Создатель ангелов - Стефан Брейс

— Как ваши мальчики, герр доктор? Как Гавриил и…

Он не сразу смог вспомнить имена других мальчиков, но доктор ответил ему, не дожидаясь продолжения:

— Их жизнь в руках Господа. Бог решает их судьбу. Один Бог.

Как будто его ударило током. Именно так почувствовал себя Лотар Вебер.

— Так… я не знал… Должно быть… — он беспомощно посмотрел на жену. Она побледнела. Ее глаза наполнились слезами.

Лотар отвел взгляд. Доктор стоял к нему спиной. Безусловно, он не хотел показывать свои чувства в их присутствии. Лотар не знал, стоит ли ему сейчас говорить, что ему жаль, но тогда он бы точно не смог сдержать слезы. У него стоял ком в горле, и как он ни старался, не мог его проглотить.

— Я позвоню вам в пятницу или в субботу, — сказал доктор, — как только эмбрионы будут готовы для имплантации. — Он обернулся, но не поднял на них глаз.

Лотар кивнул.

— Мы будем ждать звонка, герр доктор.

На этом испытания, посланные Богом, еще не закончились. Даже если бы Он поразил Виктора молнией, это было бы не так страшно. Виктор извлек семь зрелых яйцеклеток, и ни одна из них не выжила. Он обнаружил это тем же вечером. У него так закружилась голова, что ему пришлось опуститься на стул. Он был уверен, что яйцеклетки достаточно созрели, чтобы их извлечь. Это было видно во время ультразвукового исследования. Но вне тела, помещенные в чашку Петри, яйцеклетки очень быстро погибли. Он стоял рядом и видел, как это происходит. На тот момент о человеческих жизнях речи еще не было, но ему казалось, что на его глазах обрываются жизни. Одна за другой. Так же легко, как лопается воздушный шар, проткнутый иглой.

Наблюдая за происходящим, он знал, что это было дело руки Господней. Зло снова сопротивлялось. Бог не желал позволять ему делать свое дело и следил за каждым его шагом. Его Всевидящее око было направлено на него одного. Бог не терпел конкуренции.

Но он, Виктор Хоппе, не собирается сдаваться. Бог еще плохо его знает.

Поэтому уже на другое утро Виктор стал обзванивать университеты и больницы. Он говорил таким тоном, как будто заказывал хлеб.

— Яйцеклетки. Зрелые яйцеклетки. Да, я так и сказал.

Почти везде сразу вешали трубку. Иногда его просили перезвонить позже. А один раз ему ответили, что у них нет о нем достоверной информации.

Нет достоверной информации!

Это был заговор. Вдруг он понял это. Бог использовал всю свою силу и могущество. Он учинил заговор! Он заключил союз! И все для того, чтобы он, Виктор Хоппе, был повержен!

И тут перед ним появилась женщина. Он еще держал в руке телефонную трубку. На другом конце линии опять не поняли его вопроса. Не захотели понять.

— Зрелые яйцеклетки. Срочно, — сказал он.

Женщина была вне себя, она кричала:

— Вы всё еще этим занимаетесь? До сих пор! Разве мало вы причинили страданий? Чего вы еще ждете? Ради Бога, что еще должно произойти, чтобы вы остановились? Вы должны остановиться! Вы слышите? Сейчас же! Вы должны! Должны! Вы сумасшедший! Сумасшедший!

И она снова убежала наверх.

Ради Бога. Она сама так сказала. И этим себя выдала. Но он уже давно это знал. Бог подослал ее. Вот так просто. Иначе почему она появилась здесь именно сейчас? Именно тогда, когда он был почти готов выступить против Него? Она сказала, что пришла ради детей. Но ее с детьми ничего не связывает. Она не их мать. Она им совершенно никто.

Она несет больше зла, чем добра.

Вот что о ней говорят. Значит, не только ему это известно. Все знают это.

Тогда он пошел наверх. Он обнаружил ее в ванной комнате.

— Я знаю, что вы собираетесь сделать, — сказал он. — Вы пришли не ради детей. Вы пришли из-за меня. Вас подослали. Вы должны меня остановить. Но вам это не удастся. Ему это не удастся. Я буду двигаться дальше.

После этого он развернулся и пошел проведать детей. Они всё еще лежали в другой комнате. Он помнил эту комнату и кровать. Давным-давно Бог уже забрал здесь одну жизнь. В тот раз он еще молился Богу, как его учили сестры. Но тогда он еще не знал, что Бог несет зло. Об этом они ему не говорили.

Он склонился над детьми и пощупал пульс у обоих. Осталось уже недолго.

— Рекс Кремер слушает.

— Герр Кремер, вы должны мне помочь! Вы должны мне помочь! Он снова взялся за свое. Доктор Хоппе продолжает делать свое дело! А дети, Господи, эти дети!

— Мефрау, я очень плохо вас слышу. Не могли бы вы повторить еще раз?

— Я у доктора Хоппе. Я только что там была. Я приехала еще позавчера. Я хотела увидеть детей. Вы помните? Вы еще рассказали мне, где он живет. Я нашла его.

— Значит, вы его нашли.

— Но дети…

— Что случилось с детьми?

— Один уже… Михаил уже… А двое других… Двое других… Они в любой момент могут… Я не знаю, что мне делать! Вы должны мне помочь!

— Но я не знаю, как…

— А доктор всё не унимается! Я слышала, как он заказывал яйцеклетки. Зрелые яйцеклетки. Он так и сказал. Я буду продолжать. Так он сказал! И что я хочу его остановить! Что я приехала за этим! Он сошел с ума!

— …

— Герр Кремер?

— Я думаю, мефрау. Я посмотрю, что я смогу сделать.

— Он готов на все! Дети. Когда я нашла их… Они… Он их… Это ужасно! Это было ужасно! Он сумасшедший! Доктор Хоппе сошел с ума! Вы должны мне…

— Мефрау?

— …

— Мефрау, вы еще здесь? Мефрау?

Эта женщина кричала у кафе «Терминус» и стучала в окна. Марта Боллен услышала ее даже из подсобки и вышла на улицу. Женщина в панике бросилась к ней:

— Мне нужно позвонить! Мне нужно позвонить! Срочно!

Марта проводила ее в конторку за прилавком и показала, где телефон. Она оставила ее одну, но осталась подслушивать за дверью. Марта подумала, что с сыновьями доктора случилось несчастье, а его телефон, возможно, не работает. Но женщина начала ругаться. Она несколько раз обругала доктора. Кричала, что он сошел с ума! Вот что вопила эта женщина. И повторила три раза. Тогда Марта вмешалась. Она зашла в конторку, отняла у нее трубку и бросила на рычаг.

— Вон отсюда! — крикнула она. — Вон! Я не желаю вас здесь видеть! Вы сами ненормальная! Убирайтесь или я вызову полицию!

После этого женщина убежала.

Якоб Вайнштейн убирал на кладбище увядшие цветы, когда увидел ее в то утро. Тогда он еще не знал, кто она такая. Она торопливо ходила по дорожкам и читала надписи на надгробиях. При этом она каждый раз качала головой. Женщина шла в его сторону, но пока еще не заметила его. Когда между ними оставалось несколько метров, Якоб заговорил с ней: