Школяр - Дмитрий Таланов

Второй раз он очнулся от того, что кто-то трогает его лоб губами. В комнате царила темнота. Темно было и за открытой всем ветрам бойницей. Из неё доносились веселые крики — видимо, в замке внизу вовсю развлекались.

От постели, на которой лежал Филь, укрытый до подбородка лоскутным одеялом, тянуло затхлым прогорклым запахом. На краю постели со свечой в руке сидела чумазая девушка и с интересом наблюдала за ним.

— Здравствуй, Филь, — сказала она. — Вот мы и снова встретились!

Её голову покрывал привычный здесь у женщин белый платок. Филь увидел, что она старше его — наверно, лет двадцати — и очень красивая. Большие серые глаза смотрели прямо на него. У него сам собой раскрылся рот.

В лице Эши не было отрешенности, присущей ей пять лет назад, ни внутреннего напряжения, которое чувствовалось в ней в прошлом году. Она выглядела довольно беззаботно, как любая юная служанка. И одета она была тоже как служанка.

Филь приподнялся и сел в постели. Насколько он видел, во всех трех комнатах не было ни души. Раненая нога под плотной повязкой ничем не давала о себе знать.

— Привет, — сказал он и расплылся в улыбке, обрадованный нечаянной встрече. — А чего ты здесь делаешь на английской стороне? Ты ж в последний раз направлялась к французам в гости!

Она рассеянно улыбнулась, превратившись в знакомую ему Эшу.

— А ты, Филь, ничуть не изменился, никогда не поинтересуешься ни о житье-бытье, ни о здоровье, сразу к делу!

— А чего время терять, — сказал он, — ты в этом замке не с мирным визитом, правильно? Иначе можно найти место и почище! Или ты ищешь свое женское счастье в этой помойке?

Она распахнула в удивлении глаза, затем рассмеялась:

— Ты что-то очень быстро взрослеешь! Но ты прав, с выражением лица «все козлы и пьянь вокруг» счастья не сыщешь. Мне пришлось улепетывать с французской стороны за слишком явное выражение чувств и уже здесь учиться держать лицо. Я жду возможности подобраться к кастельяну замка Бейнак и ужасно рада видеть тебя здесь, потому что ты можешь мне помочь.

— К кому? — переспросил Филь.

Усаживаясь поудобней на комковатой постели, он скривился: раненая нога решила вдруг напомнить о себе, пусть не так сильно, как утром. Еще он почувствовал, что ему что-то мешает во рту, и выковырял из зубов кусочек древесной коры.

— Он следит за исправностью оружейного арсенала замка, что находится на той стороне реки, — сказала Эша, отсутствующе глядя в сторону бойницы. — Он остался мне должен.

Произнесла она это довольно угрожающе. «Поди опять, как с Андреа», — решил Филь, которому были неинтересны сердечные дела его сестры, и из вежливости спросил:

— Это из-за него ты сменила рыцарское облачение на юбку?

Эша наградила его взглядом человека, неожиданно вернувшегося к реальности, вздохнула, помолчала и сказала:

— Мои описательные способности отказывают в эпитетах, которыми надо раскрашивать глубину пропасти, куда может угодить женщина. Одно я вынесла: внешние атрибуты в этой жизни не главное. А выданное Мастером облачение я сменила в Бейнаке в тот день, как попала туда. Прикидываться рыцарем, как оказалось, куда легче в походных условиях, и то недолго. В замке, где господ одевают и раздевают их пажи, отхожее место одно на всех, и обычные слуги спят вповалку, свой пол не скроешь. Спасибо доброй душе, положившей в Хальмстеме в подседельную сумку простое женское платье. Всё остальное я была вынуждена бросить, разве что попрятала кое-какое оружие по укромным закуткам Бейнака. Им я и воспользуюсь, чтобы снести башку Вальраму Арлонскому!

Судя по решительному тону и блеску в глазах, она верила в то, что говорила. Филь заключил, что Эша опять сошла с ума. Юная девушка в белом платьишке с мечом в руках против взрослого мужчины, в обязанности которого входит поддержание в готовности арсенала замка, стоящего на фронтире против другого вражеского замка — это было бы смешно, если б не было грустно. Зная, что рассеивать её иллюзии — дело для него бесполезное, он только спросил:

— Он тебя поймал и прижал там, что ли, в тех закутках?

На что Эша выпрямилась и поднялась на ноги с выражением лица, какое было в прошлом году у Анны, бегущей мстить Филю за обман.

— Вальрам Арлонский будет наказан за организацию нападения на Империю, сожженную Катаоку и множество других вещей, которые он совершил, воспользовавшись доверенными ему знаниями! — выдохнула она, сравнявшись цветом лица со своим платьем. — Вальрам Арлонский должен умереть, — глухо заключила Эша.

Пришла очередь Филя подкинуться на кровати, но вернувшаяся боль в ноге его успокоила.

— С-сатана, — прошипел он, скорчившись и нянча рану, злой от предательства организма и глупости своей сестры. — Эша, так, получается, это ты виновата во вторжении! Кто тебя тянул за язык рассказывать о Новом Свете местному жителю? А если он теперь разнесет это по всему свету? Твой язык такой же длинный, как твои ноги!

Приняв вид Лентолы, проглотившей мачту, Эша задрала подбородок.

— На людях, пожалуйста, обращайся ко мне «Пиппа», это мое местное имя, — холодно ответствовала она. — Если решишь помочь, тебе стоит знать, что в Бейнаке меня зовут «Филиппа». Но учти, твои инсинуации я выслушивать не буду. Станешь настаивать — займусь этим делом сама!

Филю стало ясно, что она еще не обсуждала свои дела с Яном и Ирением. Спросив, виделась ли она с ними, он услышал:

— Только издалека… Они с обеда пьянствуют в главном зале с этим невозможным принцем и его шайкой рыцарей. Не думаю, чтобы у них был выбор принимать приглашение, так что они просидят, как обычно, до утра. Лекарь, у которого я служу, старик Ллевелин, тоже там. Судя по крикам, принц хочет придумать, как еще насолить Бейнаку и как выкрасть оттуда свою очередную любовь, леди Камиллу, которую французы захватили на днях, когда эта редкая бестолочь заблудилась на конной прогулке. Еще принц обсуждает планы, как выдворить французов с той стороны реки и вообще из этой части Франции. Ищет, у кого еще прикупить оружия, за которое он щедро платит из кармана своего отца, короля Эдварда III. Выглядит всё так, что обе стороны готовятся к сражению, и месяца через два надо будет убираться отсюда. Но я думаю успеть!

Отложив на память идею продать что-нибудь принцу, дабы нагреть руки, и более не видя смысла спорить, Филь сказал:

— Вылечи меня поскорей, и мы втроем тебе поможем. Мы сюда явились за тем же самым!

О том, что шевалье Арлонский нужен г-ну Клементу живой, он умолчал.

— Ты уже вовсю выздоравливаешь, — заверила его Эша, повеселев, — через пару дней будешь на ногах. Старик Ллевелин хороший хирург, хотя посредственный лекарь, так что я сама обработала тебе рану, когда он ушел на обед, и влила в тебя сердарский настой. Не забудь хромать, когда встанешь, чтобы меня не обвинили в ведовстве!

Филю стало понятно, отчего он провалялся без памяти с раннего утра до поздней ночи. Эша вручила ему склянку.