Последняя миля - Дэвид Бальдаччи

– Ты убил ее!

– Потому что она мне велела! – выкрикнул Рой.

И вдруг машина показалась чересчур тесной, чтобы вместить их обоих. Марс окоченело смотрел сквозь ветровое стекло, словно не в силах обратить взор к отцу.

– И я сделал это, – с перехваченным горлом проговорил Рой. – Потому что всегда делал все, о чем она меня просила. Даже это. – Он повернулся к Марсу: – В ту ночь умерла не она одна. Потому что я умер тоже.

– И отправил меня в тюрьму.

Рой потер лицо.

– Тебя бы убили, никак иначе.

– Потому что думали бы, что у меня находится то, что было в том депозитном сейфе.

Лицо Роя окостенело.

– Снова Декер? Умный хер… Надо было перерезать ему глотку, пока был шанс.

– Chocha, – сказал Марс.

– Это еще что? – поглядел на него Рой.

– Значит разыгрывать из себя опоссума. Прикидываться трупом. Как ты.

– Я же сказал – лучше тюрьма, чем могила. Эти типы – народ серьезный. Прикончили бы тебя, чтобы просто на тебя поглядеть.

– Это ты взорвал церковь? И офис НАСПЦН? Ты?

– Ты бежишь впереди паровоза.

– Простые вопросы. Да или нет?

– Что, тебе требуется признание?

– Они были детьми, батя. Хористками.

Рой отвел взгляд.

– Им там быть не полагалось. Наверное, занятия хора затянулись.

– Но ты все равно это сделал.

– Это было уже вне моих сил.

– Лады, значит, ты совершенно невиновен?

– Ты ведь не слыхал, чтобы эти слова прозвучали из моего окаянного рта, – рассмеялся Рой.

– Декер сказал Макклеллану, что ты придешь за ними. Чтобы напугать его.

– Да неужто? Как будто мне не насрать.

– Правда? А не из-за них ли тебе пришлось убить маму? В смысле, не будь их поблизости, раз у тебя не хватало яиц прикончить их прямо тогда?

Рой уставился на свои руки.

– Это было не так просто.

– Так почему бы не рассказать мне об этом, батя? Ты же притащил меня сюда. Явно хотел поговорить. Так почему бы не рассказать мне, как парень, женившийся на цветной женщине, которую любил больше самой жизни, мог принадлежать к группе, взорвавшей черных детишек? Почему бы тебе не рассказать мне это?

– Проще простого. Я был расистской жопой. В точности как Макклеллан и его дружки.

– Был?

– Пока не встретил твою мать.

– И что, тогда все твои расистские наклонности просто испарились?

– Нет. Но я больше никогда не причинил никому подобного вреда.

– Ты причинил вред мне! Я черный. Ты украл мою жизнь. У своего собственного сына.

Рой повернулся, чтобы поглядеть Марсу в глаза:

– Штука в том, Мелкий, что ты не мой сын. Твоя мать была беременна, когда я ее спас.

Марс уставился на него во все глаза.

– Ты не мой отец? – наконец выдавил он из себя.

– Нет. Не отец.

– Тогда кто?

– Козел, который насиловал твою маму снова и снова. Пока я не заставил его прекратить. Перерезав ему глотку.

Стоя на парковке под начавшим накрапывать дождем, Марс взглядом провожал удаляющиеся задние форы автомобиля. Еще ни разу в жизни не чувствовал он себя таким отрезанным от всего остального человечества. Словно прокатилась чума и уцелел лишь он один. Он и в самом деле порадовался бы абсолютному одиночеству. Ему не хотелось больше никогда ни с кем разговаривать.

Когда огоньки затерялись во тьме окончательно, будто кто-то перекрыл его кровообращение Марс опустился на асфальт – сперва на колени, а потом животом.

Ему столько нужно было прокрутить в голове, что она не могла с этим справиться. Он не мог даже попытаться. Ему было дурно. Его конечности отказывались повиноваться.

Он просто лежал там какое-то время под усиливающимся дождем.

Наконец встал, добрел до своего номера, рухнул на кровать и просто лежал без движения. Прошел час, и он медленно поднялся и сел на край кровати.

Его отец – не его отец.

Он – убийца.

Он подставил Мелвина за убийство. Отнял у него двадцать лет жизни.

Вся его жизнь – чушь собачья.

* * *

Покинув номер, он постучался в дверь Декера. Несколько стонов и бурчаний спустя дверь открылась.

– Что встал в такую рань? – спросил Амос. Потом, увидев выражение лица Марса, быстро впустил его в номер.

Сев, Мелвин пересказал Декеру только что случившееся.

Тот не проронил ни слова, пока он не закончил.

– Сожалею, Мелвин.

– Не нужно мне твое чертово сочувствие. Я просто хочу докопаться до дна.

– Что ж, я работаю над этим, – заверил Декер.

Марс медленно поднял голову:

– Ты знал, что он не мой отец?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ты вроде как знаешь каждую чертову мелочь, вот почему. Ну, знал?

Амос не отвечал.

– Декер!

– А это имеет какое-нибудь значение?

– Да.

– Ладно, подозревал.

– Почему?

– Этот тип ни разу не сказал, что любит тебя.

– А это-то ты как узнал, черт возьми?

– Ты сам нам сказал. Когда был под гипнозом. И он подставил тебя за убийство, Мелвин. Нечасто мне встречаются отцы, способные на такое. То, что он сделал с Монтгомери, он сделал ради твоей мамы. А когда сказал, что никогда не подставлял своего сына, то просто был буквален. Ты не его сын. Но все это – не твои проблемы. А его.

– Мне это так не кажется.

– Может, пока. – Декер поерзал, меняя положение, а потом проделал то же с направлением беседы: – Не представляешь, куда он отправился?

– Вообще-то, я этим не парился.

– Что еще ты можешь мне поведать?

– Я сказал ему, что ты пригрозил Макклеллану и этим типам, что мой ба… в смысле, Рой до них доберется.

– И что он сказал на это? – поинтересовался Декер.

– Что ему на этих типов насрать.

– И ты ему поверил?

– Ну, поскольку он мне врал практически обо всем, то даже и не знаю.

– Я ему не верю. Может, они ему и не были нужны прежде, но теперь, по-моему, он передумал.

– Почему? – спросил Марс.