Моя грязная Калифорния - Джейсон Мосберг

ты не принимаешь вещи такими, как нам говорят. Ты все подвергаешь сомнению. Считается, что дети задают больше трехсот вопросов за день. Общество было бы лучше, если бы взрослые задавали больше вопросов.

Улыбка Энита подчеркивает его мужественный подбородок.

— Мне пора домой, но я хотела бы встретиться снова.

— Я тоже.

* * *

На следующее утро, когда Пен просыпается и заглядывает в свою электронную почту, она видит имейл от женщины по имени Фэй. В письме говорится, что Фэй нашла электронный адрес Пен на ее странице «Кикстартера». Фэй утверждает, что была в Доме Пандоры, и хочет поговорить.

Пен садится в постели, чувствуя головокружение. Уже несколько недель она отгоняла все мысли, связанные с симуляциями и брешами. А теперь они хлынули обратно.

* * *

Пен и Фэй устраиваются за столом во внутреннем дворике кафе «Кофе Интеллигенция». Фэй задает Пен вопросы о ее кинопроекте.

Пен отвечает на них, затем спрашивает:

— В письме ты сказала, что думаешь, ты была в Доме Пандоры?

— Да. Я туда ходила со своим парнем. Где-то шесть месяцев назад. Мы с ним принимали много наркотиков, но теперь я чиста. Но в то время, мы… ну, каждую ночь. Он взял меня на эту вечеринку, которую его друг назвал «вечеринкой в Нарнии».

Дом был странный. Такой маленький синий дом в Глассел-Парк. Но потом мы спустились по лестнице, и все выглядело так, будто это гигантский особняк. Только под землей. Там были еще люди, но они были другими. Не знаю, как объяснить. Как будто они из какого-то другого места. А мой парень захотел, чтобы я занялась сексом с другой женщиной. Я не хотела. Он давил на меня. Поэтому я убежала. И заблудилась. Там было очень много комнат и коридоров. Я вошла в одну комнату и увидела эту дыру. Не знаю, как описать. Она была в воздухе посреди комнаты, но было похоже на пустоту. И я сунула в нее руки, но почувствовала, что ухожу, и мне стало страшно, и я вырвала оттуда руки. А потом побежала. Заблудилась и искала дорогу целый час. Наконец выбралась наружу. И все бежала и бежала. Встретила полицейскую машину, и полицейский отвез меня домой.

— Ты потом туда возвращалась? — спрашивает Пен.

— Нет, мне было страшно. Все это напугало меня, и я перестала принимать наркотики. Ходила на собрания. Я рассказывала о том, что видела, и сначала люди меня поддерживали, только списывали все на плохой приход. Но я-то знаю, что я видела. Руководитель группы просил меня больше не поднимать эту тему, сказал, что я пугаю людей. Но мне нужно поговорить с кем-нибудь, чтобы разобраться. Поэтому я начала исследовать всякие такие вещи, типа дома с привидениями, дома-айсберги, и вот наткнулась на твой «Кикстартер».

— Где этот дом находится?

— Начнем с того, что я была под наркотиками и помню смутно. Когда я потом бежала, все определенно было смутным. Я пробежала, наверное, милю или две. Но помню, как добралась до улицы Дивижн, а потом Сайпресс, и так я поняла, что дом находился в Глассел-Парк.

— Что еще ты помнишь о доме?

— На крыльце висели каменные львиные головы. Две. А во дворе рос большой калифорнийский черный орех. Я узнала дерево, потому что читала о них в парке, где они растут, в Каньоне Грецких Орехов.

— Ты уверена, что больше ничего не помнишь о доме?

— Грибы.

— Ты принимала грибы?

— Нет, мы принимали другие наркотики, не грибы. Но я видела там грибы. Точно не помню, но где-то там были грибы.

Пен уже давно заинтересовалась грибами. Некоторые ученые полагают, что грибы прибыли на Землю с другой планеты. Их споры состоят из спорополленина, самого прочного материала в природе, что делает грибы идеальным кандидатом для космических путешествий. Генетически грибы ближе к человеку, чем к растениям. Они странные, и Пен всегда задавалась вопросом, не пришли ли они в нашу симуляцию из другой.

На следующий день Пен встречается с Фэй, и они едут в Гласселл-Парк, где колесят по округе в поисках деревьев калифорнийского черного ореха, каменных львов и синих домов.

Позже в тот же день Пен получает сообщение от Челси. «Ты где?» Пен потеряла счет времени. Они с Фэй ездили шесть часов, и она пропустила урок, который должна была вести с Челси.

Глава 78

Рената

Машина едет вверх по крутым извилистым дорогам, и Ренату в багажнике начинает укачивать. Ее рвет. От запаха рвоты ее рвет еще два раза, даже после того, как дорога становится ровнее. Наконец они остановились. Багажник открывают. Один мужчина ее держит, в то время как другой завязывает ей глаза, а затем связывает ей руки за спиной. Неся ее, они стараются шагать в ногу. Но в конце концов роняют ее, и один мужчина перекидывает Ренату через плечо.

Теперь она слышит эхо их шагов. Они идут через туннель? Скрипнула дверь. Ее руки освобождены, и она падает на землю. Рената стягивает тряпку, завязанную вокруг ее глаз. Она в камере — в железном кубе шесть на шесть. Это морской контейнер или промышленный морозильник. Она подходит к щели, из которой пробивается свет. Мало что видно. Узкий коридор. Слышит стук справа. Прикладывает ухо к стене. Видимо, рядом стоит еще один контейнер. Снова стук. Рената тоже стучит.

Опять стук. Снова и снова. Почему кто-то так странно стучит? Кажется, человек выстукивает какой-то ритм? Рената вслушивается, улавливает мелодию. Это песня Тупака «Калифорнийская любовь».

Песня Корал.

Корал жива.

Рената радостно стучит в стену.

Чувство облегчения наполняет Ренату. Корал не утонула! Но Рената хотела верить, что Корал сбежала, что она угнала машину и уехала в Огайо. Где это, Огайо? Вроде бы это название штата, Рената почти уверена. И она надеялась, что Корал сейчас в Огайо. Живет. Ходит на свидания. Ест мороженое. И жалуется на свою работу. И пересматривает сериал «Друзья».

Но это не так.

Она в камере рядом с Ренатой.

Глава 79

Пен

Пен идет по Кинни-стрит в Глассел-Парк, направляясь к своему автомобилю. Она хотела осмотреть еще один участок домов, но уже темнеет. И ей нужно подыскать хорошее место для парковки, где она могла бы ночью чувствовать себя в безопасности.

Пять недель назад Челси попросила Пен уехать из ее дома. Пен пропустила несколько занятий по документальному кино. Перестала принимать лекарства. Дома она говорила с Челси и ее мужем Калебом про Фэй и про брешь.