В сердце моем навсегда - Джо Гудмэн

Затем раздался крик, который они раньше не слышали, но который все знали. Коннор вскочил на ноги, словно выстрелили из пушки. Лицо Бака снова стало красным. Бен и Патрик начали разливать всем выпивку, а красивое лицо Люка расплылось в улыбке.

Когда Дансер появился на пороге, Коннор не стал ждать, что он скажет. Он ринулся мимо старателя к Мэгги. Она сидела посреди кровати. Ее волосы были влажными и темными на лбу и на висках. Под опущенными ресницами залегли тени. Лицо было бледным, но когда она подняла голову, глаза ее ярко сияли, а улыбка просто лучилась счастьем.

Когда Коннор подошел к кровати, она подняла сверточек на руках и сказала:

— Я хочу назвать ее Мередит. Мэри — в честь моих сестер, и Эдит — в честь твоей матери.

— Мередит, — повторил он тихо, благоговейно. И посмотрел на свою дочь. Глаза его застилали слезы. — Мне это нравится.

Мередит Дансер Холидей было шесть недель от роду, когда, наконец, ясная погода продержалась так долго, что открылась ведущая из долины тропа. Наемные рабочие, каждый из которых умирал от желания поразмяться, тянули жребий, кому поехать в Квинз-Пойнт. Повезло Люку и Баку. Дансер решил воспользоваться случаем и убедиться, что его хижина еще на месте, и последовал вслед за остальными. После отъезда этой троицы на ранчо воцарилась странная тишина, прерываемая лишь голодными криками Мередит, когда наступало время кормления.

Поэтому Мэгги удивилась, услышав на переднем крыльце топот ног, а затем звук открывшейся и захлопнувшейся двери. Она перестала покачиваться в кресле-качалке и отняла Мередит от груди. Малютка протестующе запищала и снова схватила губами грудь. Мэгги заслонила собой ребенка, когда дверь в спальню резко распахнулась. В дверях стоял Патрик, сжимая в руке шляпу. Он судорожно хватал ртом воздух и заикался, пытаясь одновременно перевести дух и говорить. Веснушки явственно проступили на его раскрасневшемся лице.

— Произошло несчастье, Мэг. Тебе придется что-то сделать. Коннор сейчас внесет Бена. Он велел приготовить постель Дансера, а потом ты уже должна знать, что делать.

Мэгги не знала, что случилось, не говоря уже о том, что делать. Она встала, скромно отвернулась, чтобы оторвать Мередит от груди и прикрыться. Она не обратила внимания на вопли младенца, хотя почувствовала, что из груди тотчас же снова начало сочиться молоко. Прижав к себе Мередит, она отстранила с дороги Патрика и повела его за собой в свободную комнату Дансера.

— Помоги приготовить кровать, — приказала она. — Я не могу сделать это одной рукой. И расскажи, что случилось.

Патрик схватил простыни и разостлал их на постели, подвернув края под матрац. Одновременно он стал рассказывать:

— Что-то в кузнечном горне вспыхнуло и выстрелило в Бена огненным шаром. Когда он выбежал наружу, Коннор схватил его и повалил прямо в снег, но он сильно обжегся.

Мэгги на секунду прикрыла глаза и подумала о лице Дансера. Сердце у нее замерло.

— Помоги Коннору принести Бена сюда, — сказала она Патрику спокойным голосом, не отражавшим ее чувства. — Он послал тебя не затем, чтобы ты тут со мной болтал. — И поняла, что ее уже никто не слышит, Патрик пулей выскочил из комнаты после первой ее фразы.

Мэри положила Мередит в колыбельку и отнесла на кухню. Младенец все еще пищал, но Мэгги притворялась, что не слышит. Поставила на плиту чайник с водой, зажгла хворост, затем принялась шарить в чулане в поисках сушеных листьев, цветов и ягод бузины. Она как раз доставала их, когда услышала, как снова распахнулась передняя дверь. Мэгги встретила мужчин в коридоре. Коннор и Патрик с двух сторон поддерживали Бена. Его крупное, с широкой грудью тело обмякло, голова упала на грудь. В воздухе пахло горелой одеждой, волосами и кожей. Патрик ногой захлопнул за ними дверь. Мэгги указала в сторону спальни:

— Несите туда. Попытайтесь снять с него одежду, но не дергайте в тех местах, где она пристала к коже.

Они исчезли в комнате. Мэгги пошла в гостиную, достала пару ножниц из корзинки с шитьем и подала их Коннору. Его руки, как она отметила, не так дрожали, как у Патрика, страх проявлялся у него в виде каменного спокойствия, что было очень полезно в критические моменты.

— Разрежь его одежду, если необходимо, — приказала она. — Патрик, принеси сюда бадью для купания. Наполни ее водой на четверть. Холодной. Не надо подогревать. И найди что-нибудь для перевязок! — Ей пришлось кричать ему вслед. Он слишком быстро среагировал на первое распоряжение и уже не слушал дальнейших.

Мэгги бросила на Бена беглый взгляд. О его состоянии можно будет судить только после того, как Коннор снимет большую часть одежды. Она видела, что его левая нога сильно обожжена, в основном от колена до щиколотки. Кожаный фартук защитил от повреждений грудь, пах и бедра, но обе руки пострадали от огня.

— Я сделаю из листьев бузины отвар, чтобы промыть кожу, — сказала она Коннору. — Это займет немного времени. Когда Патрик вернется с водой, попытайся отмочить лоскутья одежды, которые прикипели к коже. — Ей показалось, что Коннор побледнел. — Или давай я это сделаю, — предложила она.

— Нет, — резко ответил он. — Я справлюсь. Мэгги поколебалась, увидела, что он настроен решительно, и кивнула:

— Ладно.

Мередит начинала засыпать, когда Мэгги вернулась на кухню. Мэгги покачивала колыбельку носком одной ноги и готовила промывание. К тому времени, когда она закончила, Мередит уже крепко спала.

Отвар следовало остудить, прежде чем прикладывать его к обожженному телу Бена. Мэгги использовала это время, готовя специальный чай для того, чтобы облегчить боль и помочь Бену уснуть.

— Ты хорошо справился, — сказала она Коннору, вернувшись в спальню. Он встал с кресла, освобождая ей место. Туловище Бена было накрыто простыней, оставляя руки и большую часть обожженных ног открытыми для осмотра. Мэгги взяла губку, которой пользовался Коннор, и опустила ее в ведро с холодной водой. Тщательно промыла ожоги, стараясь не пропустить обрывки ниток, которые потом могли вызвать инфекцию. Несмотря на всю осторожность ее движений, Бен от ее прикосновений дергался и стонал.

— Дай ему немного чая из коры белой ивы, Коннор. Он в том голубом кувшине. — Она снова занялась промыванием ожогов. — Тебе повезло, Бен, — мягко произнесла Мэгги. — Ожоги не такие страшные, как описывал мне Патрик.

— Небось сказал, что я выглядел, как чертов огненный шар, — проворчал тот. От усилий, которые потребовались Бену, чтобы это сказать, приступ кашля потряс его тело, и он снова застонал от боли.

— Не разговаривай. Побереги силы, чтобы выпить то питье, которое даст тебе Коннор.

Коннор уловил в голосе жены властные нотки и увидел, что Бен повиновался. В течение следующей недели Коннор неоднократно слышал эти интонации и наблюдал, как под влиянием ее спокойной уверенности Бен поправлялся. Видел, как она сидела у постели Бена, утешая больного одним своим присутствием, держала его за здоровую руку, когда Бен не мог сдержать крика от боли. Меняла повязки, чистила и промывала успокаивающим, прохладным бальзамом обнаженные раны. Готовила бальзамы из чеснока против распространения инфекции и заваривала маковый и ивовый чаи. Иногда сидела рядом с ним одна. Иногда кормила грудью Мередит рядом с его постелью.