Файролл. Черные флаги Архипелага - Андрей Васильев

Стоп. Одинокий корабль? А где еще три корабля?

— А остальные суда где? — удивленно спросил я сидящего рядом Якоба.

— Кто их знает — шмыгнул носом тот — Может потонули, может нет.

— Да что тут было-то? — непонимающе заорал я.

— Чего шумишь? — Калле спрыгнул в лодку — Шторм был, ты не помнишь, что ли? Как натянуло вчера днем туч, так почитай до третьих склянок нас и крутило в волнах. В результате мы тут, а где все остальные — кто его знает. Пятерых за борт смыло. Мы думали — и тебя тоже.

Лодка ходко пошла к берегу, хмурые корсары крутили веслами — им явно не хотелось идти в эти джунгли.

— И как же теперь? — озадачился я — Как узнать — живы они, или нет? И вообще?

— Наверняка есть какое-то место общего сбора — сказал Якоб нам — Мы просто его не знаем, и как по мне, так это не слишком-то честно. У меня друзья на корабле Ле Морта были, волнуюсь за них очень.

Калле с удивлением посмотрел на Якоба, но промолчал.

— Слушай, Красавчик — Якоб пододвинулся ко мне поближе — Ты бы спросил у капитана, где мы с ними встречаться будем, может это недалеко отсюда, и попадем мы туда скоро. У меня душа тогда успокоится.

Как-то все это очень коряво звучит. И странно.

— А сам чего? — грубовато спросил у него я — Возьми, да и спроси.

— Мне она не скажет — Якоб почесал бок сквозь фуфайку, которую где-то добыл за этот день и натянул на себя — А ты у нее любимчик, тебе все можно.

Ну да, любимчик…

— Ты где был, мерзавец? — накинулась на меня, как только заметила Дэйзи — Я думала, ты сдох, но сейчас вижу, что это не так. Ладно, это поправимо. Просперо.

Знакомый мне негр с колотушкой подошел к ней.

— Вбей этого поганца в песок по пояс — скомандовала Дэйзи, показав на меня рукой — Чтобы знал.

Просперо захохотал во все горло.

— Капитан, убить вы меня всегда успеете — примирительно сказал я Дэйзи — Пошли в джунгли, день не бесконечен.

— Ладно, Красавчик- капитан погрозила мне пальцем — Еще поговорим.

— Паршивое место — Тревис огляделся — Ох, паршивое.

— И наверняка здесь есть малярия — отметил интеллигентного вида корсар, известный всем как доктор Ник. Калле мне говорил, что раньше он был вполне себе состоятельным врачом на одном на островов, но спутался с женой губернатора, и в результате занял место судового врача на кораблях старика Ингленда. Вот так, не трожь жен губернаторов, это может выйти боком.

— Ну, до этого не должно дойти — капитан Ингленд — Мы же тут не поселиться собираемся. Заберем костыль — и назад. Бусы взяли?

— Взяли — Тревис показал на двух корсаров, которые держали в руках плетеные корзины — С запасом.

— Тогда вперед — скомандовала Дэйзи и несколько пиратов с мачете наперевес отправились прорубать нам тропу в густой растительности.

— А мы точно идем туда? — спросил я у Калле, идущего впереди меня, и ступая по обрывкам лиан и еще каких-то экзотических растений — Как по мне — наугад топаем.

— А нам все равно куда идти — Калле прихлопнул какую-то летающую дрянь у себя на щеке — Тонго-Лепа нас сами найдут. Остров тут конечно огромный, это да, но эти смуглые демоны всегда знают, что здесь происходит. Да вот, уже началось.

Где-то, не слишком далеко от нас, раздались ритмичные гулкие удары, явно кто-то лупил в барабан. Чуть погодя ему ответил еще один, и еще один. Да, про нас явно уже знали.

— Вот теперь главное, чтобы с нами захотели говорить — с небольшим испугом в голосе сказал Якоб, идущий сзади — А не просто перебили одного за другим отравленными стрелами.

— Не должны — без особой уверенности ответил ему Калле — С чего бы?

— У местных дикарей есть определенные дни, когда чужаки не должны ступать на их землю — поддержал разговор доктор Ник, идущий чуть впереди нас — Это связано с их религиозными верованиями. Вот тогда они чужаков поймают, парализующим ядом отравят и к себе в деревню несут. С криками, песнями, и восхвалениями богов за их щедрость.

— И что там делают с чужаками? — поинтересовался кто-то из корсаров.

— Едят — доктор Ник чихнул — Они же каннибалы, дикие люди. Вот эдак возьмут, засунут человека в мешок, из травы сплетенный, дубинками его побьют, чтобы мясо было мягче и сочнее, и на вертел. Никакой культуры.

— Ну да, надо ставить в печь, чтобы человек сварился, поскольку жареное вредно — язвительно заметила Дэйзи — Ник, ты мог сказать об этом раньше?

— Мог — согласился доктор — Но я думал, что это всем известно, так чего зря языком молоть?

Мне, если честно, тоже стало не по себе. Смерть — оно не страшно, хоть и обидно, но вот кончать свои игровые дни на вертеле мне как-то не улыбалось.

— А когда не те дни, ну, религио… релеги… Ну, в общем, когда чужакам можно на их остров заходить, тогда что? — опасливо спросил Калле.

— Тогда, возможно, они с чужаками будут говорить, и даже заниматься товарообменом — добродушно ответил доктор Ник — Правда и тут надо держать ухо востро. Если вождь решит, что отобрать их вещи куда проще, чем за них что-то отдать, то все может для гостей острова опять же закончится печально. Но правда, при этом их не будут есть, просто закопают в землю, предварительно умертвив.

— Что так? — вырвалось у меня.

— Ну, одно дело взять врага в бою, это честная еда. Совсем другое его предварительно обмануть, это недостойно воина. Боги могут рассердиться.

— Ну да, это куда более оптимистичный вариант — заметил Тревис — Билли, Бобби, корзины при этих дикарях не открывать, всем убрать все блестящее по карманам. Пряжки, амулеты, все остальное.

— А что, здесь вождь один? — спросил я доктора — И племя одно?

— Ну да, одно — Ник снова чихнул — Проклятая пыльца, не иначе как аллергия. Племя одно — но большое.

— Насколько большое? — подал голос Якоб.

— Сейчас узнаешь — сказал Калле и остановился — Заодно и про то, насколько сегодня удачный для нас день выясним.

Отряд остановился, и я услышал гортанный голос, принадлежавший неизвестно кому -

— Что ваш делать на наш земля?

'Опять корявый язык' — это было первое что пришло мне в голову. Ну да, дикие, ну да, малограмотные, но что ж всякий раз вот это в игру вводить — 'моя твоя не понимай'? Перебор, право слово. перебор.

— Твоя не молчи — посоветовал дикарь нам — Твоя с моя говори, беседуй, а то моя подумай, что твоя моя не уважай, и рука махай своим воинам. Тут все ваша будет конец, а наша обед.

— И ужина — раздалось из стены лиан.