Голые - Меган Харт

Он снова пожал плечами:

– И все-таки твоя мама может приехать. Я останусь здесь, пока ты будешь на работе.

– Ты серьезно? – Я пристально посмотрела на него. – И ты готов принять мою мать?

– Мою будущую тещу, – поправил Алекс. – Конечно, а почему нет?

Я задумчиво пожевала внутреннюю часть щеки.

– Хорошо.

Пока я отстукивала на клавиатуре свой ответ матери, перечисляя дни, в которые она могла бы приехать, компьютер звякнул, оповестив о приходе нового письма. Моя челюсть упала вниз, стоило мне прочитать его – это было приглашение от Скотта Черча принять участие в его следующей выставке. Сначала я подумала, что это было стандартное оповещение о грядущем мероприятии, которое разослали всем участникам его мастер-класса. Но нет: в письме Скотт упоминал о конкретной, сделанной мной фотографии.

– Алекс, ты только посмотри на это!

Уже натянувший свои шерстяные пижамные штаны с изображением Бэтмена Алекс склонился над моим плечом.

– Ни фига себе! Детка, да это просто фантастика! Дай пять!

Я машинально хлопнула по его ладони, вне себя от изумления.

– Но я не понимаю…

– Он хочет, чтобы ты показала одну из своих фотографий на его выставке. Черт, да, да! – Алекс со свистом рассек воздух кулаком и поцеловал меня в макушку. – Я знал, что он выберет тебя.

– Подожди-ка… ты отправил ему одну из моих фотографий?

Он ловко перепрыгнул через спинку дивана и приземлился рядом со мной, чуть не свалив ноутбук.

– Ну да. Я увидел объявление в его блоге.

– Погоди. Давай заново. Ты читаешь блог Скотта Черча?

– Разумеется.

Ха! И как это я пропустила?

– И он разместил объявление… Объясни поточнее, какое?

– Каждый, кто посещал один из его мастер-классов, мог прислать ему фотографию, побороться за право разместить свою работу на его следующей выставке в галерее «Малберри-стрит». Выставка состоится в сентябре или октябре.

– И ты отправил ему одну из моих фотографий, не спросив меня?

Алекс откинулся на подушки.

– Ты сердишься?

– Нет. – Я снова посмотрела на приглашение, в котором перечислялись все детали предстоящей выставки. – Я и не предполагала, что он может так высоко оценить мою работу. Но тебе следовало рассказать обо всем мне.

– Я хотел сделать сюрприз.

Я вскинула бровь:

– Что ж, и это тебе удалось. А как ты понял, какую фотографию нужно отправить?

– Ты ведь дала мне целый диск с теми фото. Я выбрал ту, которая мне понравилась больше всего, – объяснил Алекс и самодовольно потер ногтями свой голый торс. – На этом снимке – я. Кто бы сомневался.

Я засмеялась, потому что знала: он говорит серьезно.

– Ладно, мистер Тщеславие!

– Твоя работа достойна того, чтобы оказаться на выставке, Оливия.

Я закрыла ноутбук и положила его на скамеечку для ног, чтобы поцеловать Алекса.

– Ты любишь меня. Поэтому слишком хорошо обо мне думаешь.

Он взял мое лицо в свои ладони.

– Я бы не стал говорить ничего подобного, если бы это не было правдой.

И я поверила похвале, которая сделала сюрприз еще приятнее.

Поцеловав меня, Алекс взглянул мне в глаза:

– Тебе стоит уйти из «Фото Фолкс» и бросить другую работу. Больше путешествовать. Уделять время своему собственному делу. Наконец-то сдвинуть свой бизнес с мертвой точки.

Я покачала головой, совсем чуть-чуть, так, что ни один волосок на голове не пошевелился.

– Я не собираюсь бросать работу. Не сейчас. Я не могу позволить тебе… содержать меня.

Он вздохнул:

– Понятно. Но после того, как мы поженимся, ты подумаешь об этом?

– После того, как мы поженимся, я, полагаю, подумаю о многих вещах, – сказала я, многозначительно подергивая бровями.

Алекс взял мою руку и переплел наши пальцы. Ярко вспыхнул мой бриллиант, по-прежнему такой яркий и красивый, что я временами просто сидела и подолгу любовалась на него. Алекс коснулся камня кончиком пальца. Мы улыбнулись. И поцеловались. Но никто из нас не посмотрел в календарь и не завел разговор о дате свадьбы.

Сара выглядела уставшей. Она ковырялась в своем салате, тыкая вилкой в гренки и помидоры-черри, но ничего не ела. Потом зевнула и отложила вилку.

– Да пошло оно все…

Я же с аппетитом уплела свой маленький сэндвич и чашку супа, а теперь подумывала о том, чтобы заказать шоколадное пирожное с орехами из отдела домашних сладостей сети «Панера». Положив руку на раздувшийся живот, я подсчитала, сколько часов мне придется отрабатывать этот десерт, и скрепя сердце остановилась на чае со льдом.

– Мне это понравилось. – Сара показала на рекламный проспект, который я вытащила из своей сумки. У подруги был перерыв в работе, а я решила увидеться с ней по дороге на смену в торговый центр. – Я люблю графику.

– Мне это тоже понравилось. – Я посмотрела на обложку, потом перевернула брошюру. – У меня есть несколько хороших снимков из фотобанка, которые можно использовать для задней части обложки, но, если ты свободна на этой неделе, я бы хотела сделать еще немного фотографий. Сара?

Подруга явно меня не слушала. Ее глаза, обрамленные жирной линией черной блестящей подводки, вдруг расширились. Сара посмотрела мимо меня, по направлению к входу, туда, где в длинной очереди стояли ожидавшие возможности сделать заказ люди.

– Вот черт, – сказала она тихим, совершенно не свойственным ей голосом.

Я начала оборачиваться, чтобы посмотреть, что так взволновало Сару, но она зашипела на меня, призывая сидеть неподвижно.

– Что с тобой такое? – спросила я.

Губы Сары плотно сжались, ее голова обреченно упала. Потом подруга поставила локти на стол, положив лицо на ладони.

– Черт возьми!

– Сара, да что не так? – Я принялась крутиться на месте, несмотря на ее протесты, но так и не поняла, что же могло так расстроить подругу.

Она посмотрела мне в глаза:

– Это он.

– Он? Кто?

Нахмурившись, Сара подвинула свой стул за колонну, так, чтобы ничего вокруг не видеть. Или чтобы не видели ее – это тоже было вполне вероятно.

– Один парень, с которым я трахалась. Не важно. Может быть, он скоро уйдет.

– Тот, с твоей странички в «Коннекс»?

– Я с ним больше не встречаюсь.

– Черт, подружка, ты все от меня скрываешь!

На сей раз ее улыбка казалась более естественной, хотя и чуть вымученной.