Путь. Книга вторая - Анюта Соколова

Любимого на всеобщий показ не выставит!

– Джэд… Хватит комплексовать! Можно подумать, в Саоре на тебя не пялятся. Привыкнуть пора.

Не хочу я привыкать! Я рубашку хочу. Чтобы скрыла ожерелье и браслеты, которые так горячо обсуждают за соседним столом… и за тем, и вон там…

– Папа, ты когда эти украшения создавал – признайся, на Лагира злился за что-то? Как тебе в голову пришло сотворить такие громоздкие штуки?! Которые не снять и не скрыть?!

Снять-то, конечно, можно… Даже насовсем. Или ненадолго, как в Нергере. Но отцу этого лучше не знать.

– Сынок, ты выглядишь потрясающе! Дэрэк совершенно прав, что так тебя приодел. По последней земной моде, кстати. На тебя не только женщины смотрят. Тот толстячок с крайнего столика аж слюни пускает… а что думает!

Я невольно прислушался. Мысли людей читать настолько просто, что это не требует дополнительных усилий.

В следующий момент я взвился в воздух:

– Дэрэк, пошли отсюда!!!

Все наши повскакивали в ужасе. Отец щёлкнул пальцами, и Барьер перестал пропускать звуки.

– Синеглазый, что с тобой?!

Что? Да я сейчас пойду к тому типу и подробно объясню ему, что я не… продажная женщина! Чёрт! Да я в жизни бы не отдался по сговору! Тем более свой облик в этих целях улучшать! И волосы у меня свои, и всё остальное – тоже! А уж то, что со мной собирался сотворить этот местный извращенец…

***

Когда Джэд вскочил, опрокинув бокал, я испугался.

Нет, он, конечно, порывистый, и, если специально не следит за собой, очень вспыльчивый, но мебель при этом не крушит и посуду не бьёт. А тут стол уцелел только потому, что его хоренг бы не сдвинул, а хрупкий хрустальный бокал Тор незаметно подхватил магией и вернул на место.

Два ярких пятна румянца говорят о нешуточном гневе. Я опасливо тяну мужа за край майки:

– Ты сядь сначала… Нечего внимание привлекать.

– Я и так его привлёк – дальше некуда! Меня за шлюху принимают! Которую ты купил, потому и тискаешь прилюдно!

Он всё-таки садится. Демонстративно создаёт из воздуха наглухо закрытую рубашку и немедленно запахивается в неё. Жаль…

– Сынок…

– Что?!

Ох, лучше Тору не лезть… Дэйкен в таком состоянии доводов не слушает.

– Синеглазый, кто такая шлюха?

Вопрос Дани повергает нас в шок. Стэн широко распахивает глаза. Невинный и полный жадного любопытства взгляд Грэйна добавляет нелепости ситуации.

И при этом все смотрят на меня! Нашли специалиста по обычаям и нравам Земли! Пусть пытают того, кто это слово употребил… кстати, сыночек его и спрашивает!

– Не трогай его, – искренне советует моему мальчику Тор, – папу лучше спроси.

Ну, спасибо!

Джэд дарит нам всем взгляд, после которого лично мне захотелось спрятаться под стол. Затем манит Дани и тихонько, подробно, обстоятельно, прямо на ухо даёт разъяснения…

Я не видел собственного сына таким с пяти лет, когда Зара открыла ему основы существования мира.

Дани возмущённо оглядывает зал кафе и старательно застёгивает рубашку на своём любимом учителе. Затем поворачивается к рядом сидящему Грэйну и так же тщательно передаёт полученную информацию.

Наследный принц Пенша краснеет от смущения, бледнеет от гнева и машинально допивает вино в бокале.

Стэн, похоже, всё понимает по их реакции. Дополнительных объяснений он не требует.

Я встречаюсь глазами с Дэйкеном.

«Тебе не стыдно? Детей такому учить?»

«Тебе должно быть стыдно! Где ты такую одежду углядел? И зачем руки распускать? Это же не Саор!»

Тем не менее он уже успокаивается. Ещё чуть-чуть – и пожалеет о своей несдержанности.

Видел бы он себя со стороны!..

Шлюха? Да у всех собравшихся тут толстосумов не хватит денег купить такую! В полумраке террасы в его огромных, прекрасных глазах отражаются огни свечей. По плечам струится водопад блестящих, шёлковых волос, фигуре могут завидовать лучшие модели мира…

Я залпом допиваю вино.

Красивые девушки в пене белых кружев приносят нам что-то горячее на забытых уже тончайших фарфоровых тарелках. В Саоре посуда проще и приятнее одновременно.

– Что это?

– Соте из овощей. Ты есть хотел, – Тор нежно смотрит на сына. – Синеглазый, остынь… Попробуй, вкусно.

А Джэд, действительно, голодный! Не знаю, как его Арвэ утром кормила, но сил он потратил немало. Один Прыжок в Паджер чего стоит!

Как он не понимает, что будоражит сердца одним своим видом, взглядом из-под длиннющих ресниц, тенью улыбки, небрежным наклоном головы…

Глупый…

«Сам такой!»

Великий бессмертный маг. Правитель целого мира.

С жадностью уплетающий рагу из овощей. Если так пойдёт, то мы и впрямь его откормим. Хотя бы, чтоб лопатки так не выпирали!

Я незаметно придвигаю к нему свою тарелку:

«Ешь, чучело… тебе силы пригодятся».

«А ты?».

«Я завтраком сыт…»

Удивительно, как мы все зависим от него – от его настроения, поведения. Тор расцветает в улыбке. Грэйн облегчённо интересуется содержимым тарелки. Дани перестаёт враждебно коситься на окружающих. Стэн расслабленно откидывается на спинку дивана.

В тех книгах, что я взахлёб читал на Земле, часто упоминалось выражение «сила личности». Но по отношению к Синеглазому это понятие слишком мало передаёт то влияние, которое он оказывает на нас. Словно мы всегда видим за хрупким обликом огромный мир, и он – лишь сжатое сосредоточие Саора.

Может быть, поэтому его так трудно любить? Представляя все недостатки и противоречия внешне прекрасного и совершенного создания? Полёт тонхов завораживает… но вы встречали существа сварливее и вспыльчивее? Спеш восхитителен на вкус, но сколько усилий требуется вырастить это капризное дерево! И – колючки эстелий, издревле названных королевами садов, прочно вошли в поговорку.

Вот она, колючка моя. Засевшая в сердце так, что не вытащить. Совсем не по-королевски облизывает вилку. Сытый? Довольный?

«Ага. Надо Арвэ сказать. Пусть придумает что-нибудь похожее».

Тор согласно кивает. Словно слышит. Мой сын с восторгом смотрит на Джэда с одной стороны, Стэн – с другой.

Музыка снова наполняет пространство. Какая-то дивная спокойная мелодия. Ветер стихает, свечи разгораются ярче. Хорошо…

– Дэрэк… я быстро.

Короткий взгляд, быстрое пожатие пальцев. И – опустевший диван. Всё происходит слишком внезапно, чтобы я успел отреагировать или возмутиться.

Всё, что мне остаётся, – раздражённо повернуться к Тору:

– И как это называется?!

– В Азэре кто-то балуется с заклятиями Порядка, – виновато сознаётся Создатель, – ничего страшного. Он сейчас вернётся.

Я старательно смотрю на плещущиеся волны. Чёрные, как метнувшиеся пряди волос. Глубокие, как любимые глаза.

Он вернётся…

– Дэрэк, – голос Тора полон заботы и теплоты, – ты же знал, с кем ты связываешь свою жизнь.

– Да.

– Как и то, что он всегда в первую очередь будет думать о Саоре. А потом уж обо всём остальном.

Вот тут ты ошибся, Создатель. В первую очередь он думает о простом парне, лишённом даже крупицы магии. Только он знает, что я его понимаю. И никогда не стану препятствовать.

Мы говорили об этом – шестнадцать лет назад, выясняя всё впервые, и после, и тысячу раз потом…

«Ты же знаешь, что если ты потребуешь…»

«Ты всё бросишь?»

«Да. Но ты же не станешь просить».

Не вопрос