Грозный отряд - Люк Скалл

Кейн считал, что сумнианцам можно простить эту маленькую слабость после всего, что он повидал, сойдя на берег. У наемников царила такая дисциплина, с какой он никогда не встречался в Высоких Клыках. Двигались они целенаправленно, и каждый знал свое место, несмотря на то, что все были равны под началом своих генералов.

Это люди, живущие ради войны. Генерал д’Рак сообщил ему, что каждый наемник в батальоне должен заслужить свое место, и, как результат, здесь нет трусов или отстающих. Кейну казалось, что они сильно отличаются от солдат в красных плащах, которых он встречал в Сонливии. Если даже половина этих сумнианцев настолько же искусна, как д’Рак, то Алая стража не имеет никаких шансов выстоять против них.

Подвигав ногой, он опять сморщился от боли. Генерал показал ему, как сражаться на изогнутых мечах, устроив танцы с хопешами — тренировочный бой с двумя воинами, которых успешно обезоружил. Затем он протянул оружие Кейну, и тот отдал хопешам должное, хотя клинки были непривычны для его рук. Когда пришло время вращаться, как показывал генерал, Бродар запутался в собственных ногах и шлепнулся на задницу. У Джерека могло получиться получше, принимая во внимание, что он предпочитал держать оружие в обеих руках, но в ответ на предложение д’Рака Волк лишь мрачно покачал головой.

— С тобой все в порядке? — спросила Саша, заметив, что Кейн потирает мышцы ноги.

— Небольшой спазм, — ответил он, хотя на самом деле болело изрядно. Выяснилось, что безумные прыжки без должной разминки — занятие для молодых. «Как и все остальное», — думал он.

Брианна, Темный Сын и два генерала находились в палатке Зана, где, несомненно, обсуждали планы завтрашнего марша. Откуда-то сзади до Кейна донесся смех Трехпалого. Бывший заключенный легко сходился с людьми, был скор на шутку и улыбчив. И все же Кейну не нравилось, как он пялился на Сашу. Он решил держаться к ней поближе — на всякий случай. Она может постоять за себя, ему это известно, но одинокая девушка среди множества воинов всегда привлекает непрошеное внимание.

— Почему он все время один? — спросила Саша, кивая на Джерека. Тот сидел у костра, глядя в никуда.

— Волку нравится быть наедине с самим собой, — ответил Кейн. — Просто он такой.

Саша нахмурилась.

— А где он получил шрамы?

Бродар ответил не сразу.

— Когда он был еще мальчишкой, на его семью напали люди вне закона. Те, у кого нет преданности никаким вождям. Они заперли семью в доме и подожгли его. Волк был единственным, кто выжил. Его мать, отец, братья и сестры — все погибли в пламени.

— Поэтому в нем столько гнева?

— Возможно. Завоевать его доверие нелегко.

— Он доверяет тебе.

— Я вытащил его из огня.

Саша посмотрела на него.

— Ты спас Джерека?

Кейн кивнул.

— Я убил бандитов. Нашел парня, когда он, страшно обгоревший, едва дышал, и вынес из-под развалин. Конечно, я тогда был еще молод.

— Он поэтому везде следует за тобой? Потому что ты спас ему жизнь?

— Волк не забывает долга.

— Но он спас тебя от Шамана.

Бродар пожал плечами.

— Да. А теперь мы оба вне закона. Он ничего мне не должен — и тем не менее он здесь.

Саша помолчала. Ее явно что-то беспокоило.

— Ты волнуешься за юного Коула? — спросил он осторожно.

Она помрачнела.

— Коул может позаботиться о себе. Он помешался на мысли стать великим героем. Что ж, теперь у него есть шанс.

— Ты ему нравишься.

— Я знаю.

— Тогда в чем проблема?

Девушка вздохнула и провела рукой по лбу. Ее зрачки были сейчас не такими расширенными, значит, она почти очистилась от того, что принимала. Он не говорил с ней об этом. Ничего хорошего не вышло бы.

— Я сказала кое-что такое, чего не следовало, — призналась она.

«А, теперь мы добираемся до причины».

— Коул упорный. Он придет в норму. Его, кажется, ничто не расстраивает долго.

По ее лицу скользнула легкая улыбка.

— Ты, наверное, прав.

Кейн улыбнулся в ответ.

— Все когда-нибудь случается в первый раз.

К ним подскочил Айзек. В одной руке он держал ножку жареного цыпленка, а в другой — тетрадь.

— У этих сумнианцев очень интересная культура, — сказал он, вытерев жир с губ тыльной стороной руки. — Вы знали, что им запрещено жениться, пока они не убьют по крайней мере одного воина в сражении? Как только это происходит, они могут взять себе до трех жен. Генералы могут иметь столько жен, сколько захотят.

— Я считаю, одна женщина — более чем достаточно для любого мужчины, — ответил Кейн, приподняв бровь. Слуге всегда удавалось его удивить. — Завтра мы отправляемся на войну, а ты делаешь заметки?

Айзек пожал плечами.

— Знание продолжит жить даже после того, как мы уйдем. В этом — наша суть. В совокупности того, чему другие научились до нас. Если я умру, надеюсь, что часть моего знания останется, чтобы другие нашли и использовали его.

Старый варвар нахмурился. А что он оставит за собой, когда умрет? Гору трупов и сожалений.

— Лорд-маг может умереть? — спросила Саша Айзека.

— Не от естественных причин. Но мы знаем, что по крайней мере тридцать магов вернулись с Войны с Богами. Сейчас в мире гораздо меньше лордов-магов. Возможно, не больше дюжины. Ясно, что за эти годы многие погибли.

— Если Коул потерпит неудачу… — начала Саша, но не закончила фразу. Вместо этого она покачала головой и уставилась в землю.

Кейн пожал плечами.

— У нас есть дело, которое нужно сделать. Мы берем город, и пусть Коул беспокоится о лорде-маге. Если Салазар окажется слишком… Что ж, будем удирать сломя голову.

— Я не побегу, — ответила она. — Я ждала этой возможности годами. И сделаю все, чтобы убить ублюдка.

Кейн заметил, что Айзек с любопытством наблюдает за ним. И опять почувствовал в этом слуге нечто странное, но не мог указать, что именно, — легче укусить себя за локоть.

— А почему ты здесь? Только из-за золота? — спросил Айзек.

— Золото всегда желанно.

«Двадцать пять золотых шпилей. Возможно, этого достаточно, чтобы купить небольшую ферму в Ничейных землях. А что потом? Завести семью? Я слишком стар для этого. У меня была семья, я ее потерял. И Шаман никогда не перестанет преследовать меня, если только не удрать куда-нибудь на край света. Да и тогда вряд ли».

— Кейн? — Саша озабоченно смотрела на него.

— Я в порядке, — ответил он. Надо прекращать: рассиживает тут, погрузившись в воспоминания, упивается прошлым — от этого ничего хорошего не будет. — Пойду-ка, пройдусь, — объявил он. — Посмотрим, удастся ли избавиться от проклятого спазма.