворцу пронеслись как ураган. Дорогу нам уступали заблаговременно, помогал то ли статус Элиаса, то ли мой, после дуэли. Залы, украшенные картинами и барельефами, лестницы с золотыми перилами, коридоры, утыканные доспехами, проносились мимо, я не обращал на них внимания, погружённый в себя, прокручивал в голове разговор с королём.

Получается у него прямо во дворце шпионы Рингера, любой из этой массы может быть предателем. Причём Филипп догадывался об этом заранее, и отряд якобы встречать нас направил по другой дороге. И, не прогадал, отряд до места встречи не добрался, зато кто-то в их доспехах, на их конях приехал к месту рандеву. Хорошо, что навстречу нам никого не послал.

- Ты не передумал? Может останешься? Ты хороший воин. – отвлёк от раздумий голос молодого рыцаря.

- Элиас, мы это обсуждали. Вон, Лагот был хорошим магом, а его убили обычные разбойники. Герои не выигрывают войну.

- Ну, я попытался. – а улыбка во всю морду лица. Всё-таки Элиас большой ребёнок.

Итак, время до вечера навалом, за которое надо не сдохнуть от скуки, и желательно, хоть и не обязательно, не наломать дров. Погуляю по городу, осмотрюсь. Это от силы полдня, на большее меня не хватит. Можно было бы пошариться по рынку, но такое развлечение мне не по духу. Да и денег нет, пригляну какую-нибудь цацку, кинжальчик, например, а купить не могу, одни расстройства, а нервы надо беречь.

- Ну, пойдём, нянька. Сегодня ты генеральный спонсор. Кормишь и поишь. Спать укладывать не надо, тут я сам не подведу, у тебя всё равно так хорошо не получится.

Экскурсия затянулась, надо было на лошадях, я даже не думал, что столица такая большая. Эти однотипные домики, похожие друг на друга, как штакетины в заборе, надоели уже через полчаса. А Элиас заливается из разряда: посмотрите на лево, посмотрите на право, вы видите здание, оно, из камня.

Этот дом принадлежал дворянину Васе Пупкину, с родословной длиннее, чем день, проведённый в оперном театре. Однажды вернувшись, тот застал свою жену с ротой королевских гвардейцев, от чего пришёл в крайнее негодование, и с криком «видит Бог вы сами пришли» кинулся с шашкой наголо. На утро сам пришёл ко дворцу с повинной, ожидая заслуженного наказания. Но, к его удивлению, получил высокий пост при дворе, ибо кинуться на гвардейцев, пусть и в исподнем – признак стальных Фаберже.

А вот здесь дом ничем не примечателен, вообще новостройка. Но стоит он на месте сгоревшего особняка господина N. А сгорел он при штурме засевших «ночников». Оказывается, здесь была резиденция местной гильдии убийц. И всё бы ничего, но эти работники ножа и удавки вдруг перепутали ориентиры в этой жизни, и взяли заказ на представителя королевских кровей, от чего скоропостижно скончались.

Зато в этой гостинице живёт самый настоящий призрак. Ходит, гремит цепями, и пугает постояльцев, чем их же и привлекает. Хороший маркетинговый ход. Хозяин даже несколько раз делал перепланировку, от чего в заведении появлялись новые тайные ходы, чтоб, так сказать, призраку было легче внезапно появляться и так же стремительно исчезать.

И нет конца таким достопримечательностям, каждый второй дом чем-то отметился за сотни лет существования столицы, а каждый первый уже при жизни стал памятником чему-нибудь, кому-нибудь. Пять кварталов, и дома стали сливаться в какую-то безликую массу, а голова гудела от каши из историй городского фольклора. Ещё через час проникся, но хотел бы любить и уважать Мадэн дистанционно. Как там: любовь к тёще измеряется километрами. Вот хочу измерять любовь к столице Вендара в вёрстах, как тут принято…

- Дяденька, подайте монетку… - За рукав меня дёрнула маленькая девчушка, лет восьми, лицо усталое, исхудавшее, в глазах два глубоких озера слёз.

- Элиас, а я думал у вас нет бедности. Сколько по Вендару успел помотаться ещё ни разу не встречал. Маскируете... – покачал я осуждающе головой. И повернувшись к девочке, присел на карточки. – Что случилось, солнышко? Почему ты плачешь?

- Мама болеет. На лекарство денег нет. – заплаканное личико готово разрыдаться с новой силой. Сердце сжалось стальными тисками.

- Пойдём, покажешь маму.

Не отпуская мою руку, вытирая нос рукавом девочка потащила меня по переулкам. Элиас сопел следом, едва поспевая за этим реактивным двигателем. Проносясь ураганом между случайными прохожими и стайками играющих детей, я окончательно заблудился. Я и до этого начал теряться, куда меня завёл кучерявый, а теперь без навигатора буду блуждать впотьмах. Хотя, навигатор у меня есть, он-то в столице, поди, сориентируется.

Забег закончился возле очередного каменного