Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - Анатолий Александров

Чтобы овладеть Вонсаном, требовались крупные боевые силы. Но командование Тихоокеанского флота, с учетом повсеместной капитуляции японских войск в Корее, ограничилось мобильным десантным отрядом численностью менее двух тысяч морских пехотинцев. Десант обеспечивали: миноносец, фрегат, два тральщика и шесть торпедных катеров. Когда советские корабли подошли к акватории вонсанского порта, японские береговые батареи молчали. У пирсов наших десантников встречало более пяти тысяч корейских жителей, восторженно размахивающих красными флагами Советского Союза. Но капитуляция гарнизона Вонсана в этот день не состоялась. Переговоры о разоружении японских частей под разными предлогами затягивались.

Командующий Забайкальским фронтом маршал Малиновский настойчиво торопил своих подчиненных. В полдень 20 августа, когда его заместитель генерал-лейтенант Иванов занимался в районе Тайонаня формированием специального десантного отряда из подразделений 6-й гвардейской танковой и 39-й армий для броска в Порт-Артур, он получил телефонограмму из Ванемяо самому возглавить его, действовать во вражеском тылу быстро и решительно.

Во второй половине дня 21 августа на имя генерал-лейтенанта Иванова поступило письменное распоряжение Военного совета фронта о том, что он назначается его представителем для переговоров о капитуляции и разоружении японских сухопутных и морских частей в Порт-Артурском гарнизоне. В распоряжении указывалось командующему 12-й воздушной армией маршалу авиации Худякову выделить необходимое количество транспортных самолетов и обеспечить истребительное прикрытие десантников в полете и при посадке на аэродроме в Порт-Артуре. Командующему 6-й гвардейской танковой армией генерал-полковнику Кравченко приказывалось выделить четырех офицеров, двести автоматчиков и переводчика для укомплектования специального передового отряда. На завершение сборов отпускались одни сутки! Требовалась высшая оперативность.

Поздно вечером 21 августа члену Военного совета Дальневосточного направления генерал-полковнику Шикину позвонил в Хабаровск Верховный. Вкратце расспросив «главного дальневосточного политработника» о развитии общественно-политической обстановки на территории Маньчжурии, об отношении ее местного населения к личному составу Красной Армии, Сталин, вдруг, круто переменил тему разговора, поставил «неожиданный вопрос»:

— Товарищ Шикин, скажите, как складываются отношения войск Забайкальского фронта и Народно-освободительной армии Китая? В Ставку поступили тревожные сведения, что американы стравливают коммунистическую армию с военными формированиями Чан Кайши? Это действительно так?

— К сожалению, товарищ Сталин, это так. По тем сведениям, которыми располагают наши политические органы и разведка, командование американских войск в Китае открыто встало на путь поддержки Чунцинского правительства.

— В чём это выражается, товарищ Шикин?

— В ходе успешного наступления частей 8-й, Новой 4-й армий и партизанских отрядов на коммуникации японских войск в середине августа удалось освободить значительную территорию в Северном и Восточном Китае, прорваться к крупнейшим центрам страны — Пекину, Тяньцзиню, Нанкину и Шанхаю. Опасаясь окончательной победы демократических сил в стране, гоминдановские войска открыто выступили против революционной армии страны. Как только что стало нам известно, по приказу генерала Ведемейера, войска Чан Кайши на американских самолетах и военных кораблях перебрасываются в важнейшие китайские города, чтобы затормозить активные действия Народно-освободительной армии.

— Вот даже на что идут американы? — Верховный не стал скрывать искреннего удивления.

Генерал-полковник Шикин продолжил доклад:

— Мы получили оперативные данные, товарищ Сталин, что японским войскам отдан приказ не сдавать оружие коммунистическим силам. Поступило даже сообщение, что капитулировавшие японские соединения вновь вооружаются гоминдановцами и бросаются в бой против частей Народно-освободительной армии.

— Все эти данные, товарищ Шикин, надо тщательно проверить, и Советское правительство официально выступит против подобных вопиющих нарушений Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля со стороны Соединенных Штатов Америки. До свидания, товарищ Шикин. Желаю успехов.

2

Рано утром 19 августа в Чанчунь, в штаб Квантунской армии, позвонил начальник Генштаба генерал Умэдзу. Появилось неотложное дело. Надо было проверить, как выполняется указание императорской Ставки о немедленном роспуске всех резервистских контингентов, мобилизованных в войска генерал-лейтенанта Ямады накануне или с началом боевых действии в Маньчжурии.

Начальник Генштаба армии Умэдзу начал разговор без всяких вступлений:

— Скажите, Ямада, в какой степени выполнен на сегодняшний день приказ императора о роспуске резервистских контингентов на континенте?

Командующий Квантунской армией доложил:

— Мною, Умэдзу, отданы приказы командующим 1-м, 3-м и 17-м фронтами, а также 4-й отдельной армией о немедленном разоружении и роспуске таких контингентов. Насколько выполнен этот срочный приказ, нам предстоит еще в ближайшем будущем проверить.

— И вы не можете сейчас сказать мне ничего определенного? Поймите, Ямада, что это очень важно. Император Хирохито находится в смятении тяжелых чувств. В Токио произошли такие неординарные события, которые потрясли Великую Империю. Я полагаю, что даже такое рядовое сообщение о роспуске резервистских формирований, могло бы как-то успокоить монарха. Ведь в любом случае он останется во главе Японии. Верховный Главнокомандующий всегда должен знать, какими войсками он командует.

Генерал-лейтенант Ямада уверенно возразил:

— Я совершенно определенно могу сообщить вам, Умэдзу, что такие действия проведены в войсках 3-го фронта. Генерал Усироку доставил в мой штаб копию своего приказа в этом направлении. При личной встрече он настойчиво уверял меня, что приказ в основном уже выполнен.

— Этот ваш доклад я могу передать императору, Ямада?

— Можете, генерал Умэдзу. Генерал Усироку лучше других моих подчиненных знает обстановку на юго-западе Маньчжурии. Кстати, по имеющимся у меня сведениям, только его войска продолжают удерживать свои оборонительные позиции в Калганском укрепрайоне.

— Не только, Ямада. Ночью я получил обнадеживающую радиограмму из Хутоу. Там тоже продолжается сопротивление. Выходит, и Советы не все в состоянии сокрушить.

— Не стоит преувеличивать значение этих фактов, Умэдзу, — попытался урезонить начальника Генштаба армии генерал-лейтенант Ямада. — Я сижу в Чанчуне, словно на пороховой бочке, и не знаю, что произойдет в Маньчжурии завтра. Со всех сторон я только и слышу ультиматумы о капитуляции. Вчера Советы овладели Харбином. Поздно вечером генерал Хата доложил мне, что как раз сейчас он вместе с генералом Микио улетает на встречу с командованием Красной Армией на Дальнем Востоке. Ничего хорошего я от нее не жду. Все наши расчеты на прочность оборонительных позиций в укрепрайонах и стойкость кадровых соединений не оправдались.