Покровитель. Том 1 - Джен Кроу

с совой и Покровителем, а тем только это и надо было.

К вечеру письмо было отправлено вместе с подарком. Сытая счастливая сова улетела. Найт выдохнул с облегчением.

На следующий день северяне засобирались в путь. Объявления о розыске пока не добрались до двух деревень, но Аури снова перестраховалась и наложила на всех печати Незнакомца.

Нае купил себе лошадь, наконец-то отдав Ханта Найту. Конь не показывал свой дрянной характер только с ним, что не укрылось от Вариана, чью броню регулярно жевали, и от Хана, у которого с этим четвероногим чудовищем не прекращалось противостояние. Аури, прекрасно ладившая со всеми животными, только посмеивалась над парнями, наблюдавшими, как Найт ласково гладит коня между ушами.

Сборы заняли почти полдня, так что выезжать они были готовы только в вечеру. На этот раз Найт позаботился об удобной одежде и вещах для привала.

Наблюдая за тем, как он старательно привязывает к седлу вещи, Хан решил съехидничать:

– Выглядит так, будто ты отправляешься на увеселительную прогулку. И будто ты рад, что в библиотеке ничего не нашлось по нашей проблеме.

Найт спокойно пожал плечами, даже не глядя на него:

– Ну да, я рад возможности встретиться с кочевниками.

Хан хмыкнул, словно ни капли не поверил в его слова и сообщил:

– Есть кое-что, чего я до сих пор не могу понять.

– И?

– Тот демон из «Сказки». Зачем ты ему? Ты ведь знаешь?

– Нет.

– Точно? Значит, с демонами ты не знаком?

Найт обернулся и показательно закатил глаза.

– Знаешь что, Хан Элияр? – Он на удивление ловко, будто репетировал, забрался в седло. – У тебя с башкой проблемы.

– Что?! – опешил лучник.

– И с ушами тоже.

Кисточка победно пискнула и нырнула под черный капюшон, а Найт развернул коня и стал быстро спускаться с горы.

– Да как ты!.. – Запрыгивая на своего скакуна, Хан сыпал ругательствами. – Совсем охренел?! Это у меня-то проблемы с башкой? На себя посмотри! Книжки мне по этикету суешь, а сам? Эй, ты слышал меня? Как ты так быстро умотал? Стоять!

Глядя ему в след, довольная Аури протянула Вариану руку ладонью вверх.

– Победила, – буркнул тот, отдавая две серебряные монеты.

Нае холодно взглянул на деньги:

– Ставить на них как-то...

– Очень прибыльно, – улыбнулась шаманка. – Если найдешь себе Покровителя, я буду ставить и на вас.

Нае ничего не сказал, а Вариан издал трагичный вздох. А ведь он так надеялся, что эти двое смогут хотя бы шесть часов прожить без препирательств.

Спустившихся с Черничной горы вместе с демоном северян встречали деревенские во главе с двумя старостами. Все так широко улыбались, что Найт не мог понять: рады они, что он снова уходит, или же действительно подобрели после той пьянки.

– Вот это из соседней деревни принесли, – передавал уже нагруженным Нае и Хану все новые и новые гостинцы Семен. – А это моя женушка настряпала. Вы уж постарайтесь побыстрее съесть, чтоб не испортилось. А это от наших охотников колбаска. Вино тоже свежее, берите, ребятки.

По сверкающим глазам Вариана было понятно, что долго булочки, пирожки, котлетки и все остальное не продержится. А вот, к примеру, капченые колбаски, вяленую рыбу и семечки можно было хранить довольно долго, если хорошо спрятать от него. Зато на морковку Леди и Хант покушались уже сейчас. Конь слопал еще и яблоко, а кобыла после пожевала жилетку козлобородого старосты. Вкусы у нее, конечно, были специфичные.

– Как вернетесь, приходите на пир, – радушно пригласил Семен и обратился к Найту: – Уж не серчай, молодой господин!

– Да ладно, – отмахнулся тот.

– Чернику твою не тронут – самолично прослежу!

Наконец, после утомительных проводов пятеро всадников выехали на тракт, преодолели небольшое расстояние, пока деревня и лишние взгляды не скрылись за поворотами, и свернули на лесную дорогу, направляясь строго на север.

Закатное солнце ярко-оранжевыми лучами, падающими между листьями и стровлами деревьев, освещало тропу. Впереди ехали Хан и Нае, за ними – жующий котлетку Вариан, а следом – Аури с картой в руках и Найт, державший в ладони, как в маленьком гнездышке, спящую Кисточку.

Один день Киран провел в раздумьях во дворце Совета, перебирая в библиотеке книги о Севере и рассматривая родовые древа дворян. Магов среди них не было, что очень удручало. Внуки арконского герцога не являлись исключением.

Как же так вышло, что никто из отпрысков богатых и влиятельных семей, если верить этим книгам, не обладал способностями к магии? Это было подозрительно, и Киран полагал, что информацию о них тщательно скрывают.

«Все-таки Хан подходил лучше всего, – сокрушался Покровитель Севера, раздраженно барабаня пальцами по столешнице. – Эх, смертные такие странные».

Вдруг перед ним появилась чашка на блюдце с ароматным чаем, и держала эту красоту изящная женская ручка.

– Киран, вы так давно тут сидите, – участливо заметила белокурая Покровительница, заведующая библиотекой. Она уже не в первый раз приносила ему чай разных сортов и предлагала свою помощь, но он вежливо отказывался. – Что-нибудь обнаружили? Хоть что-то?

– Скажите, Вивиан, почему у дворян не раждаются маги? – поинтересовался Киран, делая глоток чая и отодвигая подальше книги и свои записи, чтобы случайно их не облить.

– Потому что маги – очень редкое явление в принципе. А в последние двадцать лет их всех собирают, тренируют и отправляют на границу.

Киран кивнул. Он уже догадывался об этом.

– И поэтому дворяне предпочитают скрывать своих талантливых детей, чтобы им не приходилось рисковать жизнью, – сказал он. – А если они призна́ются, что владеют магией, но не поступят в академию и не захотят ехать на границу, то их посчитают трусами.

– Смертные, – пожала плечами Вивиан. – Но есть и исключения. В основном из мелкого дворянства, но их по пальцам можно пересчитать. Если в начале Эпохи Бедствий сражаться были готовы все, то теперь война интересна лишь тем, кто живет недалеко от границы.

– Вы много знаете, – улыбнулся Киран.

Покровительница немного стушевалась и проговорила:

– Видите ли, когда многие годы проводишь среди книг, закономерно начинаешь интересоваться всем, что в них написано. Я перечитала много текстов, созданных людьми. Их писатели, поэты и музыканты... Они жили и умирали, но их творчество, – она обвела