Неизвестный Киров - Алла Кирилина

Сквалыжничеством Николаев занимался и впоследствии. Так, с апреля по август 1934 года он написал десятки писем, заявлений в самые разнообразные инстанции по различным вопросам: о снятии памятника Петру Великому, о сносе часовни, о переименовании парикмахерской, об установлении во дворе своего дома бюста Карла Маркса[444].

Ну а как же воспитывают молодого коммуниста? Очень просто. Коллектив завода «Красная Заря», стремясь, несомненно, избавиться от склочного Николаева, выдвигает его на ответственную работу[445].

1925 год — это год прохождения допризывной подготовки для всех, кто родился в 1904 году. Леонид Николаев является в призывную комиссию № 5 и получает отсрочку на 12 месяцев «по статье 15 приказа 1090 медицинской комиссии». В переводе на обычный язык это означает физические недостатки у призывника: длинные до колен (обезьяньи) руки, короткие ноги, удлиненное туловище.

В призывной карте на вопрос — служил ли добровольцем в Красной Армии? — Николаев пишет: не служил.

Через год, 29 октября 1926 года, медицинская комиссия вновь отметает «к военной службе негоден» и опять называет ту же статью 15. Еще через год, 2 ноября 1927 года, ставится штамп «годен к нестроевой службе». В том же деле хранится постановление призывной комиссии по рассмотрению жалоб на неправильно определенные льготы или заявления призывников. Из него следует, что в 1927 году Николаев подавал заявление с просьбой предоставить ему льготу — отсрочку от военной службы в связи с семейным положением. И получил отказ. Тогда он подал жалобу в вышеназванную комиссию и получил освобождение от нестроевой службы по семейному положению[446]. Но на военном учете Николаев состоял вплоть до разыгравшейся в Смольном трагедии.

Итак, вместо службы в Красной Армии Николаев оказывается в Лужском уездном комитете комсомола. Сохранился акт о приемке Николаевым дел по управлению делами Лужского укома РЛКСМ. Он подписан 28 января 1925 года. И здесь у Николаева тоже появились почта сразу некоторые шероховатости. А 21 мая аттестационная комиссия Лужского укома комсомола не утвердила его в должности. Формулировка: «Как недавно прибывшего и не выявленного по работе»[447].

Думается, что определенную роль здесь сыграл тот факт, что Николаев уклонялся от общественной работы. В марте он подал заявление с просьбой освободить его от руководства комсомольскими кружками[448]. Просьба удовлетворяется. Однако при аттестации это учитывается. Отсюда — «не выявлен по работе».

В Ленинградском партийном архиве хранится одно-единственное выступление Николаева. Это его доклад 13 сентября 1925 года на совещании секретарей волостных комитетов комсомола Лужского уезда. Его название «О секретарской работе и информации». Замечу, что под «секретарской работой» подразумевается ведение протокольного хозяйства. Из стенограммы видно, что доклад Николаева весьма логичен, речь докладчика литературная, он профессионально грамотно ставит вопросы — как оформлять протоколы, подшивать документы, создавать архив[449].

И тем Не менее 8 декабря 1925 года бюро Лужского укома РЛКСМ, заслушав вопрос о работе Л. В. Николаева, принимает решение: «т. Николаева с работы общего отдела снять и направить в распоряжение ЛГК[450] РЛКСМ»[451].

Следует подчеркнуть: «снять». И обращаю внимание: Л. В. Николаеву всего 21 год, но его уже трижды снимают с работы. Выборгский райком комсомола: «просить губком прислать нового управделами, а по прибытии нового — освободить»; завод «Красная Заря», избавляясь от склочного Николаева, выдвигает его на ответственную работу в область; бюро Лужского укома РЛКСМ: «т. Николаева с работы общего отдела снять и направить в распоряжение ЛГК РЛКСМ». При этом не следует забывать, что он не прошел аттестацию в Лужском укоме комсомола. И везде молодой коммунист пишет жалобы, жалобы, жалобы… И везде отношения с товарищами по работе у Николаева складывались не лучшим образом. Но здесь, в Луге, он встретил женщину, которую полюбил и которая стала его женой.

Эго была Мильда Петровна Драуле, дочь латышского батрака, она родилась в 1901 году. Рано началась ее трудовая деятельность. В 1919 году Мильда Драуле вступает в партию. В период наступления Юденича на Петроград она лишь чудом избежала расстрела. Мильда была хорошо сложена, имела прекрасный цвет лица и роскошные рыжие волосы. Немногословная, сдержанная, отличная хозяйка, она пользовалась уважением товарищей в Лужском укоме партии, где работала заведующей сектором учета. Это подтверждается тем, что М. П. Драуле избиралась председателем товарищеского суда[452].

В Ленинград Николаев возвращается уже не один — с женой, сыном и тещей. Он устраивается на завод «Красный Арсенал». Сначала — слесарем, затем строгальщиком. Но рабочим Николаев так и не стал. Числясь им, он то заведовал красным уголком, то был конторщиком, то — кладовщиком. Однако и здесь его также увольняют с работы. Почему? Частично это проясняют документы партийной чистки 16 октября 1929 года цехячейки ВКП(б) мастерской завода «Красный Арсенал». Сохранился протокол этого собрания. В нем отмечено: «Николаев Л. В. — безработный». Предоставим слово одному из рабочих Грудину: «По-моему неверно говорят, что Николаева уволили за самокритику (так в тексте. — А. К). Николаев сидел в кладовой и получал 6-ой разряд, как слесарь. Тогда он кричал, что это не дело, что вы мне так мало платите и просился на станок, и его перевели. Николаев стал зарабатывать 200 руб. А потом ушел в конторку мастера. И сидя в конторке мастера Карташева, тогда он молчал, а когда его сократили, то стал говорить, что его сократили за самокритику»[453].

Собрание постановило: «Считать проверенным. Оставить членом ВКП(б). Дать выговор за создание склоки через печать».

1929 год был особенно неудачным для Николаева. Работа на заводе не ладилась. Зарабатывал мало. А на иждивении у него в это время были трое. Мильда Драуле долго не могла устроиться на работу. Трудилась поденно чернорабочей на заводе «Прогресс». А тут еще в феврале 1929 года народный суд Петроградского района на основании статьи 145, ч. 1 УК РСФСР, рассмотрев дело Л. В. Николаева о неосторожной езде на велосипеде, постановил «оштрафовать его на 25 руб. и взыскать с Николаева в пользу пострадавшей Оймас Анны Петровны — 19 руб.».