Идеальный маньяк - Алексей Макеев

– А почему бы вашему ведомству не поддержать нас, бедных журналистов, финансами? – со слезой в голосе заявила она, дыша недавно принятым коньячком. – Эх, какие замечательные статьи я писала бы о нашей славной полиции!

Сотрудница главка пообещала передать ее предложения своему руководству и поспешила откланяться. Было отчего. Ее собеседница резко переменила тему и внезапно оседлала своего любимого конька. Она вдруг заговорила о том, что такая умница и красавица, как Тамара, достойна гораздо лучшей участи, нежели служба в полиции. Например, она могла бы составить партию некоему молодому английскому лорду, каковых среди знакомых Быстряевой хоть пруд пруди.

От души посмеявшись над «великой журналисткой», опера обсудили планы на завтрашний день. Они решили вместе посетить местный психиатрический стационар, а затем проехать по адресам, предоставленным Романовым. Сыщики договорились выбрать время и прямо в областном УВД проверить наличие у Гелина сатанистской татуировки на груди. Обнаружение таковой было бы достойным финалом, настоящим апофеозом их изысканий.

Когда они уже ложились спать, до Гурова донеслось задумчивое бормотание Стаса:

– Сегодня новолуние. Неужели эти гребаные упыри сейчас приносят кого-то в жертву? Мать их так!..

– Все возможно, – откликнулся Лев Иванович, стараясь думать только о чем-то хорошем и поскорее уснуть.

Завтрашний день должен был пройти не менее бурно, нежели минувший.

Утром невдалеке от входа в гостиницу оперов встретил не очень многочисленный, да и не слишком шумный, но плотный и настырный пикет. Выйдя на улицу, приятели увидели с десяток человек – членов некоего общества защиты животных, которые держали наспех сколоченные и написанные от руки плакаты. На одном из них было прилеплено журнальное фото тигра с подписью: «Гуров, за что ты меня убил?!» Другой плакат вещал: «Убийцам животных не место в нашем городе!» Были тут и другие: «Ты убил не тигра, а планету!», «Палачи природы, покайтесь!» и тому подобные.

Неподалеку от пикетчиков стояли несколько операторов с телекамерами, рядом с которыми прохаживались журналисты. Собралось и некоторое количество зевак. Неподалеку, заложив руки за спину, с досадливой миной на лице прохаживался полицейский капитан, искоса поглядывая на собравшихся.

Гуров, не дрогнув ни единым мускулом, замедлил шаг и не спеша прочитал надписи на плакатах. Он саркастично усмехнулся и хотел что-то сказать, но Стас, у которого увиденное немедленно породило жгучее желание поприкалываться, схватил его за руку.

– Лучше я! – чуть слышно прошептал он, изобразил на лице величественную скорбь и вальяжно заговорил, хотя чувствовалось, что Стас едва сдерживает смех: – Да, дорогие друзья, вы заметили чрезвычайно прискорбный факт. Случай очень и очень печальный…

Телевизионщики тут же начали съемку. Пикетчики и зеваки заинтересовались и притихли.

А Крячко все с тем же постным видом продолжил свой спич:

– Но вдвойне прискорбно, когда в убийстве животного нас обвиняют те люди, которые сами погрязли в подобных грехах. Я имею в виду вас, господа пикетчики. Да, именно вас!

Те на мгновение онемели от возмущения, потом нестройно, вразнобой загалдели. Крячко, ничуть не смущаясь этим, шагнул к пожилому мужчине с плакатом «Где твоя совесть, Гуров?».

Подобно Вию, указующему на Хому Брута, он ткнул в него пальцем и поинтересовался:

– Вы честный человек? Тогда признайтесь, сколько бедных воробушков убили в детстве из рогатки! А голубей?! А котят топили? Ну-ка, в глаза мне глядеть! Не отворачиваться!

Пикетчик сразу же скукожился и поспешил скрыться за спинами своих коллег.

Разошедшийся Стас ощутил прилив вдохновения, окинул их орлиным взором и величественно поинтересовался:

– Кстати, а среди вас есть хоть один вегетарианец? Я уж не говорю про так называемых солнцеедов, подобных ангелам. Эти люди вообще питаются только чистой энергией солнечных лучей!

– Я вегетарианка! – с вызовом выкрикнула пожилая тетка, держащая в руках плакат с надписью «Как только земля таких носит?!».

– Вот! – Крячко простер длань в ее сторону. – Вот единственный человек из собравшихся, перед кем я могу склонить голову. Снимаю шляпу, мадам! А все остальные, я так понял, сегодня за завтраком изволили употреблять в пищу части тел зверски убитых животных, птиц и несчастных рыб. Неужто кто-то посмеет сказать, что это подлинные защитники животных?! Ха! Ха! Ха! Позор! Конечно же, у каждого из вас дома под потолком висят приспособления для уничтожения живых существ. У вас не квартиры, а камеры смертников! – Он воздел руку и патетически возвысил голос.

– Что за бред вы несете?! – возмутилась крупнотелая дама с плакатом «Гуров, чем думаешь искупить свою вину?!» – Какие еще камеры?

– А вы хотите сказать, что у вас на кухне не висит липкая лента для истребления крылатых насекомых, которые, между прочим, тоже являются частью нашей природы! – Стас снова вскинул к небу указательный палец. – Учеными установлено, что даже самые примитивные существа ощущают боль и страдание. Вспомните лабораторный опыт, когда живую креветку кидали в кипящую воду. Даже растения реагировали на ее безмолвный крик боли. Но она хотя бы умерла мгновенно. А вот жертвы ваших коварных липучек погибают медленно и мучительно, долгими часами. Вам их не жаль?

– Да хватит разводить демагогию! – отчего-то разозлился моложавый тип в джинсовом костюме. – Что вы сравниваете тигра и мух?!

– Вот пример вопиющей экологической безграмотности! – Крячко развернулся к этому человеку и измерил его осуждающим взглядом. – Вы читали Рэя Брэдбери? Убийство путешественником во времени крохотной бабочки в прошлом изменило будущее всей планеты!

Тот, ошарашенный громким иностранным именем, явно не знакомым ему, сразу не нашелся что сказать.

Стас же шагнул к пригожей молодайке, которая с интересом поглядывала в его сторону, и негромко попросил:

– Мы не могли бы перекинуться парой слов?

Они отошли в сторону, и он все так же вполголоса полюбопытствовал:

– А что вы делаете сегодня вечером? Мы могли бы встретиться, посидеть в кафе, поговорить о природе, о защите животного мира.

Та просияла улыбкой, немедленно кивнула и заявила:

– Да без вопросов! Мой мерин в отъезде, так что хоть с нормальным мужчиной будет возможность пообщаться. Давайте часиков в восемь, в кафе «Лисичка» – это минут пять ходьбы отсюда.

Раздраженная толпа, наблюдавшая за их разговором, возмущенно загомонила.

– Эй, вы чего там шушукаетесь? – сердито выпалила крупнотелая дама. – Что за секреты?

– Нина, тебе-то какое дело? – Красавица подмигнула Стасу и задорно рассмеялась. – Завидно, что не с тобой секретничают? Ну все, граждане, я пошла. Свое я отработала. Обещали-то по пятьсот, а дали всего по триста. Счастливо оставаться!

Эти слова, сразу же услышанные журналистами, произвели среди них бурную реакцию, как если бы в стакан уксуса всыпали ложку соды. Все тут же забыли о первопричине того, что происходило у гостиницы, и ринулись выяснять у пикетчиков, кто же заказал и оплатил данную акцию. Однако те, теряя плакаты и остатки недавнего апломба, быстренько рассосались кто куда.