Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? - Юрий Емельянов

Оккупанты не были намерены предоставлять покоренным землям хотя бы формальную независимость. Хотя «правительство» И. Амбразявичуса успело выпустить более 100 законов, оно было распущено немцами 5 августа 1941 года. В ходе реализации своих планов включения Прибалтики в Великую Германию Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия были объединены в рейхскомиссариат «Остланд». Литва, Эстония, Латвия, Белоруссия стали «бецирками» (генеральными округами) «Остланда». По сути, возрождалась та система управления Прибалтикой, которая существовала в течение 1918 года во время ее оккупации кайзеровскими войсками.

Во главе «Остланда» по приказу Адольфа Гитлера от 17 июня 1941 года был назначен рейхскомиссар Генрих Лозе. Его помощниками являлись генеральные комиссары «бецирков». В Эстонии генеральным комиссаром был обергруппенфюрер CA Карл С. Литцман, в Латвии генеральным комиссаром был Отто Дрекслер. Во главе генерального округа Литвы был поставлен Адриан фон Рентельн.

Официальным языком для делопроизводства во всех учреждениях «Остланда» был объявлен немецкий. В служебной переписке разрешалось употреблять лишь немецкие названия местных городов и поселков. От служащих требовали, чтобы они говорили только по-немецки. Как отмечалось в «Истории Литовской ССР», «служащие, не знавшие немецкого языка, считались непригодными для выполнения своих обязанностей. Их места заняли немцы. К концу 1943 года в оккупационном аппарате в Литве насчитывалось около 6 тысяч чиновников-немцев». Только в полицейском аппарате Латвии работали 15 тысяч немцев.

Вскоре после оккупации началась колонизация Прибалтики. Был учрежден специальный орган — «Поселенченский штаб» с центром в Каунасе, занимавшийся выселением местных жителей из их хозяйств и поселением немецких колонистов. В Литву прибыло около 30 000 немецких колонистов. Колонизация началась с приграничных районов Литвы и города Каунаса. Тем, кто оседал в сельской местности, были переданы лучшие земли. Для детей колонистов были созданы 29 школ и гимназия. «История Литовской ССР» гласит: «Всего в Литве было на особом привилегированном положении 54 тысячи немцев и лиц немецкого происхождения». Для них существовали особые суды. Для обслуживания немцев открывались специальные магазины и столовые, куда местному населению доступ был закрыт. Появились и железнодорожные вагоны с надписью «Только для немцев».

В ходе превращения Прибалтики в свою колонию оккупанты старались уничтожить национальную культуру ее народов. И.В. Добровольскас в статье «Гитлеровский оккупационный режим на территории Советской Литвы», опубликованной в сборнике «Немецко-фашистский оккупационный режим (1941–1944)», писал: «В 1941 году в Литве было закрыто 7 театров, все дома культуры и клубы-читальни. Из библиотек была изъята вся литература, изданная в Советском Союзе (в том числе и техническая). Было запрещено распространять произведения 17 литовских писателей».

В то же время культурные ценности оккупированных народов подвергались разграблению. 21 августа 1944 года А. Розенберг приказал вывезти в Германию государственный архив Латвии и городской архив Риги, городской архив Таллина, университетскую библиотеку Тарту, а также многие ценные коллекции, находившиеся в Эстонии. Из Латвии было вывезено более 100 тысяч томов антикварных книг и 70 ящиков ценной периодической литературы. Чрезвычайная правительственная комиссия СССР сообщала, что во время гитлеровской оккупации было уничтожено 15 музеев в Литовской ССР, 26 — в Эстонской ССР, 30 — в Латвийской ССР.

Оккупанты разрушали систему образования в прибалтийских республиках. Добровольскас писал: «Чиновники штаба Розенберга запретили университету выдавать дипломы высшего образования, вообще тормозилась всякая культурно-просветительная работа. В марте 1943 года гитлеровцы закрыли и, по существу, разгромили Вильнюсский университет, филармонию, консерваторию, Академию наук, Академию художеств, Институт прикладного искусства, разграбили учебные пособия и другие ценные вещи. В ночь на 17 марта 1943 года они произвели обыски на квартирах профессоров, арестовали и вывезли в концентрационные лагеря 60 известных деятелей культуры и науки». В 1943 году все высшие заведения в Литве были закрыты.

Полностью ликвидировались русские школы. Добровольскас приводил такие факты: «С началом оккупации гитлеровцы закрыли в Литве все русские школы, а формально разрешили продолжать учебу в литовских школах, но делали все, чтобы прекратилась и их работа. Они занимали помещения школ под казармы, арестовывали учителей, разгоняли учеников». В Литве германские войска и полиция заняли помещения 60 % школьных зданий.

Недоступным для многих семей стало пребывание ребенка в школе. Как отмечал историк Е.Б. Греска, «в 1–4-х классах средних и семилетних школ плата за учебу составила 60 рейхсмарок, в 5–8-х классах — 80, а в высших учебных заведениях — 100 марок в год. Кроме того, учащиеся и их родители должны были своими силами обеспечивать школы топливом». За первый же год оккупации число учащихся в литовских школах сократилось на 70 тысяч.

Как замечал Добровольскас, «в годы оккупации в Литве было физически уничтожено более тысячи учителей. Многие учителя должны были уйти из школ, как «неблагонадежные», с точки зрения гитлеровцев. О масштабах расправы гитлеровцев с учителями можно судить хотя бы по тому факту, что 4–5 августа 1941 года лишь в двух уездах Литвы (Швенченском и Швенченеляйском) было репрессировано 237 учителей».

Далее Добровольскас писал: «В тех школах, которые кое-как работали в условиях оккупации, гитлеровцы вводили свои порядки. Из учебных программ было удалено преподавание русского, английского и французского языков, а за их счет вводилось усиленное преподавание немецкого языка. В гимназиях немецкому языку отводилось больше уроков, чем родному».

Местному населению постоянно внушалась мысль о превосходстве германской культуры и второсортности культур прибалтийских народов. В школы Латвии была направлена в качестве циркуляра статья некоего немецкого искусствоведа, в которой «доказывалось»: «Все, что имеется в Латвии в культуре и хозяйстве, достигнуто благодаря труду немецких завоевателей».

В первые же дни оккупации были отменены законы о национализации и об аграрной реформе. Хотя часть бывших владельцев промышленных и торговых предприятий получила назад свою собственность (четверть владельцев в Латвии и Эстонии и 4 процента в Литве), большая часть национализированной собственности была взята в руки вновь созданными германскими фирмами. После оккупации Прибалтики на ее территории было создано сельскохозяйственное общество «Остланд», администрация которого находилась в Риге. Завладев обширными землями, сельскохозяйственными постройками и сельскохозяйственным инвентарем, общество стало контролировать сельское хозяйство Прибалтики.

Оккупанты провели на селе строгий учет посевной площади, скота, домашней птицы, удоев, всего сельскохозяйственного инвентаря, запасов семян. Как отмечалось в «Истории Латвийской ССР», «после этого крестьяне лишились права распоряжаться своим имуществом без соответствующего на то согласия оккупационных властей. Введены были непосильные налоги, поставки сельскохозяйственной продукции и другие повинности. С каждой коровы требовалось сдать в год 70 кг масла. Любая передача молока, сметаны, сыра или творога за плату или же бесплатно потребителям, не проживавшим в данной волости, строго запрещалась».