Рай на краю океана - Сара Ларк

Однако поездка прошла в полной гармонии. Они рано приехали в Крайстчерч, и у них было достаточно времени для того, чтобы освежиться перед концертом. Конечно же, они не отказались бы повидаться с Курой, но встречи не получилось. Считалось, что певцам нужно сосредоточиться перед выступлением. Вместо этого Гвин встретилась в фойе с Элизабет Гринвуд и ее младшей дочерью Шарлоттой. Гвин невольно улыбнулась. Миниатюрная блондинка была почти точной копией маленькой Элизабет, которую Гвин впервые увидела на пароходе «Дублин».

— Я так хочу услышать вашу Куру, мисс Гвин! — радостно объявила Элизабет, когда женщины присели выпить чаю. — О ней столько говорят! Все восхищаются ее пением!

Гвинейра кивнула, но чувствовала себя при этом не очень уютно.

— Люди всегда были от нее в восторге, — сдержанно ответила она.

— Джордж считает, что ее певческий талант вырос. По крайней мере так сказал импресарио, сам Джордж в этом ничего не понимает. Но он считает, что этот человек может забрать ее с собой в Англию. Что вы на это скажете, мисс Гвин? Разве вы уже не ее опекун?

Гвинейра вздохнула. Значит, в Крайстчерче болтают не только о Куре, но и ее импресарио. Что ж, Уильям предполагал такой поворот событий. Но сейчас нужно ответить дипломатично.

— Строго говоря, уже нет, она ведь замужем. Так что тебе лучше спросить, что думает по этому поводу Уильям. Я бы, кстати, тоже не отказалась узнать это. Я была твердо убеждена, что он приедет сегодня, но, кажется, номер он не заказывал…

— Может быть, он приедет на концерт. Но серьезно, мисс Гвин, я спрашиваю вас не потому, что мне любопытно, — не только поэтому! — Элизабет сдержанно улыбнулась, и Гвин вспомнилась ее детская робость. — Джорджу просто нужно знать, что вы об этом думаете. Он ведь заказывал билеты для остальных певцов. Если Кура хочет ехать с ними, он может это устроить — или наоборот, создать те или иные искусственные трудности. Если вы не хотите, чтобы она ехала, вероятно, этот вопрос можно будет решить дипломатически. Например, Джордж может сказать, что на корабле больше нет свободных кают и что ей придется ехать следующим кораблем. Тогда у вас будет время повлиять на нее…

Гвинейра была почти тронута заботой Гринвудов. Джордж всегда был хорошим другом и умел избегать скандалов. Впрочем, она еще сама не знала, на что решиться в этой ситуации.

— Элизабет, дай мне сначала поговорить с Курой. Мы ведь встретимся после концерта, и в первую очередь я хочу послушать, как она поет. Не то чтобы я понимала в этом больше Джорджа, но мне кажется, что даже полный профан в состоянии понять, способна ли она конкурировать с другими певцами или нет.

Элизабет поняла намек. На самом деле Гвинейра хотела выяснить, действительно ли Куру воспринимают как певицу или же просто считают ее любовницей импресарио, верит ли Барристер в ее карьеру или не хочет лишаться возможности наслаждаться юным телом.

— Тогда я жду вашего решения завтра, — приветливо ответила она.

Кура-маро-тини пребывала в дурном настроении. Это был последний концерт в Новой Зеландии, и она знала, что среди публики будут сидеть все ее родственники и знакомые. Однако Родерик вычеркнул из программы два ее соло-выступления. Будто бы вечер предстоит довольно утомительный; после концерта будет еще заключительный банкет, который устраивают Гринвуды для всего ансамбля. И нельзя слишком сильно затягивать.

Кура была в ярости, однако Родерик никого не подпускал к себе перед концертом — об изменениях ей сообщила Сабина. А потом еще этот заключительный банкет! Все остальные певцы и танцоры получили формальные приглашения, однако Кура осталась в стороне. Конечно, она все равно пойдет. Сабина, Бригитта и все остальные дружно заявили, что наверняка это какая-то ошибка, и, конечно же, все предложили взять с собой Куру в качестве личного гостя. Все — кроме Родерика! Тот не показывался целый день. Кура решила устроить ему сцену потом, в постели.

Однако сейчас она с любопытством глядела в зал — и снова почувствовала себя оскорбленной, увидев среди публики в первом ряду только Гвинейру и Мараму. Не то чтобы ей очень хотелось увидеть Джеймса или Джека, но после того, как она годами досаждала им своими занятиями за роялем, сейчас ей хотелось триумфа. За Глорией Кура не скучала: ей никогда не пришло бы в голову взять с собой ребенка на концерт. Еще чего доброго начнет плакать! Но где Уильям? Относительно встречи с мужем Кура позволила себе помечтать: конечно же, он приедет в Крайстчерч, чтобы снова увидеть ее. Он будет просить прощения за все, умолять ее остаться. Но она открыто бросит ему в лицо то, что написала тогда на бумаге: «Оно того не стоит!» Она не может запереть себя в Киворд-Стейшн только потому, что любит Уильяма. А потом… В мечтах Куры, которые особенно нравились ей, в этом месте он обнимал ее, говорил ей, что она для него значит гораздо больше, чем все овцы на свете, и сразу же заказывал каюту на пароходе, отплывающем в Англию. Конечно, потом начнется ревность. Ах, как будет чудесно слегка натравить Родерика и Уильяма друг на друга! Но в конце концов у нее будет все: Уильям и карьера. Так, как она всегда хотела! Вот только сегодня Уильям перечеркнул все ее планы. Концерт начнется через несколько минут, а он еще не приехал. Что ж, всегда остается Родерик… Кура отошла от занавеса. Ему сегодня будет что послушать!

Гвинейра оказалась права. Не нужно было быть музыкантом, чтобы оценить выступление Куры. В принципе, уже после первых же нот всякому становилось ясно, что молодая певица не просто ровня остальным певцам, она многократно превосходит их. Кура пела с воодушевлением, попадала во все ноты, молила, манила, плакала — все голосом. Даже Гвинейра, которая никогда не понимала смысла оперы, и Марама, впервые в жизни присутствовавшая на оперной постановке, поняли, что движет фигурами на сцене, несмотря на то, что Кура пела по-французски, по-итальянски и по-немецки.

Во время выступления квартета «Трубадур» в глазах у Марамы стояли слезы, а после «Хабанеры» Элизабет хлопала не останавливаясь. Рядом с этими партиями Родерик Барристер выглядел бледно, и Элизабет Гринвуд уже не понимала, почему пришла от него в такой восторг после первого концерта в Крайстчерче.

Наконец занавес опустился в последний раз, но публика продолжала неистово аплодировать Куре, и женщины остались на своих местах, глядя друг на друга.

Элизабет с некоторым оттенком благоговения в голосе поздравила Мараму с такой одаренной дочерью.

— Вы должны отправить девочку в Лондон! До сих пор я всегда считала, что шумиха вокруг пения Куры преувеличена. Но теперь… Ей нечего делать на овечьей ферме, ее место на оперной сцене!

Гвин кивнула, хоть и не столь воодушевленно.

— Она может поехать, если захочет. Со своей стороны я не собираюсь чинить ей препятствий.

Марама закусила губу. Она все еще испытывала некоторую робость, оказавшись единственной маори в окружении белых. Она была не такой экзотической красавицей, как Кура, скорее типичной представительницей своего народа: хрупкая, невысокая, а теперь, начав стареть, еще и стала клониться к земле. Сегодня Марама собрала свои гладкие черные волосы на затылке, надела английскую одежду, но все равно выделялась среди присутствовавших в этом зале людей. Она никогда не могла понять, стыдится ли Гвинейра своей невестки или нет.