Другая жизнь - Илья Павлов

Я лежал между ними и драконом, сюда они и не смотрели. Все равно странно. Обычно старый егерь чуял наше приближение каким-то верхним нюхом, а тут он больше переживал за второго человека. Еще бы, тут и без драконов можно попасть в передрягу. Под клык, рог, коготь. Или стрелу. Мою, например. Я мог бы подстрелить обоих, хотя старый двоерукий охотник мог и удивить. Но я знаю, что он не охотится. И своим запрещает за просто так бить зверье. Тем более драконов.

И нашу старую деревню он видел. И не сказал никому. Эльфы. Придумают же. Эльфы живут дальше. Их не увидишь. Только услышишь свист стрелы. А стрелу из твоего тела они же и вырежут, а тело звери сожрут. Никаких следов. Так мы своих детей пугаем, чтобы не лазали одни в чащу, пока не поймут, что такое Контулук.

Старый егерь со своим напарником уселись в мокрой балке. Отдыхали, пили чай. Вот откуда этот запах южных травок у охотника… Смешно. Не будь его, можно и не унюхать этого человека в лесу. Хотя, с другой стороны, этот запах и отпугивал половину опасного зверья. Того, у кого хватало мозгов не нарываться на егерей, а обходить их по большой дуге. Тоже своеобразная защита. Дракон тоже пахнет, искрой. Хотя никакого огня у него, конечно, нет. А запах есть. И только совершенно безголовые создания не убегают прочь, почуяв этот запах. И мы. И егеря тоже. «Каждому эльфу хочется знать, где сидит дракон». Детская считалочка. А взрослая? «Хочешь знать, кто тебя сожрет, – приручи дракона».

А травки вкусно пахнут… Надо сбегать на юг.

5 квана 324 года. Вечер. «Злюка». Кэп

А кто говорил, что будет легко?.. Приход Морской гильдии на территорию Южного товарищества всколыхнул всех и вся. Запретить старым пиратам заходить в порты южные купцы не могли. Прижать где-то в море? Себе дороже. Начали бойкотировать на суше. Но многие восприняли возможность торговать в обход товарищества как милость богов. А когда в Южный порт пришел большой караван с отличной охраной и привез соль для рыбаков, тогда силы тем более выравнились. Рыбаки смогли, не оглядываясь на сроки, спокойно заготавливать свою рыбу и прочее.

Над пакгаузом Центрального банка гордо реяли два похожих друг на друга флага. Васильково-красные, с белыми полосой и крестом. Плавучая пристань расширилась. Мало того, что она стала втрое длиннее, так еще какая-то умная голова предложила сделать ее вдвое шире, и теперь товар сразу грузили на тележки с запряженными осликами, которые резво перевозили все на берег или обратно. Дошло до того, что шхуну капитана Ло, который страшно торопился куда-то и даже не отпустил команду по старой привычке на берег в загул, разгрузили и загрузили обратно за полдня – невиданный и непостижимый до этого срок. Вот она вошла в бухту, подвалила бортом к бонам, и через семь часов вновь отдала швартовые концы. Старый Кренгг, который наблюдал за этим, только покрякал в седые усы.

Ло с полуюта помахал ему и мне на прощанье беретом и заорал страшным голосом на своих полуголых матросов, которые разбежались по мачтам. Вот как: на полных парусах выходить из порта… и не боится, старый пират. Флаг-то мирный на клотике, зато на бушприте впереди – кованый таранный мостик. Ну, по старой привычке… а вдруг пригодится? Входящая в порт чья-то шхуна резво приняла вбок, поняв, что этот не отвернет. Бортами не цепанулись, конечно, но нижняя рея «Халабалы», корабля Ло, просвистела вплотную к мостику встречного парусника, заставив там понервничать за целостность такелажа.

Да, до морских схваток не доходило, но все же я бы побоялся выходить из порта один. Уж очень накалилась обстановка. Но у Морской гильдии имелась репутация. Подходящая к случаю репутация. И Южное товарищество, скрипя зубами, терпело. Пока терпело.

«Злюка» стояла в торце пристани, ширина позволяла теперь и это, еще один плюс. Я ждал барона Рохха, который осматривал привезенные «Халабалой» оружие и припасы. Часть из них надо было забрать в Узант.

Там тоже было весело. Гренн наконец-то нашел дело по душе. Вместе с бароном объединенный отряд Корронны и Центрального банка, а вернее, за деньги банка и под прикрытием официальной власти, прошелся по приграничью, показывая, кто здесь хозяин.

Гренн полностью изменил стратегию сдерживания кондрекоров. Посты выдвинулись вперед, блокируя перевалы с южного берега. Мосты через горные речки, перелазы, пастбища и многое другое теперь находилось под неусыпным контролем. Лишить врага маневра и неожиданности – вот главная задача.

Отличился и Камень со своим страшным шрамом через все лицо (что ж, за все надо платить…): вместе с товарищами он, не дожидаясь основных сил, бросился на штурм восьмой башни. Когда барон Рохх и Гренн подошли под ее стены, бой уже затих, а над башней реял флаг Корронны. Барон со словами: «За битого, но не убитого, трех молокососов дают», назначил Камня начальником всех передовых пикетов.

Облокотился на поручни, и только теперь увидел идущих по пирсу Кренгга и барона. С невеселыми лицами. Пьяная русалка!.. Опять что-то стряслось. Спустился к ним навстречу.

– Неужто ром подорожал? – решил разрядить обстановку.

– Хуже. – Кренгг даже не улыбнулся. Барон только махнул рукой.

– Что опять, барон?

– Пропали два баркаса с рыбаками.

– Может, шторм? – не хотел я верить в плохое.

Кренгг сплюнул.

– Одно тело вытянули сетью. С болтом в груди. Я их знаю, между собой передраться не могли. Там одна большая семья.

– Плохо. Что будем делать, барон?

– Вешать будем. За шею. Если найдем. А мы найдем. Хватит терпеть. Кондрекоры, пираты… теперь тут не понять кто. Все шутки с Корронной закончились. Отправляйтесь в Узант, везите всех сюда. Сколько влезет в корабль. Они, может быть, и не хотели войны, но они ее получат. Кренгг, за каждого вашего человека они ответят. Петлей на шее. Обещаю вам.

– Нам бы корабли собрать вместе, да пошерстить тут как следует, – зацепился я за мысль.

– Вашей Морской гильдией это делать нельзя. Южный порт встанет на дыбы. Жаль, у Корронны нет своего официального флота… Ладно, что-нибудь придумаем. – Барон поклонился нам и ушел в свою каюту.

– Что скажете, старина Кренгг? Нужна нам эта война?

– Южный порт возник как рыбацкий. Если Южное товарищество забыло об этом, то мы им напомним. Китобойный гарпун – тоже страшное оружие, а мы им владеть умеем. Вы когда-нибудь гарпунили черного кита, уважаемый Кэп?

– Нет, даже в самых страшных кошмарах… – вздрогнул я.

– А мне приходилось, – старый рыбак покрутил своими клешнями, – это незабываемое ощущение. Если остаешься жив. Они думают, что мы только селедку умеем ловить. Ничего, мы вешать не будем. Мы засолим их головы, когда найдем. Соль у нас теперь есть. Завтра об этом будет знать последняя пьянь на причалах. И самая последняя шваль в самом грязном притоне будет знать, что за информацию о том, кто это сделал, она получит звонкую монету.

– Тогда добавьте к этому, уважаемый, что я самолично отвезу эту разговорчивую шваль с ее золотом в столицу, где она спрячется. Чтобы не боялась мести.