Александр Маккуин. Кровь под кожей - Эндрю Норман Уилсон

Во время подготовки к показу Ли узнал, что его стилист Кэти Ингланд решила уйти из компании McQueen, потому что Кейт Мосс, которой поручили создать ряд костюмов для фирмы Topshop, предложила ей выгодное место в сети. Маккуин воспринял известие тяжело и какое-то время злился на Мосс за то, что она сманила одну из самых верных его служащих и подруг. «Кейт пусть катится куда подальше, – говорил он Арчи, снимая фотографию Кейт со стены в своем кабинете. – Ради нее я подвергал себя опасности, а она даже спасибо не сказала».[892]

В апреле 2007 года Изабелла пригласила Маккуина в «Хиллз» на выходные. Она была слаба как физически, так и психически. В довершение ко всему у нее обнаружили рак яичников, и ей предстояла операция. Но ей хотелось сделать приезд старого друга памятным событием. Перед приездом Маккуина она сама повесила его фотографию в большом зале, под портретом дедушки Детмара кисти Огастеса Джона. Она попросила кухарку приготовить особенные блюда, в число которых входил сорбет из свеклы, нежный мусс из анчоусов с лимоном, а на горячее – арктического гольца с шафрановым пюре под соусом сальса верде. Но когда приехал Маккуин, который к тому же привез с собой нескольких приятельниц-женщин, он сразу же заперся в своей комнате. Он отказался от деликатесов, приготовленных специально для него, и попросил у кухарки дать ему сыра чеддер. «Он лежал в постели совершенно упоротый, – вспоминает Детмар. – И это оказалось тяжело для Иззи. Все у нее шло не так, и грустно, что Александр этого не понимал и не взял себя в руки хотя бы ненадолго. По-моему, его поведение стало для нее последней соломинкой».[893]

Позже Маккуин рассказал о своем визите; по его словам, у них с Изабеллой состоялся разговор, который продолжался три часа. «Мы примирились друг с другом», – многократно повторял он, может быть стараясь убедить в этом самого себя. Он сказал Изабелле, что она хорошо выглядит, а потом спросил: «Ты ведь не говоришь о смерти, правда?» – «Нет, нет», – ответила она. «А ловко она меня одурачила, да? – спрашивал он позже. – Она знала, что делает, убедила меня, что отлично себя чувствует и худшее позади».[894]

В течение последующих двух недель Изабелла посылала множество все более отчаянных писем модному критику Сьюзи Менкес. Изабелла приглашала ее в «Хиллз» одновременно с Маккуином, но Сьюзи не смогла приехать. «Иззи показалась мне очень одинокой; она была разочарована тем, что Ли так ее подвел и не поддержал ее», – сказала Сьюзи.[895] 5 мая, находясь в поместье «Хиллз», Изабелла выпила гербицид, тот же самый, с помощью которого в 1977 году покончил с собой отец Детмара. Ее сестра Лавиния, вернувшись из магазина, застала Изабеллу в ванной, где ее рвало. Потом Иззи призналась ей, что приняла яд. Лавиния позвонила Детмару; тот велел ей вызвать скорую помощь. Изабеллу увезли в больницу в Глостере, где через два дня она скончалась. Ей было сорок восемь лет. Маккуин узнал о произошедшем от своего друга Шона Лина, когда они оба были в Риме.

Маккуин был совершенно опустошен. Он полетел в Великобританию в таком подавленном состоянии, что сразу же начал посещать медиумов в попытке связаться с Изабеллой. Салли Морган, бывший медиум принцессы Дианы, вспоминает, как Маккуин явился к ней через два дня после смерти Изабеллы. «Когда она [Изабелла. – Э. У.] ушла, для него это было равнозначно потере руки или ноги – странное чувство…» Медиум сказала Ли, что вошла в контакт с Иззи, и уверяла, что он был поражен некоторыми подробностями, которые она ему передала. «Он был очень подавлен ее уходом и тем, как она это сделала, – тем, что она покончила с собой с помощью яда, – говорит Морган. – Он получил от меня большое утешение, так как убедился в том, что Иззи действительно говорила со мной».[896]

Когда Ли вернулся домой и рассказал Арчи Риду о внеземном контакте с Изабеллой, Арчи вначале был настроен скептически. «Я не хотел, чтобы Салли Морган вешала ему лапшу на уши, поэтому сам договорился о встрече с ней, – вспоминает Арчи. – Она рассказала мне такие вещи, которые не могли бы знать посторонние. По ее словам, она [Иззи. – Э. У.] стояла рядом со мной, и губы у нее были накрашены ярко-красной помадой – Иззи всегда красилась ярко-красной помадой «Шанель». Иззи велела мне: «Будь осторожен», потому что, по-моему, она заранее знала, что случится».[897]

Костюм для похорон Изабеллы, для ее последнего «выхода в свет» Детмар попросил выбрать дизайнера шляп Филипа Трейси. Филип знал: сама Иззи наверняка захотела бы, чтобы наряд для нее выбирал ее старый друг Александр, поэтому он позвонил ему и договорился о встрече в квартире супругов Блоу на Итон-сквер. Там двое друзей, когда-то соперничавшие за внимание Изабеллы, выбрали светло-зеленое кимоно от Маккуина и шляпу Трейси, сшитую из фазаньих перьев, в которой ее должны были кремировать. Кроме того, Ли отрезал локон с головы Изабеллы; позже он вставил его в кольцо. Филипа его поступок покоробил; ему казалось, что нужно было спросить разрешения у сестры Изабеллы.

В день похорон Филип и Ли (последний был одет в килт) зашли в ритуальный зал, чтобы проститься с Изабеллой. Маккуин, несмотря на свою одержимость смертью и ее образами, признался, что раньше ни разу не видел покойников. «Джулия [Делвз Бротон, сестра Изабеллы. – Э. У.] рассказывала, что, когда Иззи одевали, Маккуин плакал навзрыд», – сказал Детмар.[898]

На заупокойной службе, которая прошла 15 мая в Глостерском соборе, Маккуин, по воспоминаниям Дафни Гиннесс, выглядел совершенно сломленным. Во время службы он безудержно рыдал и ушел, как только служба закончилась. «Он все время повторял: «Жаль, что я не сделал больше», – и я не выдержала: «Александр, что ты мог поделать?»[899]

Ли признавался своему другу БиллиБою*, что винит в смерти Изабеллы себя. «Должен сказать, что вынужден в чем-то с ним согласиться, потому что он был с ней очень жесток, – сказал БиллиБой*. – Похоже, он делал все, чтобы причинить себе боль; например, нарочно совершал что-то плохое. У него был полный когнитивный диссонанс – одна его часть говорила: «Плевать мне на эту стерву, она мне безразлична, она мне больше не нужна», а другая, более человечная его сторона, понимала, что он – чудовище».[900]