Книга демона - Михаил Кликин

Лори метался из стороны в сторону, швыряя во врагов камни и песок.

Скабби неуклюже орудовал мечом.

Борр и Хнаварт, шумно сопя, отмахивались дубинами от исступленно наседающего Гриффа и куда более осторожных тралланов…

Первым на землю упал наемник. Пораненные тролли все же сумели его зацепить, и оглушенный Грифф, перекувырнувшись через голову, рухнул в шаге от Гая. Взбешенный Борр подскочил к недавнему товарищу и обрушил на него дубину. Грифф всхлипнул, изо рта на подбородок выплеснулась кровь.

Удар тралланского топора перерубил меч Скабби, и незадачливый вояка, кинув бесполезный обломок во врагов, скрылся за спинами троллей. Те, впрочем, никакой перемены не заметили – помощи от Скабби было немного. Кидающийся песком и камнями Лори доставлял противнику куда больше неудобств.

Дубина Хнаварта сразила еще одного врага, прежде чем в бой вмешался человек со страшным лицом. Подняв над головой светящийся череп, с кровью и пеной выталкивая изо рта трудные слова заклятия, он двинулся прямо на троллей. Тралланы расступились, пропуская вперед своего хозяина. Борр и Хнаварт перехватили дубины, готовясь раздавить безоружного человека – и вдруг застыли, выпучив глаза. Незримая сила сковала троллей; их ноги глубоко завязли в песке, их тела словно тяжелыми цепями оказались свиты.

– Борр… – сдавленно прохрипел Хнаварт, пытаясь распрямиться.

– Хнаварт… – испуганно прорычал Борр, пробуя согнуться.

Хрустальный череп ярко полыхнул, и Гай увидел, как по ногам троллей снизу вверх, потрескивая, побежала серая короста. Миг – и великаны обернулись каменными глыбами.

А потом вылетевший из-за близкого сарая окатыш опрокинул фонарь, и стало темно.

– Мы найдем тебя, Гай! – прозвучал голос Лори.

– Мы вернемся! – сдавленно крикнул Скабби.

Гай закрыл глаза. И услышал, как совсем рядом – буквально в шаге – что-то вязко булькнуло.

– Я хотел… – послышался невнятный срывающийся шепот. – Хотел, как лучше… – Грифф еще жил. Скрюченные пальцы его скребли песок. – Дурачье… – Он захрипел, то ли кашляя, то ли смеясь. – Я ведь только хотел…

Под ногой траллана лопнул клинок. Хрип оборвался.

– Несите клетку! – крикнул высокий черный человек, опускаясь на колени перед дрожащим Гаем и осторожно трогая его лоб тонкими пальцами, измазанными холодной кровью.

С корабля тяжелую клетку спустили на смоленых канатах. Молчаливые, будто языков лишенные тралланы подхватили ее и выволокли на берег.

– Прошу на борт, почтенный писец, – без тени усмешки произнес обезображенный человек. – У нас для тебя припасена отдельная каюта.

Мокрые, дурно пахнущие тралланы подняли расслабленного Гая. Щелкнул размыкаемый замок, надрывно заскрипели несмазанные петли – клетка открылась. Гая перенесли внутрь, положили на толстый мокрый войлок, которым сплошь был обит пол. Страшный человек присел рядом, оперся спиной о прутья решетки, осмотрелся. Сказал:

– А здесь довольно удобно, не правда ли?

Гай молчал. Странное онемение постепенно захватывало все его тело, и теперь он даже языком едва шевелил.

– Тебе нечего бояться, почтенный мастер. Твоя жизнь в безопасности. А что до клетки – поверь, это не худшее место на тралланском корабле.

Гай смотрел на берег, на смутно виднеющиеся грубые каменные изваяния, которые совсем недавно были живыми существами.

– Какие любопытные у тебя амулеты, – сказал гнусавый человек, склоняясь к Гаю и с интересом разглядывая фигурки, висящие на груди писца. Он не трогал их, просто смотрел, казалось даже, что он опасается к ним прикасаться. – Готов поклясться, что вот эту дал тебе колдун из Гарды. А он объяснил, для чего она нужна?

Под тонкими белыми пальцами засветился нутром хрустальный череп, и Гай почувствовал, что немощь потихоньку отступает.

– Говори же! – велел человек, приближая к лицу

Гая свою изрезанную, изувеченную рожу. – Сказал ли тебе колдун из Гарды, что это за фигурки?

– Нет, – ответил Гай.

– Наверное, он и сам не знал, – усмехнулся черный человек. Он встал, махнул рукой, подзывая тралланов, велел им уносить клетку и готовиться к отплытию. Те занялись делом с таким усердием и таким жаром, будто песок на берегу жег им пятки, а речная вода разъедала кожу подобно кислоте.

Взвизгнув петлями, поднялась железная решетка; клацнула дужка здоровенного замка. Клетка покачнулась – вставшие по углам тралланы подняли ее на руках и потащили в реку – туда, где сидел на мели плоскобрюхий корабль, увешанный человеческими и звериными черепами.

Три камня вынул Тильт из стены, чтобы увидеть вернувшегося к жизни Ферба.

Теперь у этих камней были свои имена. Первого молодой мастер назвал Углом. Второй носил имя Кремень. Третий стал называться Кругляшом.

Днем они лежали на своих местах в кладке, ничем не выделяясь среди прочих камней. А ночью, если того желал Тильт, они оказывались на полу и начинали меняться.

Они росли – с каждым днем все больше. У них появлялись руки и ноги. У Кремня вдобавок вылезали острые рога, а Угол отращивал короткий хвост. Ровный Кругляш обходился без головы – его глаза проклюнулись на животе, а кривая трещина рта образовалась там, где у других была грудь. Они еще не умели говорить, зато у них был отличный слух. Живые камни старательно выполняли все команды Тильта, хоть и не всегда правильно. Угол, Кремень и Кругляш особым умом не отличались.

Вскоре они выросли настолько, что для них троих в тесной комнатушке перестало хватать места. Теперь Тильт работал с каждым по отдельности, поочередно. Одну ночь – с Углом. Вторую – с Кремнем. Третью – с Кругляшом. Он сделал их гораздо умней и научил произносить несколько слов. Он взрастил в них такую силу, что стал опасаться, как бы они случайно не обрушили потолок темницы. Он подчинил их себе: на окрик «Подъем!» камни оборачивались могучими существами, команда «Стой!» – превращала их в статуи, а стоило ему крикнуть «Спать!» – и каменные создания вмиг возвращались к своему первоначальному облику.

Все это – и многое другое – было тщательно описано на бумаге. Тильт прятал листы под нарами, в груде старой одежды.

Он так увлекся новой работой, что почти забыл о Фербе. Лишь иногда он подходил к стене и говорил негромко:

– Потерпи. Еще совсем немного. И мы выйдем отсюда.

Ферб сопел, хрипел, пытаясь высказать что-то. Тильт вспоминал, что собирался своим волшебным умением улучшить речь разбойника, но стоило ему вернуться к столу, как тут же находилось более срочное и более интересное дело.

Тильт больше не заглядывал по ту сторону кладки. Лишь однажды он, подняв подсвечник к самому потолку, попытался увидеть замурованного в нише разбойника. В густой темноте, похожей на деготь, он разглядел серое пятно страшного лица, и отшатнулся, едва не свалившись со стула.