Париж - Эдвард Резерфорд

Дело в том, что свою славу, особняк, произведения искусства и влиятельных друзей – все это она обрела только благодаря тому, что изучала мужчин. Элен пыталась узнать их сильные стороны и слабости, что они чувствуют и чего хотят, а потом направляла весь свой ум и воображение на то, чтобы сделать их такими счастливыми, какими они еще не были ни разу в жизни. Она исполняла каждое их желание – даже такие желания, о которых они сами не подозревали. А они выражали ей свою признательность так, как свойственно богатым мужчинам. Дом и бо́льшая часть художественной коллекции Элен были получены от пожилого промышленника, который женился бы на ней, если бы мог.

На протяжении своей карьеры Элен приобрела не только значительное состояние, но и огромный запас знаний по многим предметам, начиная с финансов и искусства и заканчивая винами и скачками.

К тому времени, когда Роланд де Синь и куртизанка перешли в маленькую столовую, она уже имела неплохое представление о его полке и семье, а также выяснила, что он предпочитает «Фоли-Бержер».

Начали они с икры, за которой последовал изысканный суп из устриц, потом подали различные закуски, в том числе отварной палтус в желе из спаржи. Основным блюдом были фазаньи грудки, фаршированные нормандскими яблоками, – повару Элен они удались на славу.

Еду подавали с превосходными винами, а к фазану вынесли прославленный «Эрмитаж». Однако Роланд заметил, что Прекрасная Елена почти ничего не пьет, и постарался тоже пить умеренно. Блюда были подобраны с таким расчетом, чтобы утолить голод, но не объесться. Освежившись фруктовым мороженым на десерт, они закончили ужин сырами и фруктами. И все время говорили. Она хотела знать о его детстве, вкусах и пристрастиях, взглядах на политику, путешествиях, которых было немного. Никогда еще женщина не проявляла к нему столь глубокий интерес, а уж тем более такая женщина. Ни Роланд, ни его отец не относились к богачам, способным содержать даму вроде Элен. И впервые в жизни Роланд испытал укол зависти к состояниям банкиров и промышленников.

Когда они подняли тему музыки и заговорили о любимой им оперетте, Элен задумчиво спросила:

– Скажите, мой друг, вы когда-нибудь слышали сочинения Дебюсси?

– К сожалению, нет.

– Недавно я с друзьями посещала концерт, в котором исполняли одно из его последних произведений. Называется «Послеполуденный отдых фавна». Пожалуй, в музыке я не знаю ничего более чувственного. Это довольно короткая прелюдия, продолжительностью минут десять или около того. – Она помолчала. – Когда будете слушать ее, то закройте глаза и пусть музыка окутает вас. Ни о чем не думайте. Она чем-то сродни поэзии Бодлера. На ум приходит, например, «Приглашение к путешествию».

– Мой отец любит это стихотворение, он мне говорил об этом много лет назад.

– К мнению отцов стоит прислушаться. – Элен улыбнулась. – У меня сложилось впечатление, что вам следует научиться послушанию.

Роланд нахмурился. Ему не слишком понравилось это слово.

– Для начала, – загадочно продолжила Прекрасная Елена, – вы можете попробовать повиноваться мне. Если желаете.

К концу трапезы Роланд заметил, что ее платье самым соблазнительным образом приоткрылось на груди. Она поднялась.

– Если соизволите через несколько минут подняться на второй этаж, – сказала куртизанка, – то справа найдете туалетную комнату. Куда идти дальше, вам будет понятно.

Туалетная комната была отделана панелями, там имелись таз для умывания, кувшин с водой и все остальное, что только может потребоваться мужчине, чтобы привести себя в порядок, в том числе пара щеток для волос с ручками из слоновой кости – новые и чистые. На спинке кресла были разложены ночная сорочка и вышитый шелковый халат, идеально подошедшие Роланду по размеру. Переодевшись, он через маленькую дверь попал прямо в спальню Прекрасной Елены.

В отличие от салона, оформленного в очаровательном стиле Людовика XV, спальня куртизанки была более современной, и при создании ее главным было стремление к удобству. У окна стояла миленькая софа в духе Второй империи, с хорошей обивкой и с удобством вмещавшая только двух человек. Эти двое могли посидеть и перед камином на обтянутой такой же тканью широкой кушетке. Стены комнаты были обиты розовым шелком.

В углу поместился потайной шкаф, содержащий разнообразные предметы, которые, по мнению дамы, не понадобятся в течение ночи. Также в спальне имелись два больших зеркала, хитро спрятанные за шторами. И конечно же, кровать – довольно широкая, крепкая, но изящно задрапированная балдахином. А на ней, уже с распущенными волосами и в тонкой атласной сорочке, полулежала Прекрасная Елена.

Роланд де Синь занимался любовью с несколькими красивыми женщинами, но то, что он испытал в последующие полтора часа, превзошло все его ожидания и фантазии. Прекрасная Елена не только хорошо делала свое дело, но и умела удивлять. Роланд поверить не мог тому, какая она легкая, но поражался ее гибкости и силе. Она обольщала его, бросала вызов и была так прелестна, что он не мог остановиться, изучая ее, не мог насытиться ею. Это была пьеса без антракта.

Наконец они улеглись, чтобы передохнуть.

– Я чувствую себя как один из тех счастливчиков в саду любви из персидской сказки, – признался Роланд.

– Мне пришли на ум слова Омара Хайяма, – проговорила Элен.

– Напомните мне.

Встань! Бросил камень в чашу тьмы Восток!

В путь, караваны звезд! Мрак изнемог…

И ловит башню гордую султана

Охотник-Солнце в огненный силок[5].

Роланд де Синь кивнул. Один англичанин[6]перевел старинные персидские стихи о любви и судьбе, и они стали популярными во всей Европе.

– Но еще не утро, – возразил он.

– До утра еще далеко, – согласилась Элен.

И потом они снова предались утехам. На этот раз, когда он был готов достигнуть кульминации, обнаружился еще один талант Элен: своими потаенными мышцами она сжала его и держала так, пока Роланд не достиг пика ощущений. Среди тех, кому посчастливилось быть любовником Элен, ходили легенды об этом ее восхитительном объятии.

Затем он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и ему казалось, что он очутился в каком-то далеком сказочном месте – да, пожалуй, в персидском саду или в бесконечной, безвременной пустыне, под звездами. Голос Элен откуда-то издалека посоветовал немного поспать…

Люк Гаскон был озадачен, но он любил загадки. Жак Ле Сур вообразил, что остался незамеченным, когда Люк в тот вечер привез Прекрасной Елене букет, но он не знал Люка. Тогда как Люк замечал все. Он целенаправленно развил в себе наблюдательность, еще когда мальчиком работал в «Мулен де ла Галетт». А теперь, в «Мулен Руж», клиенту достаточно было моргнуть, чтобы Люк в то же мгновение появился перед ним. Что касается конфиденциальных поручений, на которых Люк специализировался, то в этой игре он стал непревзойденным мастером. Если требовалось передать записку чужой жене, Люк находил возможность это сделать. Если требовалось проверить, не получает ли жена записок от чужих мужчин, Люк мог помочь и в этом.