Файролл. Черные флаги Архипелага - Андрей Васильев

— А второй?

— За то, что дурак, и удачи своей не видишь, которая у тебя под носом ходит. Потеряешь — потом локти грызть будешь. Я знаю, я сам так же обсохатился когда-то.

Азов шлепнул меня ладонью по лбу и вышел в коридор.

— Хозяюшка, я ушел. А вам, доктор вон туда, там наш болезный стоит, вас ждет.

Доктор попался въедливый, он мял мне живот, заставил посетить уборную, долго выяснял, что я там испытал и увидел, навыписывал каких-то препаратов, впихнул свой телефон с наказом прийти на УЗИ, и наконец-то ушел.

— С тобой невозможно никуда ходить — печально сообщила мне Вика, укатывая столик обратно на кухню — Всякий поход в любой очаг культуры превращается в приключение с непредсказуемым финалом.

— Такой вот я человек — согласился с ней я, пытаясь устроиться на диване поудобнее и покряхтывая.

— Ты невыносимый человек, и я не понимаю, как ты дожил до своих лет.

— Случайно — заверил ее я — По чьему-то недогляду.

— Дурак — меня погладили по голове и поцеловали в лоб.

Вика ушла, в ванной зашумела вода, я было подумал, что надо бы наведаться туда же и уснул.

Разбудил меня звонок в дверь. Я сонно поморгал, охнув, встал и пошел открывать.

— Почему не спрашиваете, кто там, Харитон Юрьевич? — хмуро спросил крепкий парень в черном костюме, которого я увидел за ней — Я понимаю, что вы, люди творческие, все безалаберные, но элементарные меры безопасности надо соблюдать. Вот доложу Азову, так он прямо у вас пост поставит.

— Не надо пост — пробормотал я — Только поста мне и не хватало.

— А раз так — коли звонят в дверь, сначала смотрите в глазок, спрашивайте, кто там. Если незнакомый кто — не открывайте. А если я злодей? — продолжал отчитывать меня безопасник 'Радеона' (я уже смекнул, кто это).

— Буду — заверил я его — А вы зачем пришли-то?

— Вот лекарства — протянул мне пакетик с символикой известной сети аптек суровый безопасник — Виктория Евгеньевна поехала дальше по магазинам, а меня отправила к вам, чтобы вы их принимать начали.

— Приму — заверил его я — Вот прямо сейчас и приму.

— Вот и примите — безопасник шагнул в квартиру — Прямо сейчас, я проконтролирую. Она так и сказала 'Володя, веры ему нет, убедись, что он точно выпил таблетки'.

Я потоптался в коридоре и пригласил его в кухню.

Володя достал из кармана какую-то бумажку и начал мной командовать, говоря каких таблеток и сколько пить. На бумажке был Викин почерк — она, как всегда, предусмотрела все.

Когда в меня переместилось шесть таблеток и одна капсула (господи, ну столько-то зачем?) Володя удовлетворенно заулыбался, и покинул квартиру, прочитав мне еще одну лекцию о соблюдении норм безопасности.

Я глянул в глазок — на лестничной клетке вроде никого не было. После почесал затылок, накинул куртку и пошел курить на балкон — ну его, береженого бог бережет.

Волей-неволей с сигаретным дымом потекли и мысли. С часами я конечно лоханулся, что уж тут. Нажал бы кнопку сразу, потянул бы время — и все было бы по-другому, без всей этой нервотрепки. Опять же узнал бы. что же это за бумажку я должен подписать.

Что до Жилина — нет, само собой я ему благодарен за то, что он вписался за меня, это без дураков, но вот в армейского друга в соседнем доме мне что-то очень слабо верилось, не бывает таких совпадений, мы же не в кино, а в жизни. Впрочем, наверняка в них не верит и Азов, и думаю, что какой-то информацией он конечно со мной поделится. Не всей, конечно, но что-то скажет, это к бабке не ходи.

Ну и с сущностями всех этих власть надо мной предержащих… Тут я совсем уже запутался, но что-то мне очень сильно сдается, что эти, в Крылатском, мне туфту впаривали. Хотя — кувшин, еще какие-то детали? С другой стороны — может Старик старинной чеканкой увлекается, может даже ее коллекционирует, я и не такое видел. А это — самый главный экспонат коллекции, вот он его в кабинете и держит. Подальше положишь — поближе возьмешь.

Я пожужжал своей пепельницей (вот что значит 'оборонка' делала — мороз, не мороз, а она знай работает), вздохнул, рассудил по последнему вопросу, что завтра, после визита к Зимину может, и появится какая ясность. Завтра я сыграю с открытыми картами — поглядим, что из этого выйдет, хотя огребу-то я по любому — за то, что сразу не сообщил про их демонскую сущность. Но Зимина можно понять — вот так живешь, живешь — и не знаешь, что ты не человек. И даже доверенные лица не скажут, хотя про это уже и знают. Нехорошо я поступил, что уж тут.

Глянув на часы, я удивился — наивно полагая, что еще утро, я не слишком спешил, а дело оказывается уже к полудню подваливает. Теперь понятно, чего моя по магазинам отправилась гулять. Ай-яй, как бы высадку на берег не прозевать.

Быстро поделав все дела, я залег в капсулу, надеясь, что выпитые мной препараты не оказывают на организм расслабляющего действия. А то ведь и казус неприятный выйти может.

Корабль стоял на якоре, это я понял сразу, как в игру вошел. Не качает, волна в борт не плещет — стало быть на месте стоим. Ой, блииин. А если все уже на берегу? Где мне их потом искать-то?

Я побежал на палубу, просто-таки ломая ноги и надо заметить, что очень своевременно. Корсары грузились в последнюю шлюпку, первые две уже подходили к берегу, причем из головной неслась звонкая и складная брань капитана Дэйзи. что-то объяснявшей гребцам.

— Красавчик, ты где был? — Калле махал мне от борта — Тебя все уже обыскались, мы вообще думали, что тебя вчера за борт смыло. Капитан Дэйзи очень расстроилась.

— Вот прямо расстроилась? — мне было приятно. Я вразвалочку подошел к борту — а чего спешить — любимчик капитана все-таки.

— Ну да — Калле кивнул — Так и сказала 'Жаль, что сдох, мы бы через него еще много выгоды могли получить, удачливый был, паразит'.

— Это она так расстроилась? — вытаращил глаза я.

— Ну да — Калле сплюнул за борт — Ценит она тебя, что уж тут. Даже завидно.

Н-да. Забавная тут шкала ценностей, ничего не скажешь.

— Давай, давай, лезь в шлюпку — толкнул меня в спину Калле — Не задерживай. Сезон дождей на носу, темнеет рано, нам же еще в джунгли идти, а там и днем-то не сильно хорошо, ну ночью так вообще никак.

— В смысле 'никак'? — уточнил я, перелезая через борт и цепляясь за лестницу.

— Не выбраться оттуда никак — Калле смотрел на меня сверху — Войти войдешь, а потом все. Никак.

— Спасибо, друг, ты умеешь приободрить — сообщил я ему, прыгая в лодку.

— Да, я такой — захохотал Калле, и тоже полез за борт.

Я огляделся — синее небо, золотой песок прибрежной полосы, зелень джунглей за ней, одинокий корабль со спущенными парусами, покачивающийся на волнах — сплошная романтика. Мечта тринадцатилетнего подростка, грезящего о приключениях и подвигах.