Обратная сторона медали - Татьяна Минаева

– Чтобы через минуту ни тебя, ни этой кошки тут не было. Ты выбрал слишком неудачное время для глупых шуток, Макс. И если тебе что-то кажется смешным, извини, у меня настроения веселиться нет.

Макс задумчиво наблюдал за тем, как она скрывается в одной из комнат. Прихожая была просторная. Отделанные на метр от пола деревянными панелями стены украшали небольшие акварели неизвестных художников и привезённые из разных уголков мира сувениры. Новая мебель, свежий ремонт… Присев возле банкетки, он постучал по решётке пальцами и тихо обратился к кошечке:

– Вообще-то, она ничего так. Правда стерва редкостная, но, поверь, бывает и хуже. Поэтому шанс не получить пинок под зад у тебя есть. – Макс ненадолго умолк, а потом добавил ещё тише: – И у меня тоже.

Макс вошёл в комнату как раз в тот момент, когда Алиса, стянув с постели плед, вновь накинула его на плечи. Обернувшись, она наградила его тяжёлым взглядом и негромко, как-то отрешённо, осведомилась:

– Почему ты не можешь просто убраться?

– То есть когда тебе надо, ты звонишь мне посреди ночи, а теперь предлагаешь убраться?

Алиса отвернулась к постели и, сжав края пледа на груди, выдохнула. Ну как объяснить ему, что дело вовсе не в нём? Как бы ни была она благодарна Максу за то, что он сделал для неё в ночь, когда она, промёрзшая до костей, вымокшая и напуганная, торчала под тем проклятым забором, видеть его сейчас ей не хотелось. Она и с родителями-то не общалась уже больше недели. Занята, нет времени, звоните, если будет что-то действительно важное…

– Лис…

– Макс, – повернувшись к нему, она посмотрела ему прямо в глаза. – Мне вообще никого видеть не хочется. Мне от себя самой-то тошно, не то что от кого-то ещё…

Взгляд его упал на экран ноутбука. Хорошенькая девушка в розовой форме горничной, холёный блондин… Он приподнял бровь и посмотрел на Алису, но та, перехватив его взгляд, лишь упрямо поджала губы. Для того, чтобы не понять её внутреннего состояния, он слишком хорошо её знал. Она чувствовала себя раздетой, чувствовала, как он дотрагивается до её обнажённых нервов, до мыслей. Ей не хотелось пускать его так глубоко, но помешать ему не было сил.

– Понятно, – без намёка на веселье бросил Макс. – Ну и что это за хандра?

– Не твоё дело.

– Даже так? – на этот раз в голосе его промелькнула язвительность. – Ладно, – вздохнул он, не отводя от неё глаз. – Снимай трусы – лечиться будем.

Смысл его слов дошёл до Алисы не сразу. Поначалу она подумала, что неправильно поняла его или… Да чёрт его знает, что там ещё. Но стоило ей увидеть его наглую ухмылку, стоило встретиться с ним глазами, как сомнений в собственном здравомыслии у неё не осталось. Мигом ощетинившись, она сняла с ноги тапочек и как следует ударила им Макса по плечу.

– Ты совсем дебил?! – воскликнула она, не переставая лупить его. – Смешно тебе, да?!

Макс и правда посмеивался. Как ни старался он загородиться от неё руками, тапочек время от времени ударялся то по его рукам, то по плечам. Он не сомневался – будь Алиса чуть повыше, она непременно залепила бы ему в лицо, но макушка её не доставала ему даже до ключиц.

– О, смотри, только сказал про трусы, а ты уже очухалась, – хмыкнул он, уворачиваясь от очередного удара.

– Макс! – Алиса шлёпнула его сильнее прежнего и бросила тапочек на пол. – Не смешно! Проваливай! Твои дурацкие шуточки…

– Теперь ты хотя бы сама на себя похожа. – Он чуть заметно приподнял уголок рта. – А то смотреть было тошно…

– Ну и не смотрел бы, – огрызнулась она.

Глаза её, выразительные, карие, потемнели от негодования, в чертах лица появилась живость. Макс понимал, что сколько бы он ни пытал её, рассказывать о том, что случилось, она не станет. Как-то не завелось у них это с самого начала. Но оставлять её вот так он тоже не собирался. Оглядываясь назад, он понимал, что в жизни друг друга они принимали куда большее участие, чем ему всегда казалось. Может быть, они так и не смогли стать друг для друга настоящими партнёрами, не смогли привнести в работу то, что он почувствовал, встав в пару с Лизой, но чужими они не были. Возможно, если бы изначально они с Алисой разговаривали чуть больше, чаще делились переживаниями, были чуть менее эгоистичными…

– Не могу, – глядя прямо на неё, ответил он. – Загнёшься тут, а потом будешь приходить ко мне в кошмарах. Оно мне надо?

Алиса отвернулась. Если ему это казалось забавным, то она едва сдерживала слёзы. Нравится ему шутить – пусть шутит…

Поняв, что перегибает палку, Макс положил руки ей на плечи и аккуратно сжал.

– Если тебе что-то нужно, – негромко и уже абсолютно серьёзно заговорил он, – скажи. Я переживаю за тебя, Лис. И подруга твоя переживает. Рината уже извелась вся. Лис…

– Не надо за меня переживать, – ответила она на выдохе. – Со мной всё в порядке.

– Я вижу.

– Скажи Рине, что я ей позвоню. – Алиса сделала шаг к кровати. Пальцы Макса скользнули по её спине. Удерживать её он не собирался, и вскоре расстояние между ними увеличилось до пары метров. Алиса присела на край постели и подняла взгляд. Гнева в её глазах уже не было.

– Но не сегодня, – констатировал Макс. В голосе его послышался упрёк.

– Не сегодня, – согласилась она. – Макс, оставь меня в покое. Мне, правда, и без тебя тошно.

– Я заметил.

Алиса наградила его многозначительным взглядом, но отвечать не стала. И что ему было с ней делать? Упрямая, своенравная, способная вывести из себя кого угодно. Алиса… Он любил её, глупо это отрицать. Не той любовью, которой он любил Лизу, и даже не той, которой когда-то любил сестру, нет. Он просто любил её – как друга, как человека, с которым прошёл очень многое, как женщину, с которой когда-то был близок и к которой теперь чувствовал глубокое уважение. И он хотел, чтобы она была счастлива. Да, он хотел видеть эту невыносимую, сильную, стойкую маленькую женщину счастливой.

– Учти, если в ближайшие два дня ты не поговоришь с Ринатой, я приеду снова. И только попробуй не открыть дверь. – Голос его звучал негромко, но очень твёрдо, и Алиса поняла, что это вовсе не пустые угрозы.

– Что, выломаешь? – вяло огрызнулась она.

– Хочешь проверить?

Алиса зло глянула на него, но на Макса взгляд этот не произвёл никакого действия. Уж сколько он насмотрелся, катаясь с ней в паре… Она вновь отвернулась, а он поджал губы. Если в том, что с ней происходит, виноват Мартье, он всю душу из него вытрясет. Потому что… Да просто потому, что это Алиса. Его вредная, невозможная и такая, как оказалось, ранимая Алиса.

Усевшись за руль, Макс громко хлопнул дверцей «BMW». На заднем сиденье автомобиля высилась гора пакетов из зоомагазина – корм, лоток, когтеточка, витамины для котят и игрушки, в общем, всевозможные приложения для маленькой хвостатой пищалки. По идее, стоило снова подняться к Алисе, чтобы оставить добро хотя бы у неё под дверью, но упрощать Решетниковой жизнь он не собирался. Судя по её бледному виду и переполненным мусорным пакетам, что он забросил в бак прежде, чем усесться в машину, из дома она не выбиралась уже довольно давно. Перед тем, как уехать, он проверил содержимое её холодильника, и представшая ему картина оказалась удручающей. На кухонном столе стояла пустая бутылка из-под вина, ещё одна обнаружилась возле мусорного ведра, места в котором не хватило бы уже даже для спичечной головки.